— Она книжки свои пишет. — хмыкает около своей матери Ксюша, что-то увлеченно печатая в телефоне, обёрнутом в чехол с заячьими ушами. Волосы идеально выпрямлены и покрашены в модный розовый цвет. И я мгновенно осознаю, чем отличается новичок от профи. Уровень дозирования яда в голосе максимален и не взят под контроль.

— Ксюша! — мать тоже недовольна непрофессиональным выпадом своей дочери и явно озадачена необходимостью приватных мастер-классов, поэтому сглаживает углы. — У каждого есть хобби…

— Ага, — снова усмехается та, поправляя единственную прокрашенную в светлый цвет прядь волос и игнорируя недовольную мать.

Наконец в двери щелкает замок.

Если спросить меня, как папа женился на Наталии Петровне Кобылкиной, то мой словарный запас и фантазия выведут меня разом на новый уровень русского ненормативного языка, поэтому я скажу иначе — не знаю.

Не знаю, потому что она совершенно не похожа на мою мать, не имеет хоть одного общего с отцом интереса и постоянно недовольна, что бы он не сделал — факт, доводивший меня до белого каления.

Но она моложе него, с хорошей фигурой и утонченной стервозной внешностью, с которой можно сразу пройти кастинг на Круэллу. Уверена, она бы даже не моргнула, распотрошив всех далматинцев ради шубы.

И, кстати, у нее сейчас висит новая шубка, а отец так и не купил себе новую машину. Внутренний следователь просит успокоиться и вспомнить, что я здесь лишь для того, чтобы пообщаться с отцом.

— Дочка, ты пришла. — говорит папа, когда его могучая рука ложится на мое плечо.

— Конечно, я пришла. — улыбаюсь в ответ и встаю для объятия.

— Мы как раз обсуждали, какая у нас Святослава талантливая девушка. — нараспев произносит мачеха, удивляя своим мастерством лицемерия одного из мужей своей подруги. Добро пожаловать в клуб, приятель.

— Не хочешь вернуться домой? — спрашивает папа, когда мы закрываемся вдвоем в его кабинете, и я, стоя у огромного книжного шкафа, проверяю наличие коллекционных изданий, которые мачеха в каком-то разговоре задумчиво предложила продать за хорошие деньги. Это был первый раз, когда я слишком резко ей ответила, а она так и не простила, что папа принял мою сторону.

— Нет, пап, спасибо. Мне, наверное, лучше одной. — вру.

Мне было намного комфортнее с ним вдвоем, пока он не привел в дом этих двух нахлебниц, из-за которых моя жизнь превратилась в ад, и я съехала сразу, как только начала зарабатывать сумму, которую хватает и на аренду квартиры и на еду нам с Мороженкой.

— Ты же знаешь, я не сильно могу помочь. — потупив голову, оправдывается папа. — Но вот это возьми. — и в карман моего кардигана опускаются три красные бумажки.

— Папа! — возмущенно шиплю.

— Бери говорю и молчи. Мне сегодня шеф заплатил сверху, за то, что я вышел.

— Тебе от Наталии за это не попадет?

— А она не узнает, — хитро подмигивает отец и тут же пытается оправдать ее. — Она не плохая женщина, дочь. Вы просто не смогли найти с ней общий язык… Может, если бы ты дала ей время… — искусство видоизменять действительность тоже одна из сильных сторон мачехи. — И Ксюша очень хотела с тобой подружиться. — наивно и уверенно продолжает папа.

И с одной стороны так хочется спросить у него, интересно в какой именно момент она этого очень хотела? Когда резала мои юбки, неприлично увеличивая вырез? Или срезала пуговицы с кофт? Или откровенно портила колготки. А кетчуп в сумке, на которую я копила деньги несколько месяцев, тоже проявление сестринского чувства? Может, она красное сердечко им на дне сумки нарисовала, а я не заметила?

Но к чему это все будет сказано? Что принесет, кроме расстройства отца? Ведь я ничего ему не рассказывала, пытаясь найти общий язык, но в итоге сдалась и поняла, что лучше платить кому-то тридцать тысяч в месяц и не портить свои не поддающиеся восстановлению нервные клетки.

— Ты закончила свою новую книгу? — осведомляется отец.

— Да, ее скоро должны отправить на печать.

— Молодец. — с гордостью говорит он.

Будильник не успевает начать играть на моих сонных рецепторах, оставленный позади лапой Мороженки, которая хлопает меня по щеке. Полуоткрывшиеся глаза встречают озабоченно недовольную мордочку кота, заинтересованного в утреннем завтраке намного больше, чем в снах его рабыни. Потому что я уверенна, Мороженка стопроцентно считает меня своим господином, проявляющим щедрость сердца, позволяя время от времени брать свое мохнатое тельце себе на коленки.

— Имей совесть, злостное Эскимо. — недовольно бормочу, стараясь скрыться под одеялом, но кот не дремлет, и тяжелая туша точным снарядом приземляется мне на лицо.

— Я переведу тебя на Вискас, так и знай. — сонно и злобно грожусь я, стаскивая массивного захватчика сна и вылезая из-под одеяла.

— Мяу. — мурчит наглая рожица, уверенная в полном блефе моих слов.

Ноги облачаются в шерстяные носочки, и я топаю на кухню, доставать его кошачий фуа-гра. Хоть кто-то из нас может пошиковать. Права была мачеха, утверждая, что я работаю на благо своего кота. А, пофиг, несмотря на его барские наклонности, он меня любит и Наталье с Ксюшей всегда от него доставалось стоило им придумать очередной невидимый папе способ для издевательства надо мной.

Затем следую за биологическими потребностями к полностью оранжевой комнате, где ждет белоснежный трон, после иду на пятнадцать минут в душ, но мокрая и злая вылезаю минут через пять, потому что нарастающий звук будильника грозится дойти до соседей. Выключаю и с удивлением застаю сообщение от хозяйки квартиры.

Мигера: Тебе завтра надо съехать.

Забыв про душ, пялюсь в экран, пока тот не решает, что с него достаточно моего глупого выражения лица и гаснет.

Что значит съехать?

Но почему?

Сегодня день оплаты за следующий месяц. Всегда плачу вовремя, ничего не ломала, никого не приводила, пьяных демаршей не устраивала… а, может, надо было…

Как просто она об этом сообщила…

Хотя, зная ее, хорошо хоть сроки оговорила.

Да какие сроки, завтра надо съехать!

Но как за день найти квартиру? Найти, наверное, можно, но вряд ли за ту сумму, которую я плачу здесь…

И погодите, завтра? Когда она отправила мне эту радостную весть?

Да, замечательно, отправлено вчера в час ночи, но подозреваю, ее завтра — это сегодня… СЕГОДНЯ!

Довольный своей порцией лухари еды, белый кот трется об мои ноги своей пушистой шерсткой. В другой раз я бы оценила такой любвеобильный жест, да еще и с утра, но сейчас я плотно придавлена к полу одним коротким сообщением и не обращаю внимание на мурашки, которыми покрылось от холода тело.

Ни тебе здравствуй, как в том анекдоте, ни мне спасибо… просто съе**зжай, Святослава.

Написать Юле с ее любвеобильным Стасом… не вариант. Их пара наделена стойким отсутствием чувства стыда за нехватку дверей между комнатой и кухней, а воздержание к скачкам на кровати и подавно к ним не относится, если даже красный, как рак, человек, не подготовленный морально к чересчур близкому порно, практически душит себя на кухне под подушкой, лишь бы не слышать чужие оха-скрипы. После того раза я к ним ни ногой…

Моя психика и так пошатнулась…

Конечно, я могу пару дней пожить у папы, но мысль о ехидных улыбочках мачехи и Ксюши заставляет поежиться. Даже сон на курском вокзале видится более здравой затеей.

Понедельник. Еженедельное утреннее совещание проходит как обычно.

Наш финансовый директор проводит его в своем маленьком кабинете, каждый раз затаскивая еле помещающиеся стулья для плотного утрамбования всех восторгающихся им — на его скромный взгляд — женщин, находящихся в его подчинении. На деле — синхронный не моргающий покер фейс моих коллег. Вначале мы неизменно выслушиваем трехчасовые истории из жизни фин-дира, а затем получаем список нелепых заданий, которые, как неожиданно выясняется, нужно было сделать еще на прошлой неделе.