Не обращая внимания на вопящие крики инстинкта самосохранения, – можно подумать, я его хоть когда‑то слушал, – потянул дверь на себя и шагнул.

Темнота, которая внезапно оказалась вполне осязаемой, затрещала, и я, едва не потеряв равновесие, вывалился на кухню.

По обострённому слуху тут же вдарил крик, и в неярком свете ночных светильников я увидел два женских тела в одеждах прислуги, лежащих на полу.

Очередной крик перешёл в хриплое бульканье. Одна из женщин замерла. Вторая же, едва слышно подвывая, начала вставать, шатаясь из стороны в сторону.

Я же прислонился к стене и пытался не дышать, чтобы не выдать своего присутствия. Однако поднявшаяся служанка моментально повернулась в мою сторону.

– Все не так… Все не так… Она… Она сошла с ума! Стоило мне только открыть дверь, как она на бросилась на меня! – голос женщины был полон паники.

Одна рука у неё безвольно свисала вдоль туловища, а вторая прикрывала половину лица. Из‑под ладони струилась кровь, крупными каплями падая на белоснежный передник.

Женщина, волоча за собой ногу, двинулась в мою сторону.

– Убери руку от лица, – произнёс я, переводя взгляд со служанки на лежащее на полу тело.

– Я…я не могу! Она поранила меня… Я истекаю кровью! Помогите же мне! – завопила женщина, сделав очередной шаг. Дистанция между нами сократилась до двух метров.

Резкий рывок – и горничная, выхватив из складок окровавленного передника нож, ударила мне в грудь, почти успев застать меня врасплох своей нечеловеческой скоростью.

Тонкое шило, сформированное из жижи, пробило ей глаз, выйдя из затылка. Не довольствуясь одним этим, я создал во второй руке острый клинок и снёс убийце голову.

Тело, лишившееся «центра управления», рухнуло на пол и стало менять очертания, увеличиваясь в размерах. Одежда же, наоборот, истончалась.

– Морф? – удивился я, глядя на происходящее.

Блин, местные операторы же не могут уменьшать свою массу, а этот бугай явно скинул с десяток килограмм, чтобы служанкой прикинуться. Да и первый раз слышу, чтобы маги могли одежду создавать.

Я перевернул мёртвого и голого теперь уже мужчину на спину и внимательно оглядел. Вроде ничего подозрительного. Разве что эти странные точки на запястье, образующие треугольник.

Голову я тоже осмотрел. Вот она выглядела совершенно отвратительно, так и не закончив трансформацию. Ничего непонятно, а это значит, что вечер перестаёт быть томным…

Достав на всякий случай пистолет, подошёл к другому телу. Настоящая служанка лежала на животе в разорванном на спине платье. Вдоль позвоночника на её коже проступали небольшие капельки крови, словно туда втыкали множество шприцов.

Впрочем, погибла она точно не из‑за этого. Лужа крови из разорванного горла недвусмысленно намекала, что шансов на спасение у бедняжки не было никаких.

Если не считать двух трупов на полу, в остальном кухня выглядела прилично. Даже освещение работало. Я с интересом выглянул в окно, но теперь непроглядная тьма царила уже снаружи.

– Интересно девки пляшут, как сказал бы сказал старший сержант Сергеев, – пробормотал я, открывая входную дверь и рассматривая струящуюся в проёме темноту.

– Ну это же не розетка, – успокоил себя, ткнув туда пальцем.

С‑с‑сука! Руку здорово тряхнуло, а дыхание в груди спёрло от неожиданности. Не останавливаясь, нашарил на внешней стороне ту самую неактивную панель. Значит, выбраться, пускай и с проблемами, смогу при любом раскладе.

Ладно, тогда первым делом необходимо найти Ковалёва, если он, конечно, всё ещё жив. И если он – это он. Последний раз бросив взгляд на валяющиеся тела, направился к двери, ведущей внутрь дома.

И что странно, я по‑прежнему не слышал ни единого даже маломальского звука снаружи, хотя крики служанки и голос морфа должны были разнестись далеко по ночной тиши. Но за все то время, что я здесь торчал, никто так и не появился.

– И, кажется, понятно почему, – чертыхнулся я, открыв дверь и наткнувшись на черную пелену. Они что, весь дом так перекрыли, что ли? Совсем электроэнергию не экономят…

А теперь вопрос на засыпку: что это за хрень и не работает ли она как сигнализация, контролируя перемещения между помещениями? Хотя, если и так, то неведомый противник уже в курсе незваного гостя, так что и мне церемониться особо не стоит.

Так, если память мне не изменяет, сразу за дверью должен быть небольшой коридор, ведущий в вестибюль, откуда уже можно будет подняться на второй этаж.

– Это лучшая работа в мире! – прошептал я, шагнув в плёнку и ожидая хорошего удара током.

Раздался треск, и я очутился, как и предполагал, в коридорчике, причём без каких‑либо неприятных ощущений. Так‑с, эксперимент номер два.

Дотронувшись ладонью до барьера, но не погрузив её, почувствовал лёгкое покалывание. Выходит, эта преграда работает только в одну сторону. Ещё бы научиться определять, в какую именно. В случае чего времени на проверку не будет.

Перехватив поудобнее пистолет, двинулся в сторону вестибюля. Медленно, шаг за шагом, я шёл вперёд в полной тишине. Мягкий ковёр глушил даже мои шаги, оставляя лишь звук биения сердца.

Раздавшийся чуть впереди скрип, саданул по взвинченным нервам похлеще автоматной очереди, заставив непроизвольно сформировать нож. Мля, мне так жижи надолго не хватит…

Скрип повторился, и я заметил, как впереди шевельнулась дверь, ведущая вроде бы в кладовку.

Неслышно ступая, подошёл и заглянув в щель. В отличие от коридора, эта комнатушка почти не освещалась – я мог лишь различить силуэты какого‑то хлама. Мебель они, что ли, здесь хранят?

Замер, стараясь не дышать, и прислушался. Из комнаты шёл слабый сквозняк и, кажется, я услышал чьи‑то всхлипы.

Приоткрыв дверь, заглянул внутрь комнатушки. Она действительно оказалась заставлена разной утварью, несколькими столами и шкафами. И под одним из столов выглядывала маленькая нога в цветастой пижаме.

«Ну, вот и приплыли», – промелькнуло в голове.

Не выпуская оружия из рук, зашёл в комнату, прикрывая за собой дверь. Всхлипы тут же прекратились, и только едва слышное шуршание свидетельствовало, что я здесь ни один.

Рассеяв нож, расстегнул клапан на костюме и достал крошечный фонарик. Включив на минимальную яркость, подсветил комнату.

Луч фонарика упал на стол, и я увидел молодого парнишку.

– Нет…Нет! Не подходите ко мне! – перебирая руками, пацан лет двенадцати от силы стал отползать назад.

Упёршись спиной в стену, он сжался в комок и закрыл голову руками, еле слышно умоляя не трогать.

– Спокойно, парень, я не из этих, – произнёс я, останавливаясь в метре от него. – Я выведу тебя отсюда, честное слово.

– Они тоже так говорили! – чуть более отчётливо произнёс ребёнок, продолжая сжиматься в позе эмбриона. – А потом…потом…они…

Он опять разрыдался, заставив меня ощутить чувство жалости. Сука! Выясню, кто это устроил, кишки на кулак намотаю!

– Ну всё, всё… Выдыхай, парень. Сейчас мы тебя отсюда вытащим, – подошёл ещё ближе к рыдающему мальчику. – Ты до моего появления никого не слышал?

– Нет… Они погнались за мной, но Борис их перехватил, дав убежать, – пацанёнок немного расслабился, по крайней мере я стал понимать большинство его слов. – Хотел выбраться через запасной выход, но там кто‑то закричал, и я тут спрятался.

– Ничего, все кончилось. Сейчас я тебя выведу, и ты будешь в безопасности.

– Правда? – в голосе мальчика появилась надежда, и он наконец‑то убрал руки от головы.

Светлые кучерявые волосы, округлый овал лица и здоровенный синяк под левым глазом. Да уж, нехило ему досталось.

– Конечно, – приободрил его я, протягивая парнишке руку.

Тот вложил свою ладонь в мою и робко улыбнулся.

Тонкий черный кристалл пробил его руку насквозь, а следом я добавил ему хорошенько в челюсть, откидывая обратно к стене.

Острая кромка жижи словно бритва срезала два его пальца, и они упали на пол. Тут же лишённые связи с хозяином они стали моментально меняться, превращаясь в пальцы взрослого человека.