Хватит. Моя очередь. Больше не могу делать вид, что жизнь имеет смысл без нее. Хочу засыпать и просыпаться в одной постели. Хочу принимать кружку кофе по утрам из ее нежных рук. Хочу видеть улыбку, что озаряет ее лицо, стоит ей подумать о чем-то приятном. Хочу быть тем, о ком она думает, когда так улыбается.

Назвала маньяком? Тут она против истины не погрешила. Я долбанный маньяк, с одной навязчивой идеей по имени Олеся.

— Идем в гостиную, пока дом прогреется разожжем камин.

Было видно, что она хочет возразить, скорее всего чисто из принципа, но сдерживается. Конечно же, надолго ее не хватит, взрыв грядет и будет он на несколько мегатонн.

Воздух, действительно, еще не успел прогреться, несмотря на то что системы умного дома запустились удаленно. Поздно спохватился. Мысли были заняты совсем другим. Идиотский побег моей недотроги напугал не на шутку. Первой мыслью было, что ее похитили — это бы очень точно вписалось в логику происходящего. Хорошо хоть СБ по дорожным камерам быстро пробила местонахождение ее машины, иначе был реальный шанс устроить кровавую баню в одном отдельно взятом городе.

И это было бы очень некстати, учитывая, что она и так меня боится.

Вот только взорванная Лаборатория означает, что игра близится к завершению. Враги готовы показаться на свет, становятся более наглыми и дерзкими. Уже не просто провоцируют, а бьют на поражение. Время полумер кончилось, дальше все серьезней некуда, но как это объяснить ей, чтобы не напугать еще сильнее? Как рассказать о главном, умолчав о том, что может навсегда похоронить всякие надежды на нормальное будущее? Отпустить-то я ее не отпущу, но и перспектива войны в собственном доме меня тоже не радует…

Похоже, Леся тоже не находила нужных слов, чтобы начать, а точнее продолжить разговор.

— Ничего больше не хочешь спросить? — на пробу бросил я, вороша занявшийся огонь в камине.

— А смысл? Ты все равно ни на один из моих вопрос не ответил.

Вот как? Решила поиграть в обиженку?

— Я был зол на твою выходку. Сбегать было глупо.

Не удивился, когда она кивнула — мозги все же включились, осознала степень косяка. При этом рядом на диван не села, предпочла кресло подальше. Думает сохранить дистанцию? Ну уж нет. Пора напомнить об очевидном.

Встать и сделать несколько шагов по направлению к ней было делом секунды и это я еще сдерживал себя. Еще секунда потребовалась, чтобы поднять кресло вместе с ней. Три шага и две секунды на то, чтобы поставить его рядом с моим.

— Тут будет теплей, — как не в чем не бывало сообщил в ответ на забавно округлившиеся глаза.

— Показушник! — фыркнула, отмерев.

Ну, в чем-то да, показушник, но тут без демонстрации было не обойтись.

— Леся, я Альфа, если ты не забыла.

— Забудешь тут, — еще один чисто кошачий фырк.

— Ведешь себя, как ребенок, — качнул головой, пряча улыбку.

На самом деле такое ее поведение не злило. Ершистость вкупе с блондинистой хрупкостью и острым умом… Ммм, волшебное сочетание! Мне по вкусу.

— Чего ты боишься на самом деле? — провокационный вопрос, знаю, но иначе ее не расшевелить, так и будет думать не о том.

— Кроме очевидного? — вскинулась эта заноза.

— Опиши очевидное, — мое вселенское терпение вернулось, приманенное хорошей порцией виски.

— Покушения! Два, нет, стоп… три? — делано задумалась, приставив тонкий пальчик к подбородку.

Надула губки, а меня затопила волна нежность. Вот так вот внезапно, с головой. Несмотря ни на что она рядом и с ней чертовски уютно. Обманчиво уютно. Что-то все же придется рассказать, препарировать правду, отсекая лишнее. Нужное, но не сейчас.

— Так два или три? — предлагаю развить мысль.

— Лестница, поездка в аэропорт — это точно.

— А третье?

— Отравление.

Что?!

— Какое отравление? — расслабленность вмиг слетела, на замену ей пришло знакомое напряжение — моя пара в опасности.

— В отеле, после нашего ужина. Забыл какая я была на утро?

— Хм, этот эпизод я не связывал… со всем остальным. Почему ты думаешь, что это была не случайность? Несвежие продукты…

Леся закатила глаза:

— Никогда в жизни у меня не было интоксикации от чего-либо, да и мы все ели одно и тоже — если и травиться, то всем вместе.

— Я Альфа, — напомнил я еще раз.

— А Регина? — выгнутая бровь. — Она точно не Альфа и не Двуликая, просто человек, так что вообще должна была слечь на несколько дней.

Вот тут она затронула очень щепетильную тему, как раз ту, что я сейчас развивать ну никак не хотел, благо она сама продолжила, уводя разговор подальше от моей ассистентки:

— Нет, никаких несвежих продуктов. Мне что-то подсыпали, что-то убойное, что должно было как минимум вывести меня из игры.

Или экспериментировали. Как я это упустил?! Нужно срочно связаться с СБ и Конрадом, они должны знать…

— Ну так что, достаточно, чтобы бояться? — ехидный такой вопрос.

Теоретически — да, практически… Леся все еще не понимает до конца, что такое Альфа, насколько хорошо мы чувствуем окружающих. Я знаю, что не в этом причина.

Все не то.

— Боишься? Вот прямо сейчас, боишься за свою жизнь? Это твой основной страх?

Вопрос, на который мне не хочется знать ответ, но только потому, что он и так очевиден. И болезнен. Отвернулась к огню, делает вид, что ничего кроме игры пламени ее не интересует.

— Я тебе уже говорила.

Говорила, было такое. И я даже услышал, намного больше того, что ты на самом деле сказала.

— Все это следствие, ты же понимаешь.

Она замирает, зрачки расширяются от волнения, запах, ее личный запах становится острее. Как же меня ведет от него… Стоит только вдохнуть и в голове розовый кисель, в котором плещется одна единственная мысль — хочу. Зверь согласно подрыкивает, готовый в любой момент подсобить. Чем только? Это не драка, даже не поединок с Одаренным. Тут его сила, его клыки и когти не пригодятся.

Они ей вообще не нужны.

Волк обиженно скулит. Жестокие слова, но стоит смотреть правде в глаза. Именно волка она и боится. Стоит подумать об этом, как зверь замолкает, пристыженно прячется в глубине сознания. Не отсвечивает. Уже доигрался.

Было ли подлостью то, что я сделал? Тогда, давным-давно? Нет, тогда это были инстинкты, против которых идти бесполезно, особенно когда твой зверь только-только осознал себя. Было слишком рано, он поспешил, за что расплачивается до сих пор. А три года назад… Подлость? Да, именно так она и подумает. Но нет, я бы не изменил своего решения, как бы там не было. Лучше каждый день гореть в аду сжигающей вины, чем никогда ее не знать. Тут мы с волком солидарны.

Но и она не договаривает, лукавит. С собой в первую очередь.

— И как во все это вписывается самолет? — наверное, не стоило мне уходит в эту степь, но ответ все же хочется услышать.

— Самолет? — переспрашивает и глаза сначала озадаченно, а потом недоверчиво округляются: — Ты серьезно?!

Вскакивает, со сжатыми кулачками делает шаг, а я опять залипаю. На то, как огонь подсвечивает ее волосы, делая их похожими на нимб святого с православных икон. На то, насколько тонкий материал ее блузки и как высоко вздымается грудь от возмущенного дыхания. На то, насколько противоречивы мои мысли о ней — святая и грешница, все в одном флаконе. Сводящем с ума, необходимом как воздух.

— Да как ты смеешь?! — почти рычит мне в лицо.

— Смею что?

Ну! Давай, скажи это — дай определение произошедшему, чтобы и я смог наконец-то приблизиться к разгадке, что творится в твоей голове! В чем, мать ее, настоящая проблема?!

Но она молчит. Сверкает голубыми глазищами, почти синими в неверном свете камина и молчит.

— Смею намекать на очевидное? — подначиваю ее, понимая, что нарываюсь.

— Очевидное?! — шипит сквозь сжатые зубы. — Во всем виновата Метка!

Слова уже несколько секунд, как отзвучали, а я не могу заставить себя выдохнуть. Грудь сжало стальными тисками, а зверь и вовсе полностью исчез.