Я всем давала списать, одалживала ручки, карандаши и тетради, но всегда требовала вернуть одолженное к указанному мною сроку. Со мной не дружили, но в дружбе я и не нуждалась. Мне вообще ни с кем из ребят общаться было неинтересно. Я жила в своём мире. Он был светлее, ярче, интереснее и добрее, чем тот, который меня окружал. Я любила читать, и книги заменили мне общение.

С дружбой у меня так и не сложилось. Если не считать дружбой пару случаев, когда с разницей в несколько лет в наш класс приходили новенькие, и класс сообща пытался их травить. Одну за то, что была высокой, а другую за то, что полненькая. И вот тогда я предлагала дружбу, садилась рядом, и огрызалась на всех, кто пытался задеть новенькую. Так как со мной не связывались, то травля заканчивалась, едва успев начаться. И вот тогда я сразу теряла интерес к моей «новой подруге», мне было не интересно с ней. Я, конечно, старалась делать вид, что дружу, ещё сидела рядом, но общение постепенно сходило на нет. И когда моя вчерашняя подруга находила более интересную ей компанию, я облегченно вздыхала. Мама была права, меня напрягало общение со сверстниками, и я в нём не нуждалась. Помочь могла, общаться на постоянной основе – нет.

Мою замкнутость и обособленность заставила меня преодолеть учительница географии Нелли Георгиевна.

Вот как сейчас помню, она вошла в класс вся такая красивая в английском костюме, с модной прической. Она сначала мне очень внешне понравилась, а потом я присмотрелась к ней и заметила то, что видела и у других. Но об этом потом как-нибудь расскажу, а на тот момент интерес мой к новой учительнице сразу угас.

А когда она начала едко высмеивать то одного ученика, то другого, он вообще превратился в желание немедленно дистанцироваться. Но как можно дистанцироваться от учителя особенно на уроке?

***

– Алина, о чём ты постоянно думаешь?

Я вздрогнула и очнулась.

– Тебе не интересно, что я рассказываю? Ты знаешь материал лучше? – продолжила учительница. – Ну так встань и расскажи его нам!

Если бы Нелли (почему-то за глаза все ребята звали нашу новую преподавательницу и по совместительству завуча по учебной работе исключительно по имени, и я была не исключением), так вот, если бы она знала, что для того, чтобы не слушать её на уроках, я учу параграф заранее и ещё дополнительную литературу читаю, она бы это, наверное, не сказала. Но она не знала. И решила меня, как и остальных, поунижать перед классом. Выступать перед аудиторией я не любила, но давать повод для насмешек тоже в мои планы не входило, и я встала и негромко начала рассказывать основные моменты параграфа. Ребята зашумели: «о, Алинка, оказывается, не только математику, но и географию знает. А она точно правильно рассказывает? А то мы запомним, а это неправильно будет» ну и наподобие шуточки пошли. Я сказала, что продолжать буду лишь в тишине и замолчала, надеясь, что Нелли посадит меня и продолжит урок. Но не тут-то было. Заставив всех замолчать, она предложила мне продолжить, и я рассказала ей не только про изучаемый материк, но и обо всех исследователях, которые его изучали, причём с подробным описанием трудностей с которыми им пришлось столкнуться. Рассказала, как открывали полезные ископаемые и какие перипетии скрывались за сухими цифрами, как пытались приписать себе чужие открытия и на какие подлоги шли. Прервал меня звонок. Нелли сказала, что урок закончен, а меня попросила задержаться.

Я подошла к её столу и потупилась, ожидая выговора, что пытаюсь её авторитет уронить. Однако прозвучавший вопрос сбил меня с толку.

– Алина, – спросила она, – зачем ты вообще в школу ходишь, если тебе всё, что происходит во время уроков, абсолютно неинтересно? Ты ведь лишь время теряешь.

– Мама хочет меня социализировать, – зачем-то честно ответила я, и с этого момента всё началось.

Нелли вцепилась в меня мёртвой хваткой и начала заставлять участвовать во всех конкурсах, олимпиадах, смотрах и прочее. При этом делала она меня ответственной за весь процесс подготовки. Отказать ей у меня не получалось, она умело давила на долг, честь, совесть, на то, что мне это будет необходимо по жизни и кто если не я сделает жизнь ярче, лучше, веселее, добрее и так далее. Я хочу жить в добром, светлом мире, значит сама должна его сделать таким. Она подавляла меня полностью, рядом с ней даже мой дракон чувствовал себя беспомощным и противоборствовать не пытался, отделываясь фразами: «тебе это не повредит».

А потом она отправила меня на конкурс чтецов, посвящённый Дню Победы. Я до сих пор с содроганием вспоминаю этот день, всё ещё внутренне негодуя, что она заставила меня через это испытание пройти, и одновременно благодарю её, что помогла мне через это испытание пройти и не сломаться. Тот день положил начало нашей короткой, можно даже сказать, дружбе, достаточно многому меня научившей.

Расскажу обо всём по порядку.

Итак, поехали мы с ней в какой-то дом культуры, где этот самый конкурс проводился. Читать я должна была стихотворение «Варварство» Мусы Джалиля про Бабий яр:

«Они с детьми погнали матерей,

И яму рыть заставили....» (и далее по тексту)

Читать эти строчки у меня получалось очень проникновенно, все учителя, а я читала им это стихотворение перед конкурсом в учительской, не могли сдержать слез, и единогласно решили что именно меня послать на этот конкурс надо.

Зашли мы на второй этаж. Огромный зал, а там комиссия, и почему-то меня первую на сцену сразу пригласили. Я поднялась, встала перед микрофоном, глубоко вздохнула, намереваясь эти самые стихи начать читать, и тут кто-то из комиссии: «Стойте, надо юпитеры включить! Подожди читать, девочка». И через минуту – бах, и со всех сторон мне в лицо направленные лучи света.

От неожиданности я не только вздрогнула, я вообще в прострацию впала.

Мне из зала, который я не вижу: «Пожалуйста, начинай!».

А у меня мозг девственно чист и там не только стихов нет, там вообще ничего нет… лишь ослепительно яркий свет и всё.

Я постояла так в прострации минуты две, которые показались мне вечностью, а потом развернулась и на подкашивающихся ногах ушла со сцены.

В голове билась лишь одна мысль, что это немыслимое позорище, причём публичное, и лично по моей вине, что пережить такой позор мне не по силам, и желательно выйти в окно немедленно. Удерживала лишь мысль, что этаж второй и вряд ли я насмерть убьюсь, а желательно сразу насмерть. Поэтому я пошла по лестнице вверх. Вот тут-то меня и поймала Нелли.

– Алина, ты что? Почему ты ничего не стала читать? Куда ты идёшь?

Я посмотрела сквозь неё: всё равно я не смогу ей объяснить, что я «не не стала», а нечего мне читать было, что от бьющего в глаза света мозг мой почему-то отключился и отказался работать, и что раз это случилось, выключиться мне лучше всей, самой, целиком, раз и навсегда.

– Мне надо наверх.

– В туалет? Так он внизу, пошли, провожу тебя.

– Мне не надо в туалет, мне наверх надо.

– Зачем, Алина?

– Надо, – упрямо повторила я.

– Зачем? – она схватила меня за руку и, больно сжав, снова повторила: – Зачем?

Мне надоело ей сопротивляться, и я безразличным тоном выдохнула: – Там окно выше.

Она почему-то сразу догадалась зачем мне окно и тут же начала кричать:

– Ты что, с ума сошла? Как ты можешь?! Это ерунда всё! Ты слышишь меня? Ерунда! Плевать, что ты ничего не рассказала, в следующий раз расскажешь! Выбрось из головы все дурные мысли! Ну испугалась, забыла слова, ну и что? Я тоже когда-то всё забыла, и двойку однажды тоже на экзамене получила. Потом пересдала, и дальше продолжила учиться. Это ерунда! Ты меня услышала?

– Я Вас подвела, – едва слышно прошептала я, недоумевая, почему она вместо того, чтобы ругаться на меня, кричит о том, что мой фееричный провал это, можно сказать, пустяк.

– Да, подвела, – согласно кивнула она, – но это не та причина, чтобы искать «окно повыше»! Понятно тебе? Ты ведь сделала это не нарочно, я сейчас вижу, что не нарочно. Ты просто испугалась. У всех бывают срывы, к этому надо относиться, как к естественному этапу на пути совершенствования. Много народу, ты девочка впечатлительная, вот и испугалась немного. Мы позанимаемся с тобой, ты будешь чаще выступать и со временем перестанешь так бояться. Пойми, провал это повод понять в чём ты допустила ошибку и начать заново, с нуля, но с новыми знаниями о том, что вызвало этот провал, начать, чтобы в следующий раз победить. Всё! Успокойся! Пошли, тут буфет есть, я тебя чаем с булочкой угощу.