Словом, я совершенно стал утрачивать связь с реальностью. Сначала я засекал время с помощью телевизора, но когда я его выключил, то я порвал в клочья шнур для розетки и своим надзирателем запретил его чинить.

Телевизор унесли. Я остался наедине со своими мемуарами и книгами.

Сегодня утром ко мне заявился сам комендант. Он был в мундире тюремного ведомства и как-то празднично настроен, улыбался и даже, что неслыханно, пожал мне руку.

– Мсье Видаль, Ваше присутствие в своем заведении я буду помнить всегда, – от этих слов сначала у меня захолонуло в груди, мол, всё, конец! Но тотчас же отпустило, ведь слава богу, более не придется ничего ждать.

– Я готов! – я молодцевато встал и оправился, – куда мне следовать?

– Отнюдь не туда, куда Вы подумали, – комендант улыбался словно Санта-Клаус после двух фужеров шампанского, – я лишь пришел предупредить Вас, что вечером Вас отвезут на вокзал в Ля-Рошеле. И далее в Париж на поезде.

– Куда? – мое удивление было столь неподдельно искренним, что комендант успокаивающе взял меня под руку, что на самом деле категорически воспрещалось тюремными правилами, ведь я считался опаснейшим преступником.

– Ночью пришло указание из столицы, из министерства. Вам необходимо отбыть в Париж для совершения следственных действий.

– Но ведь я приговорен уже давным-давно. Господи, какие же мы французы, паскудники. Не можем даже привести приговор в исполнение. Куда делись все якобинцы, черт подери? – я начал смеяться как умалишенный и комендант поспешно покинул мое прибежище.

Мда, судьба совершает очередной зигзаг. Для чего меня везут? С кем хотят встретить? А может, будет публичная прилюдная казнь? Может, все происходящее доныне со мной есть просто гигантский обман?

Мне позволили забрать с собой ноутбук, дабы я мог продолжать свои писательские потуги и одну смену вещей. В купе поезда, куда меня доставили в темных очках и ночью, полностью дезориентируя, я ехал один и как выяснилось позже, весь вагон также оказался пуст.

Сейчас я брожу по совершенно пустынному обезличенному вагону и тщетно пытаюсь что-то рассмотреть в непроглядной ночной мути за окном. Поезд двигается, изредка проносятся слабо освещенные станции, иногда мне удается разглядеть какие-то силуэты деревьев. Я слышу перестук колес, заунывные гудки локомотива. Но более ничего.

Я больше года провел в заключении, в четырех стенах. Находиться сейчас в движении для меня это словно мчаться на ракете в космос покорять дальние планеты. Все необычайно в диковинку и одновременно жутковато.

Мне пришел на ум рассказ Эдгара По «Колодец и маятник». Стало очень страшно и одновременно я испытываю, прилив счастья. Героя По, заточенного в ужасной камере, спас генерал Лассаль. Кто же станет моим Лассалем?

Путь к Олимпу.

– За тебя, Начо! – Седой Луи поднял бокал с минералкой (алкоголь он не употреблял).

– За тебя! – хором отвечало два десятка человек, собравшихся в зале ресторана «Чат Нуар» на праздновании моего 21-летия.

Да, я уже свыше трех лет был на службе у самого могущественного мафиози Нанта, да чего там говорить, всего Атлантического побережья. За это время нам (под «нам» я подразумеваю клан Седого, в который входило свыше пятисот уважаемых людей, каждый из которых вел обширный фронт работы) удалось подмять под себя всю торговлю опиумом в Бретани и Аквитании, практически всех глав департаментов и коммун, торговлю тунцом, икрой и всеми морепродуктами, глав портов, и островов архипелагов.

Не стесняясь этого выражения, мы процветали. Нам платили политики левого толка за то, чтоб мы не сильно будоражили умы людей призывами к «национальной забастовке» и правые неофашисты, которых мы успешно пугали социалистической революцией. Нам регулярно отчисляли процент со своих драг-поставок в страны Бенилюкса пуэрториканцы во исполнение условий «стального пакта», владельцы сетей питания на Побережье от Бреста до Бордо, производители пиратских видеофильмов и компьютерных игр, и еще бог знает кто; все, кто собирался открыть мало-мальски успешный бизнес на территории, подконтрольной Седому, приходили к нему за «благословением».

Империя наша разрослась неимоверно, что привело само собой, к росту штата, который необходимо было обучать и контролировать. Новые люди приходили постоянно, многие мечтали попасть на работу в нашу корпорацию, а «Чат нуар» стал своего рода нашим главным офисом, откуда бразды правления простирались уже далее по всем каналам.

Эту нелегкую работу вначале поручили Эдмону, но после того как у него родился сын и он больше времени стал уделять семье, право «кузницы кадров» перешло ко мне. Я пользовался безграничным доверием Седого, стал его настоящей правой рукой, встречался от его имени со многими серьезными людьми, и конечно же, это не всем было по вкусу. У меня завелись завистники из тех, кто пришел в нашу компанию раньше и не смог достичь того, что удалось мне. Мне часто вставляли палки в колеса, пытались всячески меня подставить перед боссом, подкидывали мне драг в надежде уличить в воровстве, но благодаря неимоверному упорству и природной смекалке я всегда выходил сухим из воды и честно говоря, это не лучшим образом сказывалось на моем характере. Я полюбил богатую жизнь, носил дорогой «Ролекс» на золотом браслете, пил марочный коньяк и курил «мальборо» из стального портсигара.

– Начо, ты тот, кто воистину помогает нам всем процветать! – Седой Луи был необыкновенно проникновенен сегодня. Подойдя ко мне, он вручил мне черную блестящую коробочку.

Я открыл, внутри лежали ключи от новенького «мерседеса», купе с откидным верхом.

Все захлопали. Я несколько стесняясь, обнял своего босса, похлопав его по спине.

– Луи, благодаря тебе я тот, кто я есть сейчас, – моя лесть всегда была в рамках приличия.

– И не говори. Если бы в то утро ты не подошел бы помочь с разгрузкой… Ой, не будем злоупотреблять лирикой, друг мой. Сейчас есть то, что есть. Только мы в силах решать свою судьбу и многие заслуги, которые ты оказал нам, нашей всей Семье, естественно вознаграждаются. Я всегда говорил, что способный человек у меня всегда станет человеком.

Далее ко мне подходили все по очереди и поздравляли, чокаясь своими бокалами. В тот вечер зал в ресторане был закрыт для остальных посетителей. Я и мои друзья, самые мои близкие на тот момент люди, те, кто решал многое в огромной империи Седого Луи, пили и веселились.

Не дождавшись конца вечеринки, я порядком уже захмелев, покинул всех, сославшись на усталость. Сел в свой новый «мерседес» и в полной мере решил насладиться мощью пятисот сильного атмосферного двигателя. Вдавив педаль в пол, я помчался на побережье.

Я прекрасно умел ездить и даже во хмелю отлично объезжал дорожные пробки. Жандармов я не боялся, ведь начальник Нантской полиции комиссар Дрюо был нашим хорошим другом на зарплате.

Миновав бывший Замок бретонских герцогов, я припарковался возле побережья Луары прямо у парапета, вышел из своего шикарного авто и уселся, свесив ноги прямо в реку. Компанию мне составила бутылка взятого с праздничного стола бутылка марочного коньяка.

Усевшись на парапет, я сделал несколько смачных глотков. Алкоголь благостно растекался по моим жилам. Черт побери, тогда я считал себя очень и вполне себе успешным молодым человеком.

Я владел шикарной квартирой с тремя спальнями в районе Орво, с видами на парк, в котором по утрам бегали красивые спортсменки в обтягивающих лосинах (сам я к сожалению, из-за курения бегать прекратил), у меня было два автомобиля, один из которых у меня появился только что и который я планировал использовать на всю катушку его мощного спортивного мотора; круглый счет в нескольких банках, и самое главное, уважение многих влиятельных людей города и всего департамента. Я был вхож в приемную мэра города мсье Эро́, меня слушали члены муниципалитета, я имел право говорить от имени Луи на различных торжественных сборищах.