– И что далее? – я тоже закурил, проклятая привычка начала засасывать меня в свои дебри.

– А далее машина простояла три дня, решили ее открыть и узнать кто владелец по номерам на двигателе. Ну и что ты думаешь, под капотом лежало несколько пакетов, все под завязку забиты. Явно что это подкинули с целью развязать кампанию в преддверии выборов мэра. Ты ведь знаешь, кто метит на место Эро́?

– Лидалю́? – я показал свою политическую грамотность.

– Именно. Седой давно с ним делает хороший бизнес, и естественно, в наших интересах, поддержать этого фашиста. Если он выиграет, то мы можем получить прекрасную схему по импорту табака и алкоголя с минимальными пошлинами, причем совершенно легально. Ну, Седой тебе сам расскажет.

Разговор с боссом был продолжен спустя полчаса в его кабинете.

– Я так понимаю, ты отдохнул прекрасно. Я рад за тебя, – Луи меня обнял за плечи и крепко пожал мне руку своей молодцеватой хваткой.

– Благодаря Вам. Я искренне благодарен Вам за столь прекрасную возможность повидать рай на Земле.

– Эээ, парень, благодарить будешь делом. Что ж, я верю тебе, что твой отдых пошел тебе на пользу. Впереди крупное дело, Эдмон как я понимаю, уже посвятил тебя?

– Да, я знаю про историю про находку у моста.

– Садись, – Луи кивнул на стул рядом. Это всегда означало, что разговор будет серьезный, – итак, сейчас агенты из парижского отдела по борьбе с наркотиками роют землю носом, да-да, сюда прилетела целая команда из столицы. Ты же знаешь, что главный комиссар города мсье Дрюо наш хороший друг, особенно когда эта дружба сдабривается хорошей регулярной зарплатой от нашего скромного стола. Он мне слил всю информацию и далее также будет держать нас в курсе. Но этого мало. Есть подозрения, что этот огромный груз появился тут не случайно, что его привез наш второй друг Франсуа Лидалю́ с Антильских островов.

– Для чего столь огромная партия?

– Потому что Лидалю немного дурак, или же олух, как тебе удобнее назвать. Он столь поверил в себя и в свою победу на предстоящих выборах, что решил привезти сюда товар для будущей торговли, как только станет мэром. Иными словами, будущие прибыли затмили ему глаза, мой юный друг.

– Но ведь выборы только через три месяца.

– Но борьба за избирателя идет уже сейчас. Олух Лидалю даже не смог нормально спрятать товар, либо же его просто кинули проклятые пуэрториканцы, а я уверен, что он именно их нанял для логистики. Возможно, они забрали часть товара и сбежали, или же их кто-то спугнул, и они просто не успели вернуться за товаром. Вариантов масса. Наша задача установить истину. Иначе ищейки из Парижа раскокают весь наш бизнес под горячую руку, словно корзину с яйцами!

Он постепенно начинал злиться, это было видно по тому как он жестикулировал. Явно этот груз был не к месту и не ко времени и нарушал планы могущественного старика.

– Босс, я готов, – я хотел встать по стойке «смирно», но он успокаивающе положил руку мне на плечо, буквально придавив к стулу.

– Найдите с Эдмоном владельца груза. Или узнайте хотя бы кто осуществлял логистику. Я должен знать, кто привез этот сюрприз к нам в город и рушит нам все планы на этот год. Ведь это явная провокация, черт подери.

Я сказал, что всё понял и вышел. Нам предстояло распутать сложнейший клубок, однако ж трудностей мы не боялись.

На прощание Луи не преминул конечно же, в очередной раз меня шокировать своим всезнанием:

– Кстати, та рыжая девка из Комо, она позволила хоть тебе взять её врата рая штурмом? – его юмор был порой до невозможного натуралистичен.

– Откуда Вам известно, босс? – я был в самом что ни на есть совершенном удивлении.

– Неужто ты думал, что мы тебя отпустили бы так надолго одного? Конечно же, ты был под нашим пристальным вниманием. Честно скажу, я искренне переживал за тебя, когда ты начал болтаться с этой Еленой Гримальди.

Старик был могущественен безмерно, всё знал и давал мне понять, что мне от него не скрыться нигде.

– Мсье, я… мы… у нас была дружба. Елена как я понимаю, слишком чиста для быстрых отношений. Я очень хочу ее снова увидеть.

– Чиста?? – Седой Луи хмыкнул, – я навел тут справки касаемо нее. Ты ведь надеюсь, не обижаешься на это, все-таки я твой босс и должен знать с кем ты проводишь время. В общем, подумай неоднократно, прежде чем захочешь снова встречаться с этой мадемуазель. Если тебе интересны детали, то напомни мне попозже, обещаю тебе все рассказать. А теперь иди работай.

Седой Луи не был «классическим» мафиози в прямом смысле этого слова. Он вообще к криминалу пришел достаточно поздно, в зрелом уже возрасте. Мне об этом рассказывал Эдмон в один из приступов вдохновения за стаканом бренди.

Луи не был членом какой-то образованной преступной семьи, не принадлежал ни к какому из известных кланов, всегда держался особняком. Смолоду он был самым что ни на есть левым социалистом, ходил с красной повязкой на руке, голосовал за Де Голля на всех его выборах, а его отец был известным во время войны командиром партизанских бригад.

С его же слов, все изменил 1968 год, когда вся Франция встала на дыбы против диктатуры состарившегося к тому времени прославленного президента Шарля де Голля. Миллионные демонстрации по всей стране, бастующие предприятия и толпы мигрантов, заполонивших города и коммуны как следствие крушения французских колоний, заставили Луи свернуть на путь правого фундаментализма. Он достаточно быстро забыл о своем социалистическом прошлом, стал наводить связи с националистами, при этом оказался хорошим коммерсантом, создав ресторан «Чат нуар», ставший прибежищем его сторонников. Деловая хватка, дипломатичность, умение лично очаровывать людей и находить нужные решения в экстренной ситуации – все это вывело Седого Луи (кстати, седым он был с юности) в когорту самых могущественных людей Атлантической Франции. Бизнес его процветал еще в пору моего детства, интересы Седого простирались от обычного ресторанного питания (всего по побережью Бискайского залива было почти двадцать его заведений, насыщавших туристов прекрасной кухней) до опиума и пиратского копирования фильмов. В его команде только в Нанте было свыше сотни постоянных членов, и каждый отвечал за свой фронт работы, которой было просто валом.

Мы все ощущали себя частью монолитной и могучей империи Седого Луи Гудфруа (его предок был дворянином) и это здорово ласкало наше самолюбие.

К чести нашего босса, его бизнес никогда не пересекался с такими вещами как работорговля, детская порнография, заказные убийства конкурентов. Даже сейчас ему пришлось связаться с опиумом только по причине того, чтобы, с его слов, контролировать его импорт в страну. Последние десять лет наркотрафик из Пуэрто-Рико вырос до небывалых высот, не в последнюю очередь по причине колоссальной коррупции среди насквозь прогнившего морского чиновничества. Практически все они были социалистами, что не мешало им торговать здоровьем наших сограждан направо и налево.

Луи подключился к этому грязному делу и сумел приостановить ввоз опиума сначала в Нант, а потом и на всей территории Атлантики. Это было примерно за четыре года до моего прихода в его империю. Конечно он понимал, что полностью искоренить столь грязное дело невозможно, особенно когда в стране такое огромное количество мигрантов, которые и являлись основными перевозчиками и потребителями отравы.

Но взяв под свой контроль ввоз драга, он свел его к ничтожно малым крохам, перенаправив основные потоки в соседние Германию и Италию. На грандиозной сходке нарко-баронов, произошедшей на острове Йе департамента Вандея за два года до моего появления у него, опять же слов Эдмона, Луи договорился о том, что «его земли» не будут плацдармом для торговли ни среди мигрантов, ни среди французов. В обмен на это он договорился помогать с транзитом в соседние страны, и наши люди регулярно ездили туда, рискуя собой, провозили драг через итальянскую и немецкую границы. Это был рискованный бизнес, но Луи оправдывал этот риск тем что таким образом он защищает Атлантику.