И на его внушительный агрегат почему горячка резкого проникновения в новенькую снизошла тоже непонятно…

Недовольно погасила экран телефона, раздражаясь, что меня бесит нелогичность и бесит, что несмотря на эту нелогичность мое тело откликается на эти животные вколачивания.

Как только экран потемнел, меня с двух сторон обдали досадливым фырканьем дамы, чей акт заинтересованного и нескрываемого вуайеризма в свой телефон я прервала.

— Неправдоподобно. — оправдательно сообщила в ответ.

— Зато как чувственно! — возмутилась брюнетка слева.

— Кому нужна правдоподобность в романе? — одарила меня снисхождением вторая.

Мне! Хотелось воскликнуть и ударить в грудь кулаком, но вместо этого всю дорогу на работу эти две фразы эхом прокручивались в голове.

Римму Константиновну я попросила дать мне пару дней на «ловлю Муза», а на деле поняла, что следует прочесть, хотя бы по диагонали, не один роман и «быть в теме».

И женщина проявила милость. Но платную

09:40. Акт милости. РК: Хорошо. Жду в воскресенье.

09:45. Плата за акт милости. РК: Жду про оборотня-волка, братьев медведей и мир будущего.

Это что же мне… про спаривающихся медведей с оборотнями на фоне мира будущего писать? К такому меня Дюма не готовил…

09:47. Подсказка для непонятливых. РК: Милочка, это должны быть три разных отрывка.

Фух, хорошо хоть порно-винегрет мешать не нужно.

Мне бы для начала с одной морковкой справиться

К субботе я успела прочесть сто-о-о-о-олько, периодически прикрывая монитор ноутбука от любопытных поползновений Мороженки познать мжм и бдсм, что запас порока расцвел в голове камасутровым маковым полем. Только вот эти залежи не влияли на функцию написания.

Стоило опустить руки на клавиатуру, как пальцы, сдерживаемые внутренними строгими вожжами, выдавали милый сказ о Клотильде и Тома, познающими первый трепетный поцелуй, отказываясь прибавить жара и огня. А одичалые медведи ходили вокруг кондитерской и с грустью поглядывали на разложенные аппетитные булочки, безрадостно стуча по гармошкам.

Отчаявшись и признав собственную порно-никчемность, решила принять предложение Юльки о встрече на обед в недавно открывшемся девичьем кафе «Карамелька», заполонившем инстаграм розовым фото-очарованием.

Цены, правда, больше подходили для успешных бизнесменов, потому что три сырника за семьсот рублей стали моим пищевым откровением и намекнули на вычет нескольких продуктов из списка нужд на ближайшие два дня.

Юлька, как и всегда, щебетала в основном о Стасе и их любвеобильных похождениях. Вот она — эталон и кладезь безбашенных историй о совокуплениях. Та, с кем можно посоветоваться и уточнить, что же чувствует женщина, когда в нее входит любимый мужчина… Но… Я не могла.

Стыд.

Еще раз стыд.

И снова…

Стыд.

Ей я не рассказывала, что с Ромой ничего не чувствовала.

Но ведь сейчас вопрос о книгах.

К чему мое нелепое стеснение при разговоре о литературе для взрослых? Ведь это моя лучшая подруга.

Верно?

Поэтому, когда она неожиданно упомянула умопомрачительную, по ее словам, книгу, которую читает и очень советует под названием: «Не отпущу тебя», я решила вскользь пошутить.

Прощупать, скажем так, сомнительную и стыдливую почву.

— Как думаешь, а я бы смогла написать что-то подобное? — спросила с колотящимся сердцем, краснея и делая большой глоток кофе, мечтая не подавиться от волнения.

От ее ответа словно зависела вся моя карьера в клубничном бизнесе.

— Ты, — усмехнулась Юлька, — писать эротику?

— Ну, — неуверенно потянула я. — Да… а почему нет…

И тут Юля сделала то, к чему моя фантазия не была готова.

Я ожидала удивления или задумчивости. Хотя бы двух минут раздумья. Мне так были нужны эти две минуты.

Но реальность встретила иначе.

Смех.

Громкий.

Долгий.

Откровенный.

В котором, я убеждала себя, нет никакой насмешки.

— Ой, Слав, рассмешила. — она вытирала салфеткой слезы с эффектно наращенных ресниц. — Ну где ты и где эротика? Там же надо чувственно и страстно писать, чтобы внутри все аж потрясывалось… Чтобы химия между героями завораживала… — она запнулась. — То есть не то, чтобы ты плохо пишешь. Ты потрясно пишешь книжки для детей. Это прям твое. Я даже всплакнула, когда Толди потерялся в лесу в той твоей истории про сестру Бэт. — убеждала она. — Но не эротику же тебе писать. — усмешка. — Вот я к чему.

— Да я поняла… — проталкивая в себя очередной глоток кофе, кивала я. Настроение почему-то улетучилось и держать улыбку стало делом не простым.

— Ты же не обиделась? — уточнила Юля и, получив мои отрицательные качания головой, способные вызвать левитацию волос, вспомнила про недавний подарок, преподнесенный ей Стасом, и начала покрывать меня деталями.

Домой я вернулась в районе пяти и сразу раздевшись прошла в душ. Привычка появилась, когда стала жить одна и мечтала смыть с себя нелепые задания и зрительные поползновения Виктора Борисовича.

Сейчас хотелось постоять под прохладной водой и ответить себе честно на вопросы.

Почему меня так задели Юлины слова?

Действительно ли я эротико-никчемна?

Связана ли моя никчемность с неумением моего тела реагировать на прикосновения мужчин…

Смогу ли я когда-то испытать то, что чувствуют женщины в этих книгах…

А что, если мое тело «холодное», как говорил Рома и таким навсегда и останется….

Почему в моих глазах слезы…

Почему я стесняюсь писать то, что приходит мне в голову…

— Милочка, — на левом плече возникла мини версия Риммы Константиновны и неожиданно рыгнув, произнесла — Нового автора никак не переварю, не удивляйся — улыбнулась, почистив ногтем между белоснежных зубов, и продолжила. — Я не прошу тебя описать убийства или военные действия, я прошу написать про любовь и возникновение страсти между людьми.

— Еще про оборотней и медведей. — нехотя подсказала мини-я в скафандре.

— Ну и полу-люди. Если ты не ощущаешь прикосновений, позволь себе ощутить их в романе. И вместе с собой позволь это другим женщинам. Перенеси их в мир страсти. Или ты думаешь, каждая вторая кувыркается с оборотнем или мечтает о двух братьях медведях.

— О трех? — удивилась космонавт.

— Эту, — шепнула Римма Константиновна указывая на мини-меня. — Я бы во время писательства запирала, от греха подальше.

Эро-история 1

Больше ста лет назад мир изменился. Никто не знает, почему именно тогда они решили вступить в общество людей, навсегда покинув привычный для себя сумрак и тень, но вначале вампиры, а затем и оборотни заявили о себе, вызвав волну страха и непонимания простых смертных.

Паника и ужас накрыли общество. Люди запирались в домах или бежали, сами не понимая куда, матери перестали выпускать детей на улицу стоило солнцу покинуть небосклон, а пришедшие чужаки или «монстры», как их называли в те далекие времена, уверяли в отсутствии злого умысла и единственном желании: жить, как обычные люди, став частью социума.

Их простое желание, конечно, было не таким простым, как могло показаться. Ведь, хотели они этого или нет, но вместе со своим приходом они внесли новые правила для всего мира, которому сквозь сжатые зубы и дрожь в коленях пришлось подстраиваться.

Теперь в учебниках описывалась не одна история, а три. И если ты хотел выжить в этом новом мире, то должен был хорошо понимать повадки каждого вида.

Особенно, если ты самый беззащитный среди них — человек обыкновенный, которым я, Хоуп Гаррет являлась уже двадцать один год своей жизни.

Подкинутая к дверям конгрессмена Джорджа Гаррета в маленькой деревянной корзиночке, перемотанная белой простынкой с кулоном на шее с надписью «hope» (с английского «надежда» — прим. автора).