Чтобы чем-то себя занять, я принялась мыть картошку и бросать в кастрюлю с холодной водой. Сделаю-ка я пряженцев. Закончив, я снова села за стол, чтобы начистить и порезать лук. Женщина молча игнорировала мои действия, хотя было заметно, что я ей мешаю.

— Сунита, — я отложила нож в сторону и посмотрела на экономку. — Вы же понимаете, что вражда нам обеим ни к чему? И существует большая вероятность, что вы проиграете войну со мной.

— Нет никакой войны, — спокойно возразила женщина, быстро формируя небольшие треугольные пирожки.

— Правда?

— Правда, — Сунита так ловко управлялась с тестом, что я не могла оторвать взгляда от её рук, словно заворожённая. — Это просто временный период. Вроде чумы. Его нужно пережить, и всё станет как прежде. Хотя не без потерь.

Не поняла. Это я что ли чума? Хочется верить, что она говорит о пропаже Сандика, хотя интуиция подсказывает, что это не так.

— Мило, — проговорила я и снова взялась за лук. — А мне казалось, что мы вполне нашли общий язык, когда я пришла в этот дом.

— Я не думала, что вы так надолго задержитесь.

— Что ж, спасибо за честность. Только вот… Вы не думали, что временной могу оказаться не я, а вы?

Женщина повернулась ко мне с бутылкой масла в руках.

— Я здесь уже слишком долго, деточка. Тяжело расстаться с тем, кто годами был рядом.

— Тяжело, — я кивнула и высыпала нарезанный лук в чашку. — Но не невозможно. Не так ли?

Сунита собиралась что-то ответить, но в доме всё пришло в движение: бандиты снова загалдели и кинулись в прихожую, толпясь у входной двери. Я не стала слушать соперницу, выскочила в гостиную.

— Что происходит? — я подлетела к Сиду.

— Мы нашли его! — радостно воскликнул мужчина, проведя рукой по копне вьющихся каштановых волос.

— Сандика? Как он? С ним всё в порядке? Когда он вернётся?

С кухни вышла Сунита, внимательно слушая наш разговор.

— Он жив, — просто ответил бандит, проигнорировав мои вопросы, и тоже направился к двери.

Я смотрела, как бандиты, словно скопление пингвинов, раскачиваясь из стороны в сторону, покидают наш дом. Кто-то пытался пролезть без очереди и на него тут же набрасывались собраться, орудуя клювом и хлопая крыльями…

Мы с Сунитой остались одни. Я теперь без охраны? Интересно, что это может значить? Босса свергли? Да здравствует новый босс?

Я вернулась на кухню. На плите что-то зашипело — я забыла про картошку, и вода теперь, переливаясь через край кастрюли, ринулась на свободу.

Стоит ли звонить мужу или Ману? Устранив последствия картофельной аварии, я уселась за стол, глядя на экран телефона. Ну же, позвони, скажи, что всё теперь хорошо.

— Если вы собираетесь просто сидеть в телефоне, то не могли бы вы это делать не на кухне? Мне работать нужно, — пробормотала Сунита, отправляя партию пирожков в кипящее масло.

— Посмотрите за картошкой, — я выскочила из-за стола и отправилась в гостиную, залезла на диван, поджав под себя ноги, и нажала на номер Ману.

Как я и ожидала — длинные гудки. Тогда я, на всякий случай, позвонила мужу, несколько раз глубоко вдохнув и медленно выдохнув, стала ждать ответ. Сердце забилось чаще. Тревожно. Короткие гудки… Я сильно сжала смартфон, гипнотизируя его взглядом… Ответь! Ответь же! Вызов сбросили.

Я слетела с дивана и принялась кружить по гостиной. Лучше бы просто не ответили. Почему кто-то сбросил вызов? Кто это был? Сандик бы просто так от меня не отмахнулся. У кого его телефон?

У меня больше не было сил находиться в четырёх стенах, поэтому я вышла во двор, чтобы подышать свежим воздухом.

На улице было жарко, хотя на небе застыли, практически не двигаясь пушистые облака. Я зашла в просторную деревянную беседку, уселась на скамейку и откинулась назад, закрыв глаза.

Мне очень хотелось снова куда-то рвануть и что-то делать, а не ждать. Но я терпела. Можно было бы поехать в редакцию и поговорить с Боманом-джи, но я дала себе обещание, что пока Санджай и Ману не вернутся, я никуда не уйду дальше нашего двора. Хватит с меня приключений на ближайшее время.

Кажется, я даже задремала, когда телефон зазвонил. Сначала я не могла понять, почему играет музыка, а потом схватилась за мобильный в надежде, что это может быть Санджай. Но на экране высветилось имя моей теперь уже бывшей начальницы. Вот только она не знает, что я теперь с ней не работаю.

Я в раздумье смотрела на телефон, поющий о счастливых мгновениях жизни. Стоит ли принимать вызов? Мне совсем сейчас было не до вопросов Джии-джи о рабочем процессе. С другой стороны, отвлечься, пожалуй, стоит. Я провела пальцем по экрану, принимая вызов.

— И когда ты собиралась рассказать мне об этом? — сердито крикнула мне в ухо старушка.

— О чём?

— А есть ещё что-то? Тогда озвучь-ка мне, пожалуйста, сразу всю информацию. Ашок, — голос стал тише, видимо, она отвернулась от телефона. — Накапай мне…

— Сердечных капель? — услышала я приглушённый голос мужчины.

— Коньяка! — гаркнула Джия-джи.

Я вздрогнула. Что там ещё случилось?

— Когда ты собиралась рассказать мне про своё увольнение? — булькнув напитком, поинтересовалась старушка.

— Я…

Слова застряли. Что мне сказать? Как объяснить? Говорить про исчезновение мужа я не могу. Я ведь собиралась ей рассказать всё при встрече, когда Санд найдётся.

— Ведь я знала. Знала! — по звукам я поняла, что Джия-джи приняла ещё несколько капель. И чего она так переживает из-за моего ухода? — Все попаданки неблагодарные! Все! Но поверила, что ты не такая, что у тебя совесть есть. Есть?

— Есть, — пискнула я.

— Нет! — рявкнула хозяйка свадебного магазина. — Так… Вот что. Завтра приедешь ко мне. Нам нужно поговорить.

— Я не могу, — пролепетала я, растеряв всю свою уверенность.

— Сможешь. Ашок за тобой заедет. Да, милый?

— Угу, — раздалось негромко в телефоне.

— Обойдёмся без этих твоих… сопровождающих.

— Джия-джи, я правда не могу. У Санда проблемы на работе и…

— Ой, только не надо мне вот этого вот всего твоего… Голосок дрожит, глазки со слёзками… Не на ту напала! Прибереги это для нового начальника. В семь утра будь готова.

Даже не попрощавшись, Джия-джи сбросила вызов. Сурово. И о чём нам разговаривать, если она теперь всё знает про увольнение?

Что ж, завтра в семь я выйду к Ашоку и вежливо откажусь с ним ехать. Наверняка он всё поймёт, а если нет, то не будет же он меня в машину силой тащить, помня, что я… да, бандитская жена.

Вечером жара спала, лёгкие облачка сменились тёмными, замысловатыми силуэтами. Я всё еще сидела в беседке, постоянно проверяя телефон. Сил ни на что не было. Я вспомнила про картошку на плите и нарезанный лук, но возвращаться в дом, тем более на кухню, совсем не хотелось. На меня напала апатия.

Это так странно, когда жизнь становится на паузу из-за какого-то события. Ты не можешь заниматься привычными делами, потому что в голове только одна мысль: что происходит?

Но никто не собирался сообщать мне, что случилось, где Санджай и что будет дальше. Я не из тех, кто чётко планирует свой день, но мне важно знать, что меня ждёт завтра, даже если это сто раз изменится. А в Мускане точно ничто не бывает предсказуемым. Однако хочется иметь хотя бы иллюзию твёрдой почвы под ногами.

Рядом со мной скользнул свет фонаря и погас. Я замерла. Выскочить из беседки навстречу или забиться под скамейку? Здесь не угадаешь, что лучше сделать. На всякий случай я притаилась, прислушиваясь, а потом присела и заползла под стол.

У беседки было тихо. Там, где я только что сидела, снова вспыхнул серебристый свет и, пройдясь по скамейкам, погас.

— Босс, Сунита-джи сказала, что она здесь, — услышала я знакомый голос Ману и вскочила.

Босс? Санджай здесь?!

Выбравшись из-под стола, я включила подсветку на телефоне, всматриваясь в темноту.

По ступенькам поднялись в беседку четверо. Я видела только силуэты.