– Привет! – бодро, как победитель, произнес Филипп. – Как спектакль?
Лена тут же бросила взгляд на сестру – на сей раз, решила она, отпираться бессмысленно: женщина, конечно, она уже женщина – это видно.
– Нормально, – сказала Лена, будто положила могильный камень на весь сегодняшний вечер. – Хороший спектакль, хороший театр.
– Ну что?! – спросил Решетников.
– Ничего, – опять ответила Лена.
– Да, – неизвестно с чем согласилась Ольга.
– Искусство принадлежит народу, – зачем-то сказал Решетников.
– Искусство? – с вопросом очнулся Чутков, будто его подняли с последней парты.
Ольга глубоко вдохнула вкусный, к ночи совсем уже морозный воздух и спросила как бы у всей улицы, у закончившейся осени, у ноября, у фонаря, у массивных дверей подъезда:
– Пошли?
Лена вдруг повернулась к Игорю, посмотрела в его отрешенное и одновременно восторженное лицо, достала рукой до шеи, притянула голову к своим губам и длинно, со странным игривым подтекстом поцеловала.
– Пока, Игорь, – сказала она.
Слова прозвучали торжественно, будто Лена только что поняла – искусство сильнее и важнее того, чем эти презренные занимались дома у Решетникова.
– Пока, – несколько раз повторили все, и сестры скрылись за дверью.
– Ну что, друг, у тебя, я вижу, наметился прогресс… – с подловатым чувством победы произнес Решетников. – Завтра у нас новый спектакль? Какой?
18
– Решетников, не бойся, это я!
Сразу узнал голос жены – теперь он стал словно непри ятный запах, против желания залезающий в ноздри.
– Что?!
– Хочу попросить тебя об одном одолжении…
– Денег у меня сейчас нет, – твердо отрезал Решетников. – Пойми, у меня сейчас нет совсем…
– Деньги мне твои и не нужны! – отрезала Людмила Решетникова. – У меня их скоро будет столько, что твои… – Ей хотелось сказать «жалкие деньги», но прагматизм сдержал. – У меня их может быть столько, сколько тебе и не снилось…
– Ты устраиваешься директором банка? Или это будет ограбление?
– Кончай язвить! Почему ты такой стал?!
– Какой?
– Противный!
– Люда, говори, что тебе надо, я все-таки на работе, я не могу часами говорить. Что хочешь, конкретно?
На противоположном конце провода, которого уже нет – все без проводов, и много быстрее, и достает везде, но смыслы остались те же, – возникла пауза.
– Конкретно ничего… Мне нужна твоя голова.
– Неожиданно! – опять с иронией сказал Решетников. – Неожиданно. Ты хочешь ее отрубить?
– Решетников, я знаю, что ты сволочь поганая, но я любила тебя, дурака, и теперь не отказываюсь… но мне надо строить свою жизнь.
– Строй! Кто мешает?
– Ты мне мешаешь!
– Опять я?! Опять?
– Ты разбираешься в людях, а я нет…
– Ничего, два раза обманут – и научишься…
– Решетников! В общем, за мной ухаживает один… ну, в общем, миллионер…
– Сразу миллионер! Флаг ему в руки! Может, и мне что-то перепадет?
– Он сделал мне предложение.
– И?!
– Мне надо, чтобы ты на него посмотрел!
– Я-то здесь при чем?!!
– Тебе не интересно?
– Нет.
Решетников не верил ничему, о чем говорила его бывшая – юридически все еще настоящая – жена. Она любила его, он это знал. Относился к ее любви, как к явлению природы: так было, есть и так должно быть. Женщины обычно называют это мужским взглядом на вещи. Господь, как верный товарищ и собутыльник, должен был разлить в оба стакана поровну, но то ли рука дрогнула, то ли какой-то небесный тип отвлек в важный момент скабрезным анекдотцем (уверен, все делалось не очень серьезно), то ли так и было задумано, но поровну между мужчинами и женщинами не получилось! Близко, почти одинаково, но при расставании Она (напишем это с большой буквы) чаще чувствует – не хватило, не допила. Людмиле Решетниковой не хватило – выяснений отношений не было. Ничто не предвещало. Просто Филипп вдруг сказал: «Все надоело», – взял портфель с бумагами и ушел. Потом она заметила, из шкафа, в такт меняющейся погоде, стали исчезать его вещи. Сначала синий, его любимый пиджак, потом французская кожаная куртка и стального цвета плащ, который она буквально заставила его купить, потом он его полюбил, что было особенно обидно: «Ходит теперь в нем с какой-нибудь кралей»! Потом теплые вещи. В общем, Решетников исчезал из ее жизни частями, выходил, как табачный дым в форточку, когда она была на работе, а сын в школе, приходил, открывал своим ключом и забирал. Она звонила – Филипп не всегда брал трубку. И вот однажды дозвонилась и прокричала:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
