Так он сидел довольно долго. Возможно, несколько часов, пока не открыл глаза от того, что его осветило солнце, отогревая продрогшее тело.

Павел вздохнул, снова поднимаясь на ноги, делая это, на сей раз, более умело, потому как смог более-менее прийти в себя. Вздохнув полной грудью, он потянулся всем телом, разминая задеревеневшие мышцы и похрустывая суставами. Вспомнив о том, что он в лесу, и не факт, что в родном мире или в мире Марвел, он потянулся к наплечным кобурам, желая вынуть пистолеты. На его удивление, под тонкой углеродно-полимерной перчаткой почувствовалась прелая, гнилая кожа кобур.

- Что за чёрт? – Удивлённо произнёс он, буквально отрывая сгнившую сбрую от одежды. Глядя на испоганенные чехлы, Павел с ужасом думал о том, что же с пистолетами внутри них.

Разорвав гнилую кожу, словно бумажную упаковку, парень с некоторой долей досады, но с большей частью облегчения увидел, что оружие практически всё порыжело от ржавчины, но не развалилось на марсианский грунт.

- Говард, спасибо тебе, чертяка ты мой ненаглядный! – Произнёс он, вспоминая то, что Старк в сорок третьем, после дела под Озано, покрыл детали пистолетов тонким слоем фирменного воронения его компании. Сложная структура на основе углерода и кремния, из которой состояло покрытие, могла гарантированно служить около сорока лет, по заверениям самого Говарда. А после она начинала разрушаться от времени и внешнего воздействия. Тем не менее, пистолеты Павла сохранились в удобоваримом состоянии.

- Это-ж сколько лет я проспал? – Пробормотал он, вынимая магазин, в котором ещё тогда, в сорок пятом, на борту «Валькирии» кончились патроны.

Будь Павел идиотом, он бы прямо там, на траве, принялся бы разбирать оружие, чтобы проверить его состояние, но он боялся потерять детали, а потому решил отложить данное действие до лучших времён.

Решил проверить другое оружие – а оно у него было. Ранее у него был тканевый пояс, на котором висели гранаты, но тот сопрел и пропал вместе со взрывными устройствами. Ещё на шинели были закреплены ножны с кинжалом. Схватившись за рукоять, Павел вынул клинок, хоть и не без труда – тот тоже заржавел, заклинив внутри.

- Не так досадно, как с пистолетами. – Вздохнул парень, снимая с крепления ножны, на обратной стороне которых был устроен точильный камень.

Он пустился в путь, прямо на ходу водя лезвием по камню, возвращая прежний блеск режущей кромке, вместе с прежней же остротой.

- Как говорил Конфуций: «Путь в тысячу ли начинается с одного шага». – Произнёс Павел, продолжая шагать. – Надеюсь, что мне придётся идти не настолько долго. Сколько там в одной ли? Метров пятьсот-шестьсот?

Тем не менее, он продолжал шагать. В какой-то момент он вышел к небольшой излучине, которая, на поверку, оказалась устьем какой-то реки.

- Ну слава Богу, вода! – Вздохнул Павел, подходя к реке. Наклонившись к потоку, он зачерпнул воду руками, после чего всласть напился и умылся. Вода была слегка солоноватой от близкого океана, но даже так она казалась ему блаженным, райским нектаром.

- Ну, переплывать реку я не хочу, так что пойду вдоль неё. – Кивнул Павел, направляясь вверх по течению.

Густой сосняк навевал мысли о родных краях, о России. Там тоже, в регионе, где жил парень, за городом всё было покрыто непроглядными хвойными лесами, в которых куда не глянь – сплошной частокол буро-оранжевых стволов.

Тем не менее, к сожалению, путь парня довольно быстро прервался – стало смеркаться.

Вздохнув, он наломал сухих ветвей, набрал лапника на какую-никакую лежанку, стащил всё это к воде, после чего попытался развести огонь своей зажигалкой – безуспешно. Она заржавела, а бензин из неё давно выветрился, оставив лишь прелый шнур фитиля.

- Н-да… – Произнёс он с досадой. Огня-то кроме зажигалки у него не было никакого!

Плюнув на такую ситуацию, он просто свалился на лапник, растянувшись на нём. Перевернулся на спину, посмотрел в безоблачное небо. Красота! Звёзды зажигаются одна за одной, создавая рисунок созвездий. Знакомый.

- По крайней мере, это Земля, а судя по тому, что видны Большая и Малая Медведицы – я в северном полушарии. Значит, либо родные просторы где-то в Сибири или на Дальнем Востоке, либо Канада, если судить по местоной флоре. – Заключил Павел перед тем, как закрыл глаза, чтобы провалиться в сон.

***

Девушка просыпалась медленно. Все органы чувств шептали ей о том, что она в больничной палате. Этот извечный запах карболовой кислоты, которой мыли полы, запах спирта, не заменимого в медицине, крахмала, которым белили и освежали простыни – всё это чувствовал её нос. Хрустящее от вышеуказанного крахмала постельное бельё, чуть жестковатая госпитальная койка и чуть не по размеру одежда – вот что ощущала её кожа. Шум проезжающих под окнами машин, голоса прохожей толпы и матч по бейсболу по радио – вот что слышали её уши. Только вот на краю сознания скреблось какое-то несоответствие…

Вдруг она вскочила, открывая глаза. Это действительно была госпитальная палата! Чуть пасмурная погода давала довольно много света, чтобы вся палата была хорошо освещена.

Койка из гнутых эмалированных труб, небольшая белая тумба в углу, на которой стояла ваза с цветами и радиоприёмник, который и вещал бейсбольный матч. В палате было два окна, за которыми была видна нью-йоркская застройка сквозь полупрозрачный белый тюль. На потолке медленно вращался вентилятор. Девушка встала для того, чтобы осмотреться кругом.

- Доброе утро! – Сказал зашедший внезапно смазливый парень. – Хотя, уже день.

- Где я? – С подозрением спросила Стефани.

- Капитан Роджерс, вы находитесь в военном госпитале в Нью-Йорке на реабилитации.

- Где я на самом деле? – Холодно спросила девушка.

- Простите? – Растерялся парень.

- Этот матч, я была на нём в сорок первом. – Сказала Стефани, а парень незаметно нажал на кнопку на небольшом приборе, размером с брелок или зажигалку. – Где Паша?

- Простите, не совсем понимаю, о ком вы. – Продолжая натянуто улыбаться, произнёс парень.

- Капитан Пауль Александр Кречетски, мой жених! – Ответила девушка, и в этот момент в помещение вошли две девушки в чёрной закрытой форме, так напоминающей облачение бойцов Гидры.

Стефани тут же вступила в драку, легко раскидав своих противников, при этом, когда она откинула одну из девушек на стену, та пробила своим телом тонкий гипсокартон, оголяя большое, полутёмное помещение. Увидев образовавшуюся дыру, Стефани сиганула в неё, а уже там бросилась к выходу из помещения.

- Паша! – Кричала она, пробегая по коридорам этой странной базы Гидры, по которой ходили десятки агентов в странной, но, несомненно, гражданской одежде, а в это время голос того парня, что зашёл к ней в липовую палату, вещал о тревоге, призывая агентов поймать беглянку.

Во время своих поисков девушка внезапно выскочила из здания, оказавшись на Бродвее, увешанном щитами. Даже так, девушка узнала главную и известнейшую улицу родного Нью-Йорка.

Не успела она отойти от шока, как её со всех сторон окружили специальные, сделанные на заказ для ЩИТа автомобили марки «Кадиллак», из которых вышли десятки людей в строгих костюмах.

- Вольно, солдат! – Произнёс чуть хрипловатый женский голос из-за спины Стефани. Та обернулась на него, и увидела чернокожую женщину, одетую в чёрное пальто, под которым была чёрная же одежда – водолазка и брюки. Казалось, женщина старалась полностью скрыться в темноте своего образа, и, скорее всего, её было бы сложно увидеть ночью. Ей не доставало одного глаза, пустая глазница от которого была закрыта повязкой. Снова же – чёрной. – Я прошу прощения за этот маленький спектакль, но мы хотели вас сначала подготовить.

- Подготовить? – Не поняла девушка.

- Вы были в коме, кэп. – Произнесла женщина. – Около шестидесяти пяти лет.

Девушка была в шоке от этого. Шестьдесят пять лет?! Огромный срок! Это значит, что ей уже без малого сто лет! Как это могло случиться?! Это, получается, уже две тысячи десятый?! А как же…