Я тоже не одобрял – ну и зачем перед упрямым быком размахивать красной тряпкой? Я ведь Костика о нашем визите заранее предупредил. А Генка – взъерошенный, растрёпанный, томный и в перекошенной футболке – как только что из постели вылез.

Увидев Костика примерно в том же виде, я лишь покачал головой. Оставалось надеяться, что устраивать разборки прямо сейчас у Дэна не хватит ни сил, ни желания.

Брат сварил отличный кофе – любой бы оценил и вкус, и аромат. А я всё ещё помнил, как Генка, моложе лет на пять себя нынешнего, засыпал в кружку пару ложек коричневых хрустяшек, плескал кипятка и, не моргнув глазом, выдавал эту «вкусняшку» за кофе. Теперь он варил молотый в такой специальной штуке. Как-то она называется, только из головы вылетело как. В процессе не отходил от плиты ни на шаг, колдовал, добавляя и уменьшая огонь, досыпал перца зачем-то.

Результат стоил того. Кофе у Гены получился лучше, чем у дорогущей кофемашины Кирилла.

Мне понравилось, что Кир это признал. Генка начал отнекиваться, но похвалы ему пришлись по душе. Он выпрямился, расправил плечи. А я вдруг понял, что он так скукожился из-за меня. Ждал от меня осуждения, ещё чего-то – точно не комплиментов и поддержки.

Он зря боялся меня. Ничего такого я не собирался ему говорить. Сидел в углу, как сыч, прятался за своей чашкой. Кофе по-настоящему горчил, и это странно, конечно, но мне нравилась эта горечь. Подходила настроению.

Кир и Генка общались, затем к нам на кухне присоединился Константин. У него на лице всё было написано – как он счастлив, доволен жизнью, прекрасно оттрахан (и неважно, кто из них был сверху, кто снизу). Оба выглядели довольными и счастливыми до безобразия. Изредка поглядывали на меня – ждали реакции, а затем, не заметив её, обо мне позабыли.

Генка сварил вторую порцию – себе и Косте. Поставил белые чашки на стол и… Не думаю, что Гена сделал это специально, чтобы кому-нибудь – мне – что-нибудь доказать. Просто всё это – его новая жизнь, его дом, его парень. Забыв о нас с Киром, Генка потянулся к Косте, погладил его по руке, поцеловал. Не в губы, нет, ткнулся носом в щеку.

Кир прокашлялся, и Генка замер, как застигнутый на месте преступления, а затем повернулся ко мне. Не один он, все трое смотрели на меня с ожиданием на лицах. И я решил бросить карты на стол. Почему бы и нет? Что я теряю, учитывая то, что я сейчас видел, и что узнал за эти недели?

Биться головой в стену – занятие для баранов. Смею надеяться, что хоть немного умней этих упорных животных.

Поставив чашку на стол, я сказал:

– Благословляю вас, дети мои.

Кир раскашлялся, очевидно, пряча смех, и Генка хлопнул его по спине – хорошо так, качественно кулаком треснул.

– Я к тому, что признаю поражение. Вы убедили меня, что и правда… В общем, что у вас всё хорошо. И ваши отношения серьёзней, чем я изначально думал. И, вполне возможно, у них есть будущее.

– Не ожидал от тебя, – сказал Костя.

– Почему это? – возмутился Генка. – Дэн – лучший старший брат на свете, и я тебе это говорил. Что он обязательно разберётся и примет правильное решение.

Я привстал и коснулся его руки. Генка тотчас повернулся ко мне. Я собирался расставить все точки над «i» и хотел сделать это как можно быстрей.

– Не могу честно и откровенно сказать, что мне нравится твой выбор.

– Угу, – Генка обиделся. – А Пингвин тебе сразу понравился, когда Ирка его с нами познакомила?

Ну, сказать по чести, Жора Пенгин мне не слишком нравился даже сейчас, когда у них с Иркой появился Антошка. Возможно, такова судьба старших братьев – не одобрять, ждать подвоха. Хотя обычно такие вещи рассказывают о свекровях и тёщах.

– Константин не Пингвин.

– Именно. Он намного лучше! И ты это поймёшь, если будешь и дальше с нами общаться.

Генка как в воду глядел. Я как раз собирался сказать, что собираюсь отвянуть и не отсвечивать.

– Я буду, но не так часто, как прежде. Мне пора заняться своей жизнью. Работу найти, наконец. С девушкой определиться.

Генка бросил быстрый взгляд на Кирилла.

– Познакомишь нас? – спросил, повернувшись ко мне.

– Пока не стоит. Не уверен, что у этих отношений есть будущее. А пока я пойду.

Они возражали недолго, и вскоре Генка пошёл меня провожать. Я уходил один – Кирилл предлагал подвезти, но я отказался.

Мы вышли из квартиры – Генка в домашних тапках и шортах.

– Ты какой-то, как сам на себя не похож, – сказал брат. – Что случилось?

– Ты случился.

– Это неправда. – Гена внимательно смотрел мне в глаза. – Почему ты вообще передумал, ну, насчёт меня и Кости?

– Потому что у меня есть глаза. Ты сильно влюблён, и он, похоже, тоже. – Генка хотел что-то сказать, но я покачал головой. – Если чувства остынут, если тебе будет нужна помощь, пожалуйста, знай, что я всегда тебе помогу и поддержу. Не буду тебя осуждать.

– Не понадобится. Я серьёзно.

Они всего полгода вместе. А что будет года через полтора?

Я вздохнул и не стал каркать.

– Просто рассчитывай на меня, вот и всё.

– Ты как прощаешься, – хмурясь, сказал Генка.

– Ну, вообще-то, я и правда прощаюсь. Хочу добраться домой, прикинуть, что делать дальше. Хватит уже на одном месте сидеть. Кстати, – я вытащил кошелёк из кармана, а из него все деньги, которые там оставались, – вот, держи.

– На конфеты, что ли?

– Да, на презервативы.

Был у нас когда-то такой разговор. С первого раза повторялся уже многократно. После моего возвращения из армии – в первый раз. Хотя мне следовало подумать о деньгах для Генки значительно раньше. Но в голову пришло почему-то только сейчас.

Гена вернул мне деньги назад.

– Спасибо, но мне не нужно. Ты не думай, что я у Кости беру. Я подрабатываю. Тут в баре одном неподалёку по вечерам – кофе варю и всё такое.

Самое забавное – узнал я об этом только сегодня. До этой минуты Генка молчал.

– И как он тебя туда одного отпускает?

– Частенько приходит и сидит до закрытия. – Брат хлопнул меня по плечу. – Ты не думай о нём плохо, Дэн. Я точно знаю, что он меня любит. Он как ты – не всем позволяет лезть себе в душу. Надеюсь, со временем ты его оценишь, и вы подружитесь.

Я вышел из двора и неторопливо пошёл по тротуару, думая обо всём. Решил – нет, не жалею. Всё правильно. Генка с тем, кто его любит, и кого любит сам. Да, с мужиком. Но, как говорится, у всех свои недостатки.

Возле меня под визг шин остановилась знакомая красная машина. Удивиться не получилось – чего-то такого я от Кирилла и ожидал.

– Ты упрямо отказывался, – сказал Кир, – но я тебя всё-таки подвезу. Даже когда ты так сексуально хмуришься, я с тобой упорно дружу.

– Сексуально хмурюсь?

Кирилл иногда нёс такой бред.

– О, поверь. Весьма сексуально. Садись, в ногах правды нет. Я тебя быстренько довезу.

– Вообще-то, я хотел пройтись и по пути всё обдумать.

Кир улыбнулся ещё лучезарней.

– Тогда как насчёт сходить со мной в зоопарк? Дополнительная польза будет. На медведей посмотрим и обязательно на макак. Мне они больше всех нравятся, они позитивные.

– Тебе сколько лет? – спросил я, невольно улыбаясь.

– Двадцать шесть, а что, в зоопарк в таком возрасте уже не пускают?

Общаться с Кириллом очень легко. Я даже не понял, как оказался в его крутой пафосной тачке, когда он с придыханием сказал:

– А вот теперь – здесь пусто, и дорога позволяет – ты только оцени, как звучит этот мотор!

* * *

Когда Дэн вышел из квартиры, а за ним и увязавшийся провожать Генка, Костя сказал:

– Рассказывай, как тебе это удалось? Я думал, он никогда осаду не снимет, и, каждый вечер, возвращаясь домой, я буду встречать его у себя. Как? Что ты сделал?

Да практически нечего. Дэн сделал всё сам, со мной мыслями и чувствами не делился. Я удивился его поступку не меньше, чем Костя. А почему так произошло? Скорей всего, Дэн расчувствовался вчера, увидев воркующих голубков, и понял, что разлучать их – рвать по живому.