– Очень смешно, – прокомментировал я. – Но мне не нравится эта тема.

– Правда? Не любишь разбивать сердечки парней?

Кир говорил такую хрень, мне начала всерьёз не нравится эта беседа.

У него зазвонил телефон, и на экране вновь высветилась та красотка. Кирилл закатил глаза и покачал головой.

– За что мне это? – произнёс он, а затем принял звонок и сказал весёлым тоном: – Да, Мариша. Что ты хотела?

В этот раз он никуда не отходил, и я стал невольным свидетелем его разговора с девушкой – милой даже по голосу. Они обсуждали приготовления к какой-то вечеринке, Кир больше слушал, поддакивал, и с видимым удовольствием сбросил звонок.

После всей ерунды, которую мне пришлось услышать, вдруг захотелось убедиться, что Кир не по парням. А то мало ли… Дейл, к примеру, от слова вообще не походил на человека, который может даже разок взглянуть в сторону такого как Чип. А вот поди ж ты, не только смотрел, но и на других, по предположению Кира, рычал, будто дракон сокровище охранял. Да и Костя выглядел вполне приличным – обычным – человеком. Так что мало ли. Не хотелось думать такое о Кире, но я всё же спросил:

– Твоя девушка?

– Да, Марина, – ответил Кирилл и скривился.

– Что-то голос у тебя безрадостный.

– Да не знаю, – Кир вновь стал самим собой. – Родители говорят, чтобы я женился скорей. Она, понятное дело, тоже не против, а очень даже за, и её предки только что красную ковровую дорожку передо мной не расстилают. А я, знаешь, чем дальше в лес, тем сильней хочу слиться. Вроде и хорошая девочка, и семья у неё неплохая, а я… ну такое. Без драйва, без ничего. Мне уже скучно с ней, а что будет дальше?

– Не любишь её?

– А что такое любовь? – Кир зазвенел льдом в бокале и сделал глоток чуть подкрашенной талой воды. – Вот ты любишь кого-то? Любил?

Наверное, я выпил чересчур много, потому что сказал:

– У меня есть семья. Генка. Ирка. Мама, но она далеко. Я за них, за каждого душу отдам. Это не драйв, а просто… – Что-то я запутался в формулировках. – Да ближе них у меня нет никого.

– Ну а девушка? Или парень? – Кирилл поиграл бровями.

– Не шути так, – попросил я. – Есть девушки…

– Девушки, то есть их много?

– Не одна, скажем так. С одной сплю, с другой гуляю. Вторая нравится больше. Но что б, как ты говорил, драйв – этого нет. – Я представил плюс пять лет отношений с Катей или Кристиной и покачал головой. – По-моему, ерунда всё это. Какая такая любовь?

В комнату зашёл Генка с благоухающим блюдом в руках – счастливый, прямо светящийся весь. Поставил тарелку на стол, и в этот миг Костя его из кухни позвал.

– Иду, Кость, – ответил Генка, ушёл, а меня как гранитной плитой приложило.

– Не хочешь воздухом подышать? – спросил я Кирилла.

– Почему бы и не да? – ответил тот.

Мы встали, пошли из квартиры. Другие гости как раз возвращались. А я знал: мне и правда надо вдохнуть-выдохнуть, самому себе объяснить, что я здесь делаю. Перед глазами стояло лицо Генки – счастливое, словно для него одного солнце светило, даже когда для других стояла ночь.

– Курить будешь? – спросил Кир, подпирая стену плечом.

– Нет, бросил.

Мы стояли между этажами, смотрели вниз, на двор. Уже зажглись фонари. Жёлтыми пятнами светились лужи, оставшиеся после дождя, блестели капоты машин.

– Зачем ты здесь? – спросил Кир серьёзным тоном.

«Хочу вытащить брата», – я много раз себе это говорил, а сейчас вдруг понял, что не хотел бы, чтобы Генка погас, стал прежним – беззаботным и весёлым, да, но не таким влюблённым, горящим, счастливым.

– Наверное, хочу для себя что-то понять, – ответил я.

– Что-то глобальное?

– Ага, – я усмехнулся. – Такое глобальное, что без бутылки не разобраться.

Кир хлопнул меня по плечу.

– Тогда пошли. Чего-чего, а бутылок на столе у Кости хватает.

Этот Дэн – какой-то беспредельный, вообще неконтролируемый краш. Прям в осколки. Идеальный во всём, в каждом жесте и слове. Руки эти, шея, ему стало жарко, и он рубашку ещё расстегнул. Вид – залипательный донельзя. Я чем дольше смотрел, тем сильней убеждался: у него всего один недостаток. Он упорный и последовательный гомофоб. Ну, и не таких обламывали и в постель укладывали, так что недостаток Дэна вполне устранимый. Тут другое пугало – он меня всерьёз зацепил.

В жизни чего только не бывало. Не в первый раз такое. Но каждый раз для меня это заканчивалось хреново. И каждый раз я себе обещал, что не позволю так влипнуть, так зависнуть на другом человеке.

Дэн красивый, даже роскошный мужик. Пахнет от него правильно, так бы и дышал им одним. Не курит, почти не пьёт – ну, если не задаться целью всерьёз его напоить. Я постарался на славу, и у меня всё получилось.

Глаза у него – чистые-чистые, прям тонешь в них. Хочется и дальше смотреть. Как омут – чертовски опасный.

Некоторые индивидуумы в таком состоянии становятся агрессивными, строят из себя брутальных мачо. Кому, как говорится, чего не дано, то и лезет наверх. А Дэн – он во всём идеал. Он же сейчас как сенбернар. Большой, красивый и немного печальный. Так и подмывает броситься его утешать. Чистый секс, вали и трахай. Правда, он таких порывов и не поймёт, и не примет. Тут к бабке не ходи, всё понятно.

Специально он никого не соблазнял. Но вёл себя так, что не пялиться на него невозможно, не хотеть его невозможно. Вот губы сейчас облизал. Не знаю, как я себя удержал от желания продолжить и углубить это движение.

И не только я замечал всю эту красотищу. Другие тут тоже не без глаз и ушей, и не без желания прибрать всё, что плохо лежит, вернее, сидит, откинувшись на спинку дивана, и почти дремлет.

Игорёк не постеснялся подойти, нарушить наше уединение за столом. Упорный, принёс себе стул, начал болтать, разливаться соловьём. Я, когда возможность представилась, посоветовал ему пойти в другом месте свои песни попеть.

– Ну ты, Кирюша, и злой, когда голодный, – заметил он, но послушался – отвалил.

А я понял, что и правда злость поднялась в душе.

– Знаешь, Дэн, – сказал я, отогнав очередного желающего пообщаться. – Не пора ли нам отправляться домой?

Дэн похлопал ресницами – чёрт-чёрт-чёрт. Ну нельзя же быть таким милым.

– Пора? Домой? – спросил он медленно и тягуче.

– Да, нам пора отправляться домой.

Он согласился. Даже вопроса не задал, почему мы идём куда-то вместе, вдвоём.

Костя вышел в прихожую провожать. Гена тоже. Пока мелкий старшему помогал обувь надевать, Костя отвёл меня на два шага в сторону. Как он сказал, на два слова, но двумя, понятное дело, не ограничился.

– Что ты творишь, Кир?

– Всё будет ок, – пообещал я. – Мы с твоим свояком круто подружились.

– Ты пьян, что ли? – Костя прищурился.

– Да я почти не пил. Не беспокойся, всё будет в порядке.

– Кир…

– Успокойся. Поверь, я милого Дэна не обижу.

– Я серьёзно.

– Я тоже.

Подошёл Гена – милый такой, красивый, с розовыми щеками и тревогой в глазах. Я сразу сказал:

– Всё будет ок. Я доведу твоего брата до постели и уложу спать. Его невинности ничего не угрожает.

Генка покачал головой.

– Я знаю, что ему ничего не угрожает. Если что, он тебе голову оторвёт. По-настоящему. – Он, хмурясь, смотрел на меня. – Мало тебе не покажется.

– Так волнуешься за него?

Он вновь покачал головой.

– Мой брат за себя постоит. Не лезь к нему, мой тебе добрый совет.

Я соврал, глядя ему прямо в глаза:

– Да не собираюсь я к нему лезть.

– Ну-ну, – протянул Генка. – Огребёшь, потом не жалуйся.

Костя покачал головой. В своей обеспокоенности они стали похожи, как старые супруги. Я махнул рукой.

– Всё, мы пошли!

И мы с Дэном пошли. Сначала по лестнице вниз (лифт в таком состоянии не вариант), затем из подъезда к машине. Я поддерживал слегка покачивающегося Дэна под руку. Затем обнял со спины – в общем, решил себе ни в чём не отказывать.