— Возьми. Это чистые вещи всего на пару дней. А пока иди. Экономь время.

Мия не глядя взяла пакет и вцепилась в него пальцами. Она кивнула, и стоило только переступить порог комнаты, как окружающие звуки вернулись, словно никуда и не пропадали.

Лёжа на своей кровати практически неподвижно, запросто можно было ощутить, как ноет всё тело, а энергия окончательно пропадает. То ли это всё ещё сказывался эффект странного чая, то ли просто день выдался очень сумбурным. Здесь царило спокойствие и больше ничего. Пока что. Тишина нарушилась тихим стуком, а затем ручка двери повернулась.

— Я буквально на секунду, — пообещала вошедшая, одной рукой закрывая за собой дверь. — Подумала, что тебе нужно подкрепиться. Ты же ела только утром, правильно?

Фрида поставила поднос на стол и присела на край кровати. Мия поблагодарила, но, несмотря на голод, есть не торопилась.

— Мы обычно едим вместе, а тут нас так мало, что даже не знаем как поступать. Очень давно такого не было. Так что последние дни, вот, редко в трапезной собираемся.

— Эстер мне говорила, что Мелисса отвечает за еду. И можно к ней обратиться. Так что не переживай, я постепенно осваиваюсь. Только вот э-э… представить не могу, как Мелисса умудряется для всего замка готовить. Это, наверно, сложно совмещать с тренировками и м-м… Ну, обычной жизнью.

— Нет-нет, всё чуть не так. Недалеко отсюда есть таверна, с которой у нас договор. Называется “Луноед”. Обычно готовят всё там, а Мелисса ответственна за то, чтобы это оказалось на нашем столе. И ещё важная деталь, смотри, — жестом она попросила немного подождать. — Вилсон и Мелисса не носители амарантина. Они отвечают за то, чтобы это место оставалось домом для тех, кто здесь живёт. Еда, чистота и, на самом деле, много других бытовых вещей, понимаешь?

— Ага.

— Но, пожалуйста, сейчас услышь меня. Здесь нет понятия “прислуга” ни в каком виде. Его просто нет и быть не должно — мы все помогаем друг другу. Мне важно, чтобы ты это понимала.

— Я понимаю. И не думала, что они вот… ну это, то, что ты сказала. Я это понимаю.

Она сложила ладони вместе, одобрительно кивнула и успокоилась.

— Славно. Иногда всё само накручивается. Мне порой важно прояснить очевидное. Не люблю недопонимания. Ладно, на деле я вообще на секунду хотела заскочить. Вниз спускаться не планируешь?

— Сегодня уже нет. Спать хочу безумно, сама не знаю почему.

— Понимаю. Отдыхай. — Собеседница встала и одной рукой аккуратно прошлась по волосам Мии. — Скажу честно, Глэдис тебя очень симпатично постригла. Как по мне.

— Спасибо. И что еду принесла. И Фрида… Не знаю как сказать. За многое спасибо. Правда. Сейчас мне сложно выразить то, что внутри.

Та улыбнулась как-то тепло, как умела только она и Эстер. Это и был ответ на благодарность. Дверь закрылась, и впервые за целый день Мия почувствовала, что она по-настоящему осталась наедине с собой. Тишина и полная свобода мыслей.

Из-за занавесок проступал приглушённый свет. Пальцы не переставали прикасаться к мягкой простыне её собственной кровати. Даже без пледа было тепло и уютно, даже так чувствовалась уверенность, что никто не вытащит её из собственного дома.

Мия вдыхала воздух, который точно отличался от того, пыльного и жаркого. Другим казалось абсолютно всё, даже то, как она дышала. Так забавно и странно, что несмотря на усталость, сон долгое время никак не шёл. Видимо, временно сдался перед огромным потоком мыслей.

Вспоминалось всё по отдельности: лукавый взгляд и приятный цитрусовый запах, зрелость и хитрая ухмылка. Вспоминались запах звёздного яблока и ящик-певец, мягкие кресла и оранжерея. В мыслях мелькали разные цвета глаз, мелькала длинная лестница и безмолвная красота зала отдыха. Звук, издаваемый ножницами, в воспоминании отпечатался как отдельная нота, без которой не могло быть и музыки. Со всем этим хотелось провести хотя бы ещё один целый день. Просто спускаться и подниматься сначала по широкой лестнице, а затем по маленькой винтовой. Внутри появилась твёрдая уверенность, что с этих ступеней её никто не согнал бы, никто не приказал бы холодным голосом вернуться к себе в комнату. Самое ценное сейчас улавливалось в простых моментах, которые можно было развидеть, распробовать и расслышать, лишь бы никто не подгонял. Даже касаться, пусть кожи или почвы, пусть хоть увядающих цветов, лишь бы в этом теснилась жизнь. В отличие от столицы, здесь цвели растения и не было песка, что будто похищал жизнь каждого через стопы.

Мия словила себя на мысли, что проснуться на её прошлой кровати в Мейярфе было страшнее, чем вовсе никогда не открыть глаза. Она придавила ногтем руку и пару раз проморгала. Ощущения казались слишком настоящими, чтобы быть ложными. Даже звуки откуда-то снизу не звучали фальшиво.

«Сон не может быть настолько реальным, чтобы потом испариться, — подумала она и дрогнула от страха. — И он не может быть таким жестоким».

Мысль переплывала из одной в другую, смешивалась и растапливала то, что появлялось в голове ещё несколько секунд назад.

Хотелось удивить Эстер как свою наставницу, хотелось показать Доксу, что она не боится смелых идей. Но ни в коем случае из-за этого не опозориться перед Глэдис. Хотелось вести себя взрослее и за одну ночь научиться всему, с чем едва успела ознакомиться за один день. Но она была уверена, что непременно станет лучше, стоит только проснуться на этом же месте. Только бы выиграть эту ночь у нового сиюминутного страха.

И когда связный поток мыслей начал тускнеть, Мия успела уловить последнюю его крупицу. Она вспомнила образ девушки с серыми волосами, которая смотрела прямо ей в глаза и спрашивала о самом сокровенном. И только её тёплые ладони прикоснулись, как пришло осознание, что это тепло теперь жизненно необходимо.

В этой главе зародится смысл себя.

Девушка рядом казалась совсем спокойной. Она сидела напротив и опиралась спиной на ствол дерева, как и Мия. Между ними была дистанция не меньше трёх фаланг[11], но, очевидно, сокращать расстояние пока не стоило. Венди почти не обращала внимания на разговор и находилась, скорее, наедине с куклой, которую вязала, чем с двумя остальными собеседниками. Лишь иногда девушка что-то хмыкала и говорила, но не было понятно, кому именно. Она почему-то сразу начала ассоциироваться с корицей. Тихий человек в коричнево-лиловой палитре, от которого пахло пряностями.

А вот её спутник нарезал круги вокруг сидящих девушек. Он походил сразу на всех тех, кто смотрит на мир под каким-то своим, не всегда понятным углом. Окажись этот человек учёным или авантюристом, игроком в карты или фокусником, Мия бы не удивилась. Он олицетворял всё то, что могло их объединять. Стоит только зацепить нужную тему, и в глазах таких людей сразу мелькает какая-то искра. Даже его наряд, вроде привычный для этих мест, казался пошитым по какой-то тайной формуле. Его создали, а секрет кройки спрятали, чтобы никто больше не смог двигаться в одежде так же плавно, как это делал Скай. Флайо его — не сочетание цветов, как у других, а градиент с космосом наверху и сонным солнцем снизу. В руках он вертел широкополую шляпу, настолько большую, что ей можно было накрыть целого лисёнка. Шаги Ская выглядели такими мягкими и естественными, что напоминали подобие плавного чудаковатого танца. Мия внимала каждому его слову и хотела наконец получить ответ на главный вопрос.

— Погоди, в каком смысле — что они такое? По составу? Тебе всё равно это ни о чём не скажет, да и не знаю я, если честно.

— Нет-нет-нет. Просто, что они такое? Они выполняют какую-то функцию?

— А-а-а! — протянул рассказчик, после чего прикусил палец и улыбнулся. — Сразу в самую подноготную, да? Хороший вопрос. Хороший.