– И долго мне еще ждать окончания расследования?

– По закону не менее шестидесяти дней. Так что два месяца точно можете наслаждаться сытными обедами и прекрасным обхождением. Я Вас буду держать в курсе и постараюсь приходить почаще.

С этими словами он удалился. Ветер завывал в бастионах древней крепости, перемежаясь с гвалтом чаек. Моя жизнь выкинула очередной зигзаг.

Огни большого города.

Я медленно выжал педаль тормоза и остановился. Вышел из автомобиля, открыл заднюю дверцу, помог своему изрядно нетрезвому пассажиру выбраться из салона моего юркого «рено». Клиент сегодня был весьма и весьма любезен, и я помог ему дойти до его парадной двери в небольшом таунхасе.

– Спасибо тебе, парень, – просипел он, заикаясь, – нечасто меня столь любезно провожают. Сколько там накапало?

Я назвал сумму.

– Эге, вот тебе еще на пиво, держи, не стесняйся, – он сунул мне сверху положенного тарифа бумажку в двадцать франков.

– Благодарю Вас, мсье, будем рады видеть Вас снова у нас в заведении, – я слегка наклонил голову в знак уважения. После чего сев в свой потрепанный «рено», я покинул район.

Уже почти два года я работал «человеком для особых поручений», и по совместительству таксистом в элитном заведении для нантского бомонда «Чат нуар» на Аллее Дюге Труэн. В числе прочего подвозил самых плодовитых клиентов до дома за отдельную плату. Конечно же, если сверху меня кто-то из них премировал, я не отказывался, бедному студенту как я было не до капризов.

Начну с того, что я не сумел добрать двух баллов, чтобы поступить на бюджетное отделение университета, как я того страстно желал. Где-то я допустил ошибку в экзаменах, либо же меня специально «завалили», дабы сократить места для «аборигенов», как называли тут нас, выходцев с архипелагов Бретони. Но когда я вышел из обширной аудитории, где после окончания испытаний были вывешены списки поступивших, своей фамилии я не обнаружил.

Мария ждала меня у входа, веселая и радостно-возбужденная. Она уже как-то пронюхала, что я провалился и естественно, не скрывала своего стервозного удовлетворения.

– Бежим на автобус, через три часа паром, – ей просто не терпелось вернуться назад, под проклятый гвалт чаек, в рыбацкую обитель наших предков.

– Погоди, давай так, – я твердо решил не уступать, – ты езжай сегодня, а я отчалю завтра. Хочу напоследок еще погулять по городу.

– Я с тобой, – мгновенно возразила она, – поехали в мотель, снимем номер еще на сутки. Всласть покувыркаемся, я высосу из тебя все соки. А вечером пойдем попьем чего-нибудь горячительного, ммм.

– Я хочу побыть один, честно. Я устал. Дай мне немного подкопить силенок, мадам, – я усиленно хитрил, делая вовсю вид, что полностью согласен с ней.

– Тогда отдай мне паспорт, – требовательно заявила она, – я конечно же, верю тебе, но так мне будет спокойнее.

– Зачем? Боишься, что я убегу? – я пытался вовсю острить, ощущая себя при этом полнейшим придурком.

– Начо! Ты еще несовершеннолетний, тебе нет восемнадцати. Я в ответе за тебя, как мачеха. Отдай паспорт, негодник.

Пришлось отдать. Эта женщина была фантастически прилипчива.

И вот оно! Я один. У меня денег ровно на билет на паром обратно, нет документов, только небольшой рюкзачок за плечами с нехитрым моим барахлом.

Мария уплыла на пароме, я провожал его взглядом, пока он не скрылся за поворотом бухты. Повернулся и пошел куда глаза глядят.

Вспоминая сейчас тот момент, момент внезапно наступившего одиночества, когда я впервые остался предоставлен сам себе, без друзей, в большом городе с грошом в кармане, я мысленно восхищался собой. Сейчас, по прошествии стольких лет, я бы уже не был настолько смел чтобы бросать вызов судьбе.

Я не знал, что мне делать и куда идти. В глубине души я понимал, что придется скорее всего вернуться на Бен-Иль. У меня тут не было знакомых, подруг и влиятельных родственников, только лишь неумеренные амбиции и желание нагнуть свою судьбу в позу, в которую обычно вставала Мария, соблазняя меня на кухне.

Я медленно брел по оживленным улицам и не заметил, как наступил вечер. Поел наскоро бутерброд, взятый еще утром Марией в кафетерии, сорвал яблоко с уличной яблони, напился воды из уличной колонки.

Переночевал в небольшом сквере под кустом. Чувствовал себя при этом несколько гадливо, все-таки тут был город, цивилизация и если на острове я мог завалиться спать где угодно и меня бы никто не тронул, то тут…

Солнце только встало, а я уже брел дальше, проходя квартал за кварталом, наблюдая за тем, как мегаполис медленно вступает в рабочий ритм, засасывая в водоворот повседневности тысячи людей.

Я увидел, как большой грузовик разгружается возле круглого здания, судя по всему элитного ресторана. Толстый мужчина в засаленной майке, наверное, водитель, залезал в открытый фургон, доставал оттуда ящики с провизией и бутылками, пыхтя, спускал их на землю, после чего тащил их в раскрытые двери заведения.

Работа была явно ему не нраву, он тяжело дышал, особенно если учесть прилипшую сигарету к его нижней губе.

Я понаблюдал несколько минут за ним, потом подошел.

– Помочь? – негромко предложил я.

Мужчина обернулся, смерив меня усталым и недовольным взглядом.

– Ну давай, коли не шутишь, – он кивнул на фургон, – бери оттуда все ящики с наклейкой «чат-нуар» и тащи в двери.

Я без лишних разговоров запрыгнул внутрь и резво начал таскать ящики. В некоторых побрякивали бутылки, где-то лежали фрукты, где-то мясо. Я понял, что дико голоден, но старался не думать о своем журчащем желудке.

Мы управились за десять минут. Я был тогда физически крепок и мне не составило никакого труда перетаскать с пару десятков ящиков в темный полуподвал ресторана. Управившись, я потер руки и выразительно посмотрел на водителя.

– Чего тебе? – он насмешливо смотрел на меня, его потный лоб блестел на солнце, вызывая у меня дикое желание врезать ему.

Я понял, что мужик явно не желает понимать меня.

– Я вообще-то помог Вам. Сэкономил Вам время.

– Молодец. Спасибо тебе. Могу угостить сигареткой, – он вразвалку пошел закрывать двери своего фургона.

– Может быть, хоть десять франков дадите? А еще лучше двадцать!

– Двадцатку за разгрузку?? Да ты с Луны свалился, не ровен час. Не наглей, парень, – с этими словами водитель захлопнул двери своего фургона и уже собрался идти к кабине.

Не знаю, что бы я сделал в тот момент, я был дико голоден и зол. Наверное, расквасил бы ему физиономию. Сжав кулаки, я размышлял, как же поступить.

– Жан, расплатись с парнем немедля! Я тебе сейчас задницу надеру, – я обернулся. Позади меня стоял пожилой элегантный дядя в белом сатиновом костюме, седые длинные волосы были схвачены на затылке в женский хвост.

Водитель обернулся, на лице его появилось слащаво-подобострастное выражение.

– Луи, пардон. Я думал, парень просто вымогатель. Конечно же, заплачу, не вопрос.

В руке у меня оказалась десятифранковая купюра. Поглядев на меня как на врага народа, водитель, которого назвали Жаном, подбежал к седому и с чрезмерной любезностью пожал ему руку.

– Когда-нибудь ты сдохнешь от своей жадности, – процедил седой и повелительно махнул Жану рукой, езжай, мол.

Когда фургон отъехал за угол, мужчина повернулся ко мне. Он был чертовски элегантен для столь раннего часа. Отглаженные брюки в стрелочку, старомодная рубашка с галстуком, от него пахло дорогим парфюмом.

Я стоял с зажатой в руке купюрой. Мужчина рассмеялся.

– Как тебя звать, бродяга?

Я назвался, робея сам не зная от чего.

– Завтракал уже, Начо? – его тон был из тех, которые не привыкли слышать отказы.

– Никак нет, мсье. Я просто хотел немного подзаработать, – я стыдливо потупил взор. Мужчина был мне очень симпатичен, но я дико стеснялся.

– Будь любезен, позавтракай со стариком, – с этими словами он повернулся и пошел внутрь дворика. Я пошел за ним, словно баран на убой, беспрекословно и без возражений.