— Я, пожалуй, пойду спать, — произнесла я, прерывая очередную «гениальную» реплику блондинки. — День выдался непростой.

На секунду мне показалось, что глаза Регины победно сверкнули, но реагировать на это не было никаких сил. Андрей явно хотел возразить, может быть даже предложить что-то другое, но я просто встала, не дожидаясь его слов.

Горячий взгляд в спину преследовал меня еще долго — в лифте, в коридоре, в душе, в постели…

Проснулась я еще более разбитая. Голова уже не просто ныла, а раскалывалась на мелкие кусочки. Ко всему прочему, стоило подняться, как неприятной волной накатила тошнота. Это еще что такое? Никак «устричный» привет? Давненько я не чувствовала себя так погано… Да, я никогда не чувствовала себя так! Если и есть положительные стороны от сиротства в Инкубаторе, так это как раз крепкое здоровье и высокая резистентность к разного рода токсинам, в том числе к несвежим продуктам. Проще говоря, у меня железный желудок и жизненные показатели, достойные космонавтов, какого мне тогда так паршиво?

Чемоданы я паковала в состоянии сомнамбулы, то и дело наведываясь в туалет. Однозначно отравление, что в свете последних событий не просто настораживало, а откровенно пугало. Небольшая надежда была на то, что это все-таки устрицы, тем более что защитный кулон не подавал никаких сигналов. Говорят, от несвежих морепродуктов самые ужасные последствия, так может они такие жесткие, что даже мой организм сдался?

В холл я спускалась в настроении если не убить, то покусать кого-то из администрации. Если это вина ресторана, то я им устрою… Но стоило взглянуть на часы, стало понятно, что на разборки времени не осталось — вылет через три часа, а в аэропорт еще нужно доехать.

Впрочем, последний вопрос решился вполне… ожидаемо. Топольский перехватил меня в фойе, настояв на том, что в аэропорт мы поедем вместе. Воспоминания попытались было поскрестись в черепную коробку, но были подавленным очередным рвотным позывом. Спорить не было ни сил, ни желания.

— Что-то ты зеленоватая, все в порядке?

— Не сказала бы, — призналась я, — наверное, устрицы.

Андрей хмыкнул, но больше никак не прокомментировал мое состояние. Об Инкубаторе он знал, поэтому скепсис был вполне понятен.

— Где Регина? — отметила я отсутствие вездесущей блондинки.

— Она поедет отдельно.

Почему-то в этот момент я решила, что Регине тоже нездоровиться и это престранным образом успокоило, хотя, как вскоре выяснилось, расслабилась я зря. Топольский не встретил никакого сопротивления усаживая меня в машину, также молча всунул в руки бутылочку с какой-то мутноватой жидкостью.

— Выпей, станет легче.

Не спрашивая о составе, опрокинула в себя лекарство, в ту секунду я готова была выпить что угодно, лишь бы успокоить бурю в желудке и гребанные колокола в голове. Мелькающие за окном деревья и здания только добавляли в копилку раздражающих факторов, так что единственным вариантом не разукрасить салон машины было прикрыть глаза и отключиться хотя бы на пару минут.

Облегчение наступило, когда мы уже мчались к выезду из города. Андрей сидел рядом, читая почту на телефоне, любезно позволяя мне прийти в себя. От водителя нас разделяла непрозрачная перегородка, что немного смущало раз уж я опять была способна мыслить и осознавать реальность.

Наедине с моим наваждением. В небольшом пространстве заднего сидения джипа. Так знакомо… Да, между нами был подлокотник, но это совершенно не мешало мне ощущать исходящий от него жар и… запах. Чисто мужской парфюм, мускус, нотка чего-то свежего и что-то острое. Жгучее.

— Спасибо, — прохрипела я пересохшим горлом.

— Сушняк? — ехидно хмыкнул волчара, поглядывая краем глаза.

— Что?! — опешила я.

— Все симптомы, — пожал этот гад плечами. — Головная боль, тошнота, обезвоживание, да и «опехмелин» помог.

Так вот что было в той бутылочке!

— Интоксикация, да, — сердито прошипела я, — но никак не алкогольная! Я только тот бокал и выпила!

— Точно? — нахмурился Топольский, посерьезнев. — Странно.

— Так Регине же вроде тоже плохо?

— Кто тебе сказал?

— Ты же сам…

— Она не поехала с нами, чтобы не раздражать тебя лишний раз. В таком состоянии еще бы кинулась на нее.

Это он серьезно?! Остатки плохо самочувствия как рукой сняло.

— Издеваешься?!

— Шипишь, как настоящая кошка, — не пропустил Андрей случая поддеть. — А ревнуешь, как настоящая волчица.

Он подмигнул?! О! Руки сами сжались в кулаки, но врезать по наглой морде не дали сразу несколько обстоятельств. Первое — остатки разума и инстинкта самосохранения. Второе…

Позже я прокручивала в голове последующие события, по привычке пытаясь проанализировать, воскрешая детали, восстанавливая все по кадрам, но до сих пор не уверенна в последовательности.

Наверное, все же первым был занос, от которого меня бросило на Андрея. Вернее, уже на волка.

Потом была горячая, пушистая туша, придавившая меня к сидению, буквально отрезавшая меня от всего остального мира.

Удар. Оглушающий скрежет и вой. Вращение, ощущаемое всем телом, но между тем я и не шелохнулась под защитой волчьей шкуры.

Еще один удар. Рык, пробирающий до костей и еще сильнее придавивший волк.

Отчаянный скрип метала, еще один удар, остановка вращения.

Рывок. Почти сразу исчезла тяжесть и жар, но зато нахлынул дикий ужас.

Надо мной склонилась огромная волчья морда, я таких даже в своих кошмарах не видала! Блестящие белоснежные клыки, способные прокусить метал. Глубокие золотые глаза, в которых не было ничего человеческого.

Оборотень был не просто большой, он поражал своими размерами, я таких не то, что никогда не видела, я и не знала, что они бывают подобными монстрами! Мгновенная обратная трансформация и обеспокоенное:

— Ты цела? Где болит?

Топольского совершенно не волновал тот факт, что он абсолютно голый. Обычный деловой костюм не выдержал внезапного оборота, разлетевшись на лоскутки. Я же почему-то очень остро осознавала, что его голая кожа всего в миллиметре от меня. Страх сменился волной немыслимого возбуждения, даже вожделения, напрочь сводящего с ума. Осмыслить произошедшее не было никакой возможности, пока он был так близко. Пока я всем своим существом ощущала его присутствие, его ауру, сейчас не столько давящую, сколько защищающую. Ласкающую? Шелковое прикосновение, но не снаружи, а с внутренней стороны ребер. Щекотно… Прикусила внезапно ставшие слишком чувствительными губы…

Андрей резко втянул воздух:

— Леся… — от хрипло шепота я «поплыла» еще сильнее.

Он опять склонился надо мной, но на этот раз не было никакого ужаса. Только одно желание, невыносимо острое, мучительное. Ну, поцелуй же меня!

— Леся… — и почти поцелуй, лишь в последний момент он чуть отвернул голову, скользнув губами по щеке. — Адреналин. Это всего лишь адреналин и мое присутствие.

Ушатом ледяной воды.

— Что ты…

— Потом поговорим, — отрезал Андрей, беря себя в руки. — Скорую уже вызвали, тебя осмотрят, но я вроде бы не чувствую твоей крови. Возможно, ушибы, переломов не должно быть.

Он прикрыл меня собой. Очередное покушение — вот, что произошло! Дернулась, чтобы подняться и оценить обстановку, но крепкая рука удержала в горизонтальном положении:

— Не двигайся, пока не осмотрят. Я могу ошибаться.

Послушно легла обратно, ошарашенно провожая взглядом… голую задницу моего нового-старого босса.

Или партнера? Одно точно — решение довериться Топольскому все же не было ошибочным. Есть вещи поважнее гонора, жаль, что я поняла это слишком поздно…

Я до последнего не знала, заедет ли Топольский за мной или все отменяется. В том числе и моя карьера. Что он имел в виду этим своим «свободна»? Отправил восвояси из кабинета, или из “FIBO” в целом? День прошел в беспокойном ожидании того самого телефонного звонка, или хуже того — мейла. К моему облегчению, судьбоносного сообщения не случилось. Была надежда, что раз не уволили сразу, то и вовсе пронесет, а то после такого промаха даже заступничество Генерального может не спасти…