Так как корпус устройства был уже снят, это было легко. Я просто ткнула пальцем в неисправную микросхему, которую подсветил Клаймор.

Это их почему-то очень возбудило. Витя куда-то сбегал, принёс такую же по маркировке, но новую деталь и распорядился: «Паять научилась? Чини!»

Я очень старалась. Но все равно, капля припоя перемкнула дорожки. Расстроилась, но Лёня сказал, что это нормально. Вручил какой-то инструмент с острым лезвием («скальпель»), и показал, как устранить брак. И через десять минут Витя вернулся радостный: заработало!

И заявил, что мой первый ремонт нужно отметить.

Ремонтники здесь отмечали успех не водкой и даже не вином. А чаем. Только вместо чайника использовался большой пузатый агрегат: самовар. На котором сверху стоял маленький чайничек из керамики, «заварник». А рядом размещалась большая ваза с маленькими тороидами из твердого теста («сушки»). И маленькая вазочка со сладким вязким продуктом («вареньем»).

Чай в таком агрегате получался вкуснее, чем у Марковича. А с сушками и вареньем вообще замечательный.

Кстати, случился и забавный эпизод: как только налили чай, Витя с хитрым прищуром спросил, на мешает ли мне майка. Я честно сказала что мешает. И стянула ее через голову. Каково же было их разочарование, когда они увидели под майкой комбез! А я сказала, что это рабочая одежда. Моя, с собой привезла, с родины. И в нем могу оставаться сколько угодно.

И за чаем положено было разговаривать разговоры. Как это здесь называется, «за жизнь». То есть на самые разные темы. Начали расспрашивать, как здесь оказалась и что собираюсь делать.

Честно рассказала историю, которую придумали за меня Коля с Марковичем: мол, вынуждена была сбежать из своей страны, здесь единственный родственник Маркович. Хочу поступить в институт, на космический факультет, но есть, оказывается, проблема: нужно платить за обучение. А я столько заработать на ремонте машин не успеваю.

Витя сочувственно покивал, а Лёня посмотрел на меня пристально и задумался. А после чая начал показывать, как применять разные технологии при ремонте конкретных устройств. На примерах.

Оказалось, в новых устройствах применяют другие методы пайки деталей: не впаиванием «ножек»-выводов в плату, а при помощи множества заранее приготовленных шариков, из припоя и флюса. Подготовил, положил элемент на плату, нагрел на термопанели, и пайка готова.

Вот только чинить или выпаивать такой элемент для ремонта — целое приключение.

Впрочем, если делать все аккуратно и следить за температурой (при помощи клаймора), то ничего невозможного нет.

Впрочем, как потом объяснил Лёня, большинство поломок чинится проще. А иногда достаточно просто почистить устройство от пыли, и оно начинает работать, как новенькое. А ещё обеспечить теплообмен при помощи специальной смазки. И выполнить ряд прочих таких же простых действий. Которые мог бы выполнить и сам пользователь…

А потом, когда я закончила возиться с хитрой поломкой в «нестандартной» модели коммуникатора, вдруг спросил, какой у меня номер телефона. И когда я ответила, что аппарата нет, протянул пластинку. Из нее нужно было выломать пластинку поменьше, с чипом, и вставить в одну из ячеек на аппарате.

— Это теперь твой телефон, — сообщил он, когда я проверила работоспособность устройства. — Сам аппарат крутой, но нестандартный. Какой-то вариант «Блекбери». Мы в своё время не смогли разобраться в схеме и починить. Компания объявила о прекращении выпуска и поддержки, владелец психанул и оставил аппарат на складе. Тебе мы его дали, чтобы проверить, справишься ли. Если смогла разобраться, то владей и пользуйся. Вещь неплохая, в своем классе.

— Спасибо, — ответила я. — А сколько с меня денег? По виду, не должен быть дешевым.

— Я же говорю, для тебя бесплатно. Считай платой за работу. Завтра опять приходи, дальше тренироваться будешь. А сейчас сходи в банк, получи карточку.

— А разве мне дадут? — удивилась я. — Я же не гражданин страны, и паспорт у меня…

— Это смотря, какой банк, — успокоил меня Лёня. — Тут в паре кварталов офис одного из новых. Может, и не слишком надежный, но кредитки всем раздают. Думаю, если я туда своего мопса приведу, ему тоже карточку выдадут. И даже с кредитным лимитом. Хочешь, провожу?

В банке улыбчивый парень сделал копию моего документа, заполнил какие-то бумаги и выдал чёрный прямоугольный кусочек пластика, с вшитым в него чипом и выпуклыми цифрами, образующими 16-значный номер. И сказал, что у меня на карте лимит в 15 тысяч.

Не много, конечно, и на оплату учёбы не хватит, но больше, чем Маркович за месяц получает на службе.

Лёня помог «активировать» карту. Это оказался процесс установления протокола связи чипа с центральным вычислителем, обрабатывающим онлайн переводы средств. Связь между банкоматов и вычислителем осуществлялась через модулированное ЭМ излучение, так что клаймор перехватил сеанс и сообщил, что уровень шифрования ниже среднего. И может быть эмулирован. А Лёня, когда мы вышли из банка, шепотом сообщил, что завтра подскажет, как карточку можно использовать с большей пользой, чем влезая в долги.

А потом добавил, что на сегодня могу быть свободна.

Подумав, спросила, как добраться до «Никольского». Оказалось, что проще всего на метро, и проезд можно оплатить картой.

И я рискнула войти по лесенке, над которой горела буква «М», под землю.

Аунали, начинающая фотомодель

Из подземного перехода прошла (следуя по стрелке «вход в метро») через тугую стеклянную дверь, в большой холл. Там стоял длинный ряд ограничителей. Часть с красными крестиками, часть с зелеными стрелками.

Приложила карту, как было изображено на инструкции, к стойке с зелёной стрелкой. Ничего не произошло, хотя клаймора засек обмен данными с чипом. Перевернула карту другой стороной. С тем же результатом. Я недоуменно посмотрела на карту. И вдруг заметила, что мне машет рукой женщина в синей форме, сидящая в полукруглой загородке в конце ряда.

Я что-то делаю неправильно? Подошла к ней.

— Студентка? — приветливо спросила она.

— Поступаю, — уточнила я.

— Ну и молодец. По банковской карте только первые два автомата, вот от меня. Остальные по зеленой, проездной. Как поступишь, тебе студенческую выдадут, по ней в два раза дешевле. А пока вот здесь прикладывай… вот и молодец, как зеленый загорелся проходи.

Прошла вперед, увидела движущийся пассажирский транспортер, который уходит вниз. Ступила на него. Внизу большая платформа, с двух сторон внизу рельсы. Разобралась в какую сторону ехать до нужной мне станции. Транспорт в виде нескольких вагонов подъехал, после неразборчивого объявления по громкой связи. Странно, но здесь не использовалось правило, в какую дверь входить и в какую выходить. Все просто толпились на платформе вдоль желтой линии, и когда поезд остановился, все рванулись к дверям. Выходящим пришлось чуть ли не прорываться с боем сквозь толпу, которая пыталась войти. Так что этот поезд я пропустила. Но следующий поезд был таким же полным, а людей на платформе собралось еще больше!

— Не тормози, шоколадка! — вдруг услышала я голос чуть сзади — Час пик, однако! Привыкай. Штурм и натиск, вперед на штурм вагона!

И меня довольно сильно, но без излишней грубости подтолкнули в спину и я втиснулась в вагон вместе с входящей толпой.

— Ну вот, а ты боялась! — подбодрил меня все тот же мужской голос. — Первый раз замужем, что ли? Никогда метро не видела?

— Такое — никогда, призналась я, разворачиваясь навстречу молодому светловолосому парню. Который и не подумал опускать руку, поддерживая меня за спину, ухватившись другой рукой за поручень, проходящий над головой. И был прав: когда транспорт закрыл дверь и начал резко ускоряться, вся толпа дружно качнулась. Я могла бы и упасть, если бы не была плотно сдавлена со всех сторон. А парень еще и прижал меня к себе. Ну, ничего себе, у него мускулы грудные! И мышцы живота. И эрекция, кажется… Он взглянул на меня снизу вверх, в глаза, улыбаясь