— Игнашева, ты о чем? — моргнул этот самовлюбленный мудак, строя невинные глазки.

— Решил, что я твоей любовницей буду?! — рявкнула я, уже не контролируя свой рот, да и в целом тело.

— Любовницей? — оборотень очень странно дернулся, как-то неожиданно остро глянул, невольно пропуская сквозь свою привычную маску совсем другие эмоции. — Ты хотела бы этого?

Вопрос был задан на полном серьезе, черт возьми! Это стало последней каплей, переполнившей небольшую чашу терпения.

— Ты совсем охренел?! Иди трахай свою волчицу из приемной, а ко мне не лезь!

— Анну? — переспросил мужчина, прищурившись. — Ревнуешь? Зря. Предпочитаю блондинок.

О! Все, звездец. Рука дернулась на автомате, чтобы влепить звучную пощечину, но была перехвачена на полпути. Он не стал притягивать ближе, вместо этого сам сделал шаг навстречу и склонившись практически прорычал:

— Не смей! Никогда не смей!

Твою мать! Я только, что чуть не ударила не просто своего босса, а без пяти минут Альфу. Скулы его заострились, но больше ничего не свидетельствовало о возможной потери контроля.

— Метка — не клеймо проститутки! — из отчаянного упрямства, почти плача прохрипела я, сжимаясь.

Я ожидала чего угодно, но не того, что он резко втянет воздух трепещущими ноздрями и почти отшвырнет меня. Все Игнашева, доигралась.

— Не клеймо, — подтвердил он, отворачиваясь к окну. — Свободна.

На подкашивающихся ногах я вывалилась из его кабинета, и, не обращая никакого внимания на подскочившую волчицу, ринулась прочь.

С учетом всех потрясений общее состояние организма можно было назвать удовлетворительным. Ноющие виски, чуть подрагивающие колени и легкий тремор рук не в счет. Все же на меня покушались, и я наорала на Альфу не из последней семьи. На моем личном радаре неприятностей второе было страшнее.

Не то, чтобы я мнила себя бессмертной или была клятой адреналинщицей, острых ощущений мне более, чем хватало на треке, когда я туда могла добраться, поэтому рисковать своей шкурой еще и по долгу службы было вовсе нежелательно, но кому это объяснишь? Гоп-компания ликоев из «FF» перешла от угроз к делу, а то означает, что время поджимает. И их, и меня. Лучший способ себя обезопасить — это вернуться под крыло «FIBO» в целом, и Топольского в частности. Гордость шипела и плевалась ядом, но мозги с инстинктом самосохранения на этот раз действовали в команде, так что у моего дебильного гонора не было и шанса.

Конечно, кто-то мог сказать, что сделка с «FIBO» — это тот же проигрыш, только в профиль, но я была категорически не согласна. Три года назад «АТОМИК» был перспективным, но все же маленьким банком. Сегодня мы входим в десятку самых крупных по объему активов и по рентабельности, так что в группу вольемся не на правах бедного родственника, а как вполне автономная единица. Без лишней скромности могу сказать, что в этом есть и моя заслуга, переход в «АТОМИК» был хорошей идеей не только для меня в плане карьерного роста, но я для самого банка. Опыт в аудите и финансовой экспертизе позволил постепенно перестроить процессы «АТОМИКА» так, что у нас почти не осталось уязвимостей. К сожалению, только «почти», а значит без сильного партнера мы станем добычей акул из «FF».

Все это понимала не только я, но и Андрей, поэтому договориться с ним оказалось неожиданно просто. Мысли о том, что у него могли быть и какие-то другие мотивы, кроме бизнес-логики я упорно отгоняла прочь. Повторять ошибки прошлого не хотелось.

Когда мой новый-старый партнер предложил отпраздновать сделку в ресторане я только любезно улыбнулась и попросила время на переодеться. За обсуждением деталей мы просидели долго, так что есть, действительно, хотелось и поздний обед или ранний ужин был очень кстати. Освежившись после напряженного дня и облачившись в любимое маленькое черное платье, все как завещала Коко[7], поднялась на последний этаж отеля. Топольский не был бы ликаном, если бы не выбрал самый пафосный ресторан в округе — панорамные окна, дорогой интерьер, изысканные блюда и фантастическая винная карта, все на высшем уровне.

Честно признаться, я предвкушала этот ужин, и дело было не только в возможности побаловать себя кулинарными изысками, но и в самой компании. Какие бы сомнения не одолевали меня всякий раз при воспоминаниях о детстве, как бы я не старалась обходить стороной оборотней, нельзя было не признать, что ликаны обладали особым магнетизмом. Аура власти, неприкрытой мощи, что окружала сильных волков пробуждала древние инстинкты, что-то исконно женское. Нет, мне вовсе не хотелось разыгрывать из себя слабую и нежную блондинку, как раз наоборот — монументальность и незыблемость Альфы позволяла и даже требовала быть под стать. Не нужно притворяться, не нужно уступать, можно быть собой на все сто процентов, и Альфа все равно будет сильней, все равно будет стеной, за которой можно очень уютно устроиться.

Поймав себя на последней мысли аж споткнулась. И ненавистные итальянские туфли на этот раз были совершенно не при чем. Я на полном серьезе сейчас позволила себе представить, каково это могло быть, если бы я не избавилась от Метки?!

Романтически-розовый настрой был подавлен очень вовремя, иначе я рисковала заработать изжогу от увиденного в зале ресторана. Почему-то я решила, что мы с Андреем будем только вдвоем, поэтому присутствие Регины изрядно удивило. Хотя, по сути, чему удивляться? Деловой ужин, Игнашева, просто деловой ужин.

— Регина, Андрей — вежливо кивнула обоим и дождавшись пока официант отодвинет стул медленно и изящно разместилась прямо напротив блондинки.

Чем сильнее я нервничаю, тем более плавными и изысканными становятся мои жесты. Что-то вроде защитного рефлекса, маски. К тому же бытье определяет сознание, так что если контролировать свои физические реакции во время стресса, не жестикулировать, не суетиться, то мозг вскоре тоже успокаивается и возвращается к анализу вместо сиюминутных реакций.

Регина здесь по делу, Андрей по делу, я по делу. Сделка обговорена, но еще не подписана, финальные запятые как раз во время таких ужинов и обсуждаются. Поэтому побоку неуместную ревность, побоку желание вцепиться в крашенную курицу… Черт, Игнашева!

— Если ты не против, я заказал шампанского в честь твоего возвращения… в семью, — Топольский усмехнулся.

Судя по прищуренным глазам и фирменной ехидной улыбочке, мою реакцию на Регину он все же считал. Вот же… И, конечно же, сделал свои выводы. Не сказать, чтобы уж совсем неверные…

— Шампанское будет очень кстати, — кивнула я, расправляя салфетку на коленях складочка за складочкой.

— Ой, я тоже так люблю эти пузырьки! — прощебетала Регина, а меня буквально передернуло от фальши.

Переигрываешь, дорогая. Опять слишком фамильярный тон, Андрей не оценит. И верно, уголок губ волчары дернулся вниз, а левая бровь, наоборот, поднялась чуть выше. Первые признаки раздражения. Я тоже могла читать по его лицу, как по открытой книге.

— Ой, а еще я устриц хочу! — блондинка продолжала нещадно тупить.

Переглянулись с Андреем, как старые знакомые, умеющие угадывать если не мысли, так настроение друг друга. Регина этого дара была явно лишена. То ли из-за присутствия блондинки, то ли еще по какой причине, но разговор никак не клеился. И вроде тем для море, вон Регина ими так и фонтанирует, но все они какие-то плоские, неинтересные, а вот слова, что вертятся на языке произносить точно не стоит.

Даже, если очень хочется. Можно же и сорваться, как вчера в баре.

Черт, а не поэтому ли Регина тут? Своего рода защитный барьер… от меня? Его или ее идея? Судя по все тяжелеющими взгляду Андрея — ее. Отыгрывает блондинку-ассистента, периодически подходя слишком близко к черте, но не разу не переступая ее. И этот наклон головы, почему он мне кажется знакомым? Мы встречались раньше? Вопрос мелькнул и растворился в болтовне Регины, засоряющей эфир и отвлекающей от собственных мыслей. Голова ныла все ощутимей, так что, продержавшись сквозь закуски и основное блюдо, от десерта я отказалась, сытая по горло «щебетанием» и двусмысленными фразочками Топольского, в какой-то момент решившего расшевелить несоциальную меня.