Оно и понятно: герцогиня была замужем, так что брак Полу Уилшоу не грозил.

— А как случилось, что братья стали жить вместе? — спросил я.

— Один овдовел, другой был одинок, — Мартин пожал плечами. — Так и сошлись.

— Чем же Пол Уилшоу занимается с тех пор? Неужели сидит безвылазно в именье?

— Нет, зачем же? — удивился Мартин. — Иногда приезжает на выборы, где, в основном, молчит или пугает соседей либеральными выходками. У нас ведь здесь, по большей части, консерваторы. Империя, охрана границ, традиции. Всё в таком духе. Никакого прогресса, словом. Впрочем, с молодыми джентльменами Уилшоу тоже не сближается. Думаю, он их презирает. А его, как ни странно, уважают и те, и другие. Думаю, дело в харизме.

— А что это он прихрамывает? — спросил я. — Так же, как его брат. Что это у них? Наследственное?

— Брат с детства такой. А у Пола последствие дуэли с Себастьяном. Впрочем, я думаю, это пройдёт: рана была лёгкая.

— Раньше хромота считалась отметиной дьявола. Священникам с таким недугом даже не разрешалось проводить службы.

Мартин всплеснул руками.

— Да брось, Кристофер! Не думаешь же ты, что Николас Уилшоу — одержимый?! Только потому что он хромает!

— Не знаю, не знаю. Всё может быть. Хотя, конечно, маловероятно. На дворе не средневековье, и нужны аргументы повесомее.

— Рад слышать! — заметил Мартин, глядя на меня с тревогой. — Не хотелось бы устраивать в Суррее охоту на ведьм!

Я качнул головой.

— Никто и не собирается этого делать. Но глаза надо держать открытыми очень широко, мой друг. Если хочешь и демона убить, и сам уцелеть. Это я тебе авторитетно заявляю!

Так мы доехали до имения Уилшоу. Большой жёлтый дом с колоннами возвышался на небольшом холме, как древнегреческий Парфенон. Три этажа со стрельчатыми окнами отражали заходящее солнце, словно огромные зеркала. Справа от крыльца в ряд стояли дорогущие автомобили, но далеко не последних моделей. Похоже, семейство когда-то процветало, но теперь переживало не лучшие времена.

Я понимал, что нас с Мартином пригласили не просто так: Джеймсу Уилшоу было любопытно узнать, что я разнюхал. В свою очередь, я рассчитывал поближе познакомиться с этим семейством.

Заложив крутой поворот, я сделал полукруг перед домом, и Мартина сильно качнуло вправо.

— Да что ж ты…! — воскликнул он, хватаясь за ручку двери. — Слава Богу, я пристёгнут!

— Техника безопасности превыше всего.

Я припарковал «Бэнтли» возле жёлтого «Порша» с открытым верхом.

Когда вылезли из машины, к нам подошёл Джеймс Уилшоу.

— Прошу за мной, господа, — сказал он. — Я провожу.

Мы расположились в гостиной, куда Джеймс велел принести сигары и коньяк. Пол Уилшоу ушёл к себе, сославшись на неотложные дела. А жаль, я бы с удовольствием понаблюдал за ним. Ну, да успеется.

— К ужину дядя выйдет, — сказал Джеймс. — Есть не станет, но выпьет бокал красного вина. Такая у него привычка, — молодой Уилшоу перевёл взгляд на меня. Глаза у него блестели, а движения выдавали нетерпение. — Знаете, господин Блаунт, я много думал и понял: вы подозреваете, что Себастьяна отравил кто-то из нас! Я прав?!

При этих словах сына Николас Уилшоу чуть не выронил рюмку.

— Что ты говоришь, Джеймс?! — воскликнул он испуганно. — С какой стати господину Блаунту так думать?!

— Под «нас» вы подразумеваете представителей своего семейства? — спокойно уточнил я.

— А кого же ещё?! — с вызовом ответил Джеймс.

Хм, похоже, я напрасно принял его за уступчивого и мягкотелого парня. Джеймс Уилшоу имел характер, просто показывал его далеко не всегда. Что ж, возьму на заметку.

— Во-первых, не известно, был ли ваш друг убит, — сказал я, не собираясь раскрывать карты потенциальному подозреваемому. — Пока это только подозрения Мартина. Во-вторых, если и так, то круг подозреваемых куда шире. Впрочем, мне не хотелось бы вас раздражать своим присутствием.

Джеймс поднял руку, как бы останавливая меня.

— Я сам вас пригласил, господин Блаунт.

Я склонил голову в знак согласия. Уезжать было рано. Да Джеймс и сам этого не хотел: он ещё не выяснил, что я думаю о смерти Тэкери. Интересно, может, он и сам подозревал, что тот умер не в результате несчастного случая?

Джеймс метнул взгляд на отца.

— Если… если Себастьян был убит… я прошу вас найти преступника! — выпалил он и облизнул пересохшие губы. — Кто бы он ни был!

— Джеймс! — обескуражено воскликнул Николас Уилшоу. — Вы оба, наверное, шутите?! Кто ж мог убить мистера Тэкери?! — он сидел, вертя головой, и выглядел совершенно выбитым из колеи.

Да, похоже, в имении распоряжался сын, а не отец.

— Вы понимаете, что убийцей может оказаться кто-то из ваших знакомых? — спросил я, глядя на Джеймса. — И, скорее всего, так и будет.

— Я понимаю, что вы подозреваете дядю! — выпалил тот.

— Как?! — ахнул Николас Уилшоу. — Пола?!

— Ну, разумеется, папа! — с некоторым раздражением ответил Джеймс. — Разве это не очевидно?! У кого была дуэль с Себастьяном?!

— Но это же чушь! — взвился Николас Уилшоу. — Немыслимо подозревать Пола! Он совсем не такой человек, чтобы кого-то травить!

— А господин Блаунт и не думает, что дядя отравил Себастьяна! — прищурившись, сказал Джеймс. Он буквально сверлил меня глазами. — Он считает, что в деле замешано колдовство! Верно, господин Блаунт? Да, я вспомнил, кто вы такой! Владелец агентства «Экзорцист», специализирующегося на борьбе с демонами! Я видел репортаж о ваших… подвигах!

— Демонами?! — опешил Николас Уилшоу. — Но… Это же невозможно!

— Вы ошибаетесь, — сказал я подчёркнуто спокойно. — Причём по обоим пунктам. Во-первых, это возможно. Иначе меня здесь не было бы. Во-вторых, у меня была мысль насчёт вашего дяди, но я кое-что узнал о его прежней жизни. Не думаю, чтобы человек такого склада стал травить кого-либо. Тут вы правы, лорд Уилшоу. Вот дуэль — это да, это в его духе.

«И колдовство, пожалуй, тоже», — мысленно добавил я. Но это было не для ушей моих собеседников.

Джеймс взял из ящика сигару и раскурил.

— Я рад, что вы так считаете, господин Блаунт! — проговорил он. — Дядя — добрейший человек. Мухи не обидит. Хотя со стороны, если его не знать, этого не скажешь.

— Я завёл разговор о том, что убийцей может оказаться кто-то из ваших знакомых, не для того, чтобы намекнуть на вашего дядю, — сказал я. — Но мне нужны честные ответы. Никаких попыток выгородить родственника, друга, приятеля или даже возлюбленную. Договорились?

Джеймс кивнул и взглянул на отца. Тот сначала не понял, что от него ждут, но затем замахал руками:

— Конечно-конечно! Обещаю! Убийца, если он существует, должен понести заслуженное наказание!

Я достал блокнот и серебряный «Паркер». Эти две вещи обычно действуют на людей магически — заставляют обдумывать свои слова, прежде, чем их произнести.

— Не было ли у Себастьяна Тэкери с кем-нибудь ссор, помимо вашего дяди? — я обращался к Джеймсу, как к очевидному лидеру семейства.

Отец с сыном переглянулись.

— Мне бы не хотелось обсуждать Пола без него, — неуверенно сказал Николас Уилшоу. — Как-то это… нехорошо.

— Но его здесь нет, — отозвался я. — Так были ссоры?

— Не было, — ответил Джеймс. — Дядя не конфликтный человек.

— А что произошло у мистера Тэкери с леди Бланш? — спросил я. — Знаю, тема щекотливая, но мы говорим о возможном убийстве. Так что прошу без деликатности. Спрашиваю не из праздного любопытства — сами понимаете.

— С Анной Бланш?! — удивился Джеймс. — Разве вы и её…? — он замолчал, не закончив фразы.

— Подозреваю? Разумеется. Так расскажете?

Джеймс вздохнул.

— Видимо, придётся! Лучше уж я, чем вы будете сплетни слушать.