— Кто она вообще такая? Ты никогда не приводил ее в клуб. Хотя каких только телок ни повидали диван и стол в твоем кабинете, — приятель слегка смеется.

Я не отвечаю. Через несколько секунд Сеня говорит:

— Можешь открывать глаза, они перестали сосаться. — Я резко распахиваю веки и только сейчас понимаю, что сидел с крепко зажмуренными глазами. Друг смотрит на наручные часы. — Осталось пятнадцать минут. Тебе нужно успокоиться.

Я тянусь на заднее сиденье и достаю из рюкзака бутылку воды с лимоном. Вряд ли она поможет мне привести нервы в порядок, но я все равно делаю несколько глотков.

Когда остается семь минут, я подъезжаю ровно к линии старта. Змей останавливается рядом. Толпа зрителей рассредотачивается по бокам и уже начинает галдеть. Конечно, сюда все пришли поболеть за Змея.

Сеня забирает с заднего сиденья лишние вещи, чтобы они не отвлекали меня во время заезда, и, открывая дверь, напоследок говорит:

— Миш, ни одна баба не стоит того, чтобы идти из-за нее на сделку с дьяволом. — Друг быстро вылезает, не дожидаясь от меня ответа.

А мне и ответить нечего, потому что он прав.

— Осталось пять минут! — Громко объявляет девушка, после отмашки которой мы стартуем. — Напоминаю, что участники заезда делают три круга по пять километров. Кто после третьего круга пересечет финишную линию первым, тот и победил.

Я чувствую, как Змей прожигает взглядом мой профиль, но сам в его сторону не смотрю. Замечаю, что к нему подходит Лиза, он опускает стекло, она что-то ему говорит, потом они снова целуются и Бестия уходит.

Я надеваю шлем, пристегиваюсь ремнем, разминаю пальцы в перчатках. Левой ногой выжимаю до упора сцепление, включаю первую передачу, а затем постепенно ослабляю давление на педаль, заставляя двигатель раскачиваться. Две тысячи оборотов, три тысячи… «Мустанг» уже ревет. Да, малыш, я соскучился по тебе.

По венам разливается адреналин. Давно забытое чувство. Черт, мне действительно не хватало этого. Азарт захватывает меня с головой, сердцебиение учащается. Я словно ощущаю второе дыхание.

Девушка дает отмашку.

Резко жму педаль газа, отпускаю сцепление и срываюсь с точки.

Шины ревут так, что запах жженой резины доносится до меня сквозь закрытые окна и шлем на голове. Мы со Змеем идем ровно. Я быстро переключаю передачи, ускоряя автомобиль. На шестой, к сожалению, по этой дороге не поедешь, поэтому оставляю пятую. Конечно, мой «Мустанг» намного мощнее, чем корыто Ника, поэтому уже через 30 секунд Змей остается висеть на хвосте. Иначе и быть не могло.

Я замечаю, что метров через 100 асфальтированная дорога заканчивается и начинается противный гравий со склонами вниз по бокам. Слегку жму тормоз, сбрасывая скорость до 130 километров, и перехожу на четвертую передачу. Камни колотят по дну, дверям и окнам автомобиля, как из пулемета. У меня от этого сердце кровью обливается. Я действительно слишком люблю свой «Мустанг», чтобы так над ним издеваться.

Столб пыли, поднявшийся под моими колесами, мешает обзору как в лобовое стекло, так и в зеркало заднего вида. Я знаю, что поворот еще не скоро, поэтому иду на риск и жму газ сильнее. Когда я выезжаю с гравия на асфальт, наконец-то могу посмотреть в зеркало. Змей едет далеко позади.

Но уже в следующую секунду он, по всей видимости, выжимает педаль газа на полную. Я же не могу ускориться, потому что скоро поворот. Начинаю замедлять автомобиль, но Змей буквально тычется мне в бампер. Подонок. Специально сидит на хвосте, мешая сбросить скорость. Хочет, чтобы меня занесло на повороте.

Дорога узкая, двухполосная. Я беру правее, съезжая с нее на обочину, и тем самым пропуская Ника вперед. Он явно не ожидал этого и на повороте оказывается впереди меня. А я же наконец-то достаточно сбрасываю скорость, чтобы сделать маневр без заноса, и возвращаюсь со склона обочины на асфальт.

Снова гравий, снова столб пыли и снова я ни черта не вижу перед собой. Камни вовсю долбят по «Мустангу», но я все равно перехожу с третьей на на четвертую передачу, рискуя покалечить автомобиль. Уже плевать на тачку. Мне нужно догнать Змея, который к этой дороге, естественно, готов лучше меня.

Наконец-то асфальт, хоть и с ямами. Стараюсь объезжать их, как могу, и постепенно догоняю Змея. Резко беру левее, намереваясь его обогнать, но Ник будто предчувствовал это и тоже берет влево. Я подаюсь вправо, и он тоже вправо. Не пускает меня.

Мы боремся так какое-то время, пока не приближаемся к следующему повороту. Я снова решаю пропустить его вперед. Но как только мы сворачиваем, я резко бью педаль газа и наконец-то обхожу Змея. Выкуси, тварь!

Ускоряюсь еще и еще, оставляя Ника далеко позади. Настолько далеко, что без проблем получается замедлиться перед третьим поворотом, а потом и перед четвертым. К линии финиша я подъезжаю с большим отрывом и под крики зрителей пересекаю черту. Первый круг пройден. Осталось еще два таких же.

В зеркало вижу, что Змей телепается далеко в хвосте. Отстает, наверное, минуты на полторы. Но скоро проклятый гравий, а значит, я вынужден замедлиться. Заранее начинаю сбрасывать скорость и выезжаю ровно на середину дороги, чтобы Нику было сложнее меня объехать.

И я уже готов к ближайшему повороту. Почти готов. Потому что все-таки недостаточно замедлил машину, и меня слегка заносит. Не сильно, но Змею все же хватает сократить наш разрыв.

В туче пыли от гравия я чувствую легкий толчок в бампер. Поцелуй Змея, мать его. Все-таки догнал. Я знаю, что скоро асфальт, поэтому решаю резко дать газу уже сейчас.

И это моя роковая ошибка.

«Мустанг» едет 160 километров в час на четвертой передаче. Неожиданно машина резко проседает и тянется в правую сторону. Это происходит настолько быстро, что я не успеваю сообразить, в чем дело. Начинаю резко выкручивать руль влево, параллельно давя на тормоз, и машину заносит. «Мустанг» сильно ведет вправо и крутится, съезжая на обочину. А она, черт возьми, со склоном.

Меня подбрасывает, машина переворачивается, от резкого соприкосновения крыши авто с землей салон моментально наполняется подушками безопасности, но они тут же сдуваются, а автомобиль продолжает переворачиваться и катиться вниз, как консервная банка.

Меня крепко держит ремень безопасности, но резкая боль все равно пронзает все тело. Она настолько сильная, что лучше умереть, чем чувствовать ее. Будто сломались все кости разом. «Мустанг» наконец-то останавливается, но в перевернутом виде. Меня держит ремень, который я пытаюсь отстегнуть, чтобы поскорее выбраться из автомобиля, пока он не загорелся, но, кажется, кнопку заклинило. Онемевшими пальцами я стараюсь нажать на нее, но ничего не выходит: не хватает силы в руках.

Я пытаюсь пошевелиться в кресле, но боль — просто невыносимая адская боль — не дает мне это сделать. Любое движение тела, хоть на миллиметр, прокатывается болевой волной с головы до пят. В итоге мне просто вышибает сознание.

Пи. Пи. Пи.

Противный звук режет уши. С огромным мучением разлепляю веки, но перед глазами все плывет. Пытаюсь пошевелиться, но ничего не получается. Я совсем не чувствую ног, а руки будто ватные. Еле-еле удается пошевелить головой. Осмотревшись вокруг, я понимаю, что нахожусь в больнице.

В помутневшем сознании медленно восстанавливаются минувшие события. Гонка со Змеем, а потом машину резко ведет вправо. Я пытаюсь вывернуть руль влево, автомобиль от этого заносит, он начинает крутиться, а потом переворачивается и скатывается со склона. Адская невыносимая боль во всем теле, а потом провал. И вот я открываю глаза в палате.

Ну что же, хотя бы жив.

Я слышу, как открывается и закрывается дверь, а потом ко мне приближаются шаги.

— Очнулся? — улыбается мужик в белом халате. — Жить будешь!