Какие бы тараканы не правили балом в моей голове, но даже они замолкли и расползлись по щелям от такой перспективы. Это уже не просто потенциальная возможность — это очень даже конкретный шаг к желаемой позиции в новом и перспективном банке. Своего рода неформальное собеседование, особенно с учетом лиц, собравшихся за столом «АТОМИКА». Практически job offer[9], если я не выкину что-то уж совсем тупое.

Взгляд украдкой на Андрея чуть не стал роковым, очень уж остро он смотрел. Волчара был слишком далеко, чтобы ощущать его ауру Альфы, но от чего-то у меня не было сомнений, что в этот момент она придавила бы меня бетонной плитой, не дающей даже ползти в нужном направлении. Тяжесть его недовольства чувствовалась еще какое-то время, но вскоре я так увлеклась разговором о будущем, что перестала обращать внимание на дергающуюся Метку, привет из прошлого.

Хотя, может быть, мое наваждение просто самоустранилось, не желая наблюдать, как я расправляю крылья.

Да, он привез меня на эту конференцию вроде как именно для того, чтобы дать возможность карьерного роста, но то ли не ожидал, что все так быстро произойдет, то ли… Передумал? Никогда всерьез и не помышлял отпустить меня из «FIBO»? Как бы то ни было, но активно препятствовать нашей беседе он не стал, что уже радовало.

А вот мои нездоровые реакции порядком подзадолбали. Мне казалось, что я давно научилась контролировать метания и эмоциональные взрывы, обусловленные характером и Меткой, а тут словно в подростковый возраст вернулась. Полный бред! Вела себя так, что самой стыдно, а остановиться не могла. Словно мной управляла двинутая истеричка, а я была лишь пассажир в собственном теле.

Так не могло дальше продолжаться. Нужно было срочно показаться тете на глаза, так как то, что со мной творилось выходило за всякие рамки. Маленькая лодка моей личности легко могла потонуть в этом бушующем океане моих и не моих желаний. Собственно, в этом и была основная проблема — отличить то, что принадлежит мне и то, что является лишь следствием гребанной Метки.

Да, возможно, все дело в Топольском. Раньше же я так бешено ни на кого не реагировала, а тут словно демон вселился… Правильным решением было бы держаться от Андрея подальше, он опасен. Слишком… подходит. При этом сцена в лаунже Одаренных все никак не выходила из головы. Не стал опровергать слова Конрада, не стал защищать. Отослал, как… низшую. И после этого Метка не клеймо?! Самое настоящее! Позорное, невыносимое!

Новый виток опасных эмоций в очередной раз подтвердил, что я не владею собой. Хорошо хоть с «АТОМИКОМ» удалось нормально поговорить, без давящего взгляда волчары, иначе… Иначе не видать бы мне было приглашения на еще одну встречу, но уже в Москве. До заветной цели оставался крохотный шажок, в такой ситуации бегство от неконтролируемого раздражителя и не трусость вовсе, а вполне оправданная тактика.

Так я себе внушала, когда меняла билет без ведома Топольского унося ноги из Вегаса и, как я думала, подальше от источника всех возможных бед.

В Москве первым делом заехала домой, сбросив багаж и забрав Малыша. Мне нужно было мое привычное лекарство от сумасшествия. Адреналин и ощущение свободы, что дарили скорость и маневры на гране фола давно уже стали частью моего лечения. Как и блокаторы.

Поздняя ночь или раннее утро, смотря как считать очистила дороги от бесконечных пробок, так что можно было не ползти, а очень даже лететь. Стрелка спидометра упорно колебалась около двух соток, выше поднимать я не собиралась, хотя и могла. Круги на треках доказывали, что я вполне владею машиной и на трехстах, но то трек, а это все же городская дорога. Слишком много случайностей, где риск уже не столь оправдан. Причем боялась я не за себя, я точно успею вырулить, а вот другая машина, если шофер не столь опытен… Это не гонка, а я не пилот Наскар, хотя могла бы им стать. Спасибо, мать его, Инкубатору!

Тетя Карина неохотно отвечала на все вопросы о прошлом, в том числе и о тех экспериментах, что на нас ставили. Мне всегда думалось, что это из-за чувства вины, но при этом она так и не ушла из Лаборатории, продолжая трудиться на благо ликоев. Сколько раз мы с ней из-за этого ругались? Не счесть, но она была хуже упертого вола в своем стремлении защитить меня. Да, именно так она и мотивировала свое решение остаться — мол, врагов нужно держать близко. Ко всему прочему, блокаторы были моим спасением, а без Лаборатории их было не получить. Ни о какой свободной продаже столь редких препаратов и речи не шло. Не уверена, что широкой общественности вообще было известно о их существовании.

Метки, на самом деле, считались редкостью и великим благом. Как же! Кто-то из Альф Двуликих снизошел до простых смертных и даже отметил! Девочке обеспечено будущее, достойное, даже завидное положение! По крайней мере, так как этому относились обыватели в своей массе.

Об Инкубаторе тоже мало кто знал. По документам это был просто приют для сирот. Хороший, спонсируемый… та-да-дам, Двуликими! Но на этом все, никаких деталей. Ни слова о Лаборатории, даже слухи не ходили, насколько я знала. Хотя, может быть, среди ликоев это и не было секретом, но вот люди об этом месте не говорили.

Поэтому, каждый мой визит к тете был еще той невыполнимой миссией. Всегда ночью, желательно предупредив заранее, чтобы Карина успела придумать какое-то важное дело и остаться «наблюдать за ходом эксперимента». У нас была давно отработанная схема, на которую в этот раз просто не было времени.

По подбирающемуся ознобу можно было однозначно предсказать скорое наступление отката от передозировки блокаторами. Еще немного и я не то, что спорткар не смогу водить, я до туалета буду ползти. Мне срочно нужна была сыворотка, еще одно изобретение тети и разъяснения, совет, как теперь жить.

— Препогано выглядишь, — хмуро выдала Карина, встретив у двери экстренного выхода.

Вопреки обыкновению даже не стала ругать за несанкционированный визит, очевидно оценив мой плачевный вид.

— Белки покраснели, зрачки расширены, тремор конечностей, гиперчувствительная кожа… Голова болит? — продолжила она устанавливать диагноз уже у себя в кабинете, смежном с ее личной лабораторией.

— Раскалывается, — призналась я.

Скорость немного сняла напряжение, но зато прочая симптоматика заметно обострилась. Внезапно накатила дурнота и слабость. Откат, мать его!

— Сколько ты приняла?

— Двойную, нет, тройную дозу…

— Совсем головой тронулась?! — возмущению не было предела. — Сколько раз я тебе говорила не перебарщивать?!

— Я не могла иначе. Все сложно…

— Когда это у тебя было иначе? — фыркнула она, открывая замок на холодильнике.

Карина выслушала исповедь о приключениях в Вегасе, не меняя недовольное выражение лица, хотя что-то похожее на понимание промелькнуло несколько раз. Вколола мне сыворотку, но не раньше, чем взяла кровь на анализ.

— Сейчас посмотрю, что с твоими гормонами, но, судя по рассказу и так понятно.

Новейшая центрифуга, «последний писк» в медицинском оборудовании позволяла провести относительно глубокий анализ всего за тридцать минут, как раз достаточно, чтобы вынести мне мозг очередной нотацией, напоить чаем с успокаивающим и даже выслушать про «АТОМИК». Как бы Карина не ворчала, но мои успехами она гордилась — это было видно и по плохо скрываемой улыбке, и по лучикам в глазах, вокруг которых уже наметились морщинки.

Тетя выглядела молодо для своих лет, да и могу поспорить, что принимала что-то из своих разработок, и все же возраст давал о себе знать. Интересно, как бы сейчас выглядела мама… От них с отцом осталось всего несколько фотографий, большая часть оказалась опечатана и почему-то засекречена, по крайней мере такое впечатление сложилось со слов Карины. Да, тетя выглядела уставшей, немного осунувшейся, но на помощь мне пришла как обычно — по первому зову. Единственная оставшаяся в этом мире родная душа…

Писк центрифуге известил о завершении анализа как раз вовремя, не дал скатиться в окончательно паршивое настроение.