- Чего? – Уточнила англичанка.

- Своего партнёра. – Теснее прижалась девушка к Павлу. – И дождалась. Он вышел из переулка, когда меня пытались избить, и сам наподдал на орехи той хабалке, которая пыталась меня поколотить. Так мы с ним и познакомились.

- А почему после этого вы не танцевали? – Уточнила девушка.

- А после, когда у нас появилась такая возможность на выставке Старк Экспо, вместо танцев мы пошли в призывной пункт, и вот мы здесь. – Пояснил парень.

- У вас ещё будет много шансов потанцевать! – Улыбнулась Картер.

В этот момент авто подкатило к магазину антиквариата.

- Нам сюда! – Указала на вход Картер.

- Что нам тут делать? – Спросила недоумённо Стефани.

Тем не менее, Пегги не ответила, а прошла внутрь, увлекая за собой этих двоих.

На мелодичный звук звонка висящего над дверью колокольчика, из заднего помещения магазина вышел благопристойного вида старичок, и, увидев Картер, произнёс:

- Хорошая нынче погодка в Нью-Йорке!

- Да, но я всегда ношу с собой зонт! – Ответила на это Пегги.

Услышав условленный ответ по данному коду, старичок нажал что-то под прилавком, после чего пропустил пришедших в заднее помещение, где оказалась книжная полка.

После секундного ожидания, полка начала разъезжаться в стороны, явив небольшой коридор. Как оказалось, шкаф с книгами был замаскированной дверью.

Пегги взглядом указала пришедшим следовать за ней, после чего вошла. Павел и Стефани прошли следом.

Пройдя по коридору, они упёрлись в уже нормальные двери, которые им открыли две представительницы военной полиции. За этими дверями оказалось обширное помещение правительственной лаборатории, в которой работали десятки учёных.

При виде вошедшей троицы все на мгновение замерли, из-за чего стало настолько тихо, что стало слышно тихое тиканье наручных часов Павла.

Когда молчание стало преступно затягиваться, а заинтересованные взгляды, бросаемые на парня, стали уж слишком откровенными, Картер отмерла от какой-то странной задумчивости, после чего повела Павла и Стефани дальше.

Спустившись по лестнице в лабораторию, они подошли к стоящей там Анне Эрскен.

- Доброе утро! – Поздоровалась она с пришедшими, пожимая им руки. В этот момент мелькнула вспышка фотоаппарата, фиксирующая это приветствие. – Пожалуйста, не сейчас! – Попросила Анна у фотографа.

Стефани утёрла пот со лба, после чего глянула на два саркофага ретрофутуристичного вида. Павел же лишь удивился тому, что самих саркофагов было два. В оригинале же был один. Видимо, решили сделать ещё один, чтобы провести процедуру сразу на обоих.

- А почему саркофага два? – Спросил он у Анны Эрскен. – Это же в них пройдёт процедура? Не дешевле ли было сделать один, и вколоть сыворотку по очереди?

- Видите ли, наш специалист по технической части предположил, что на последних этапах процедуры, сеть может не выдержать длительности нагрузки и сгореть. – Пояснила учёная.

- Не совсем понимаю логику такого действия. – Покачал головой Павел. – Разве два саркофага не перегрузят сеть в два раза быстрее?

- Знаете, Пауль, я и сама не до конца понимаю все тонкости, но наш техник сказал, что тут дело именно в продолжительности работы излучателей на ста процентах мощности. – Ответила на это Анна, честно признаваясь в своей некомпетентности в данном вопросе. – К тому же, высокие гости из Вашингтона хотели увидеть результаты обеих процедур сегодня же, а если сеть сгорит во время проведения первой из них, то вторую они уже не увидят, а это... чревато. Сами понимаете, политика, все дела.

- Да, понимаю. – Кивнул на это парень.

А меж тем учёная решила начинать.

- Вы готовы? – Уточнила Эрскен.

Стефани с какой-то растерянностью посмотрела на Павла, на что тот просто взял её руки в свои и слегка сжал, как бы говоря, что они вместе, и он с ней.

- Да, мы готовы. – Сказал за их двоих Павел.

- Гут! – Произнесла Эрскен, после чего начала инструктировать их. – Снимайте рубашки, галстуки и пилотку, верх тела должен быть открыт.

- А лиф… – Не договорила Стефани, но Анна поняла, что она имела ввиду.

- Нет, бюстгалтер снимать не надо, он не будет сильно мешать. – Произнесла она под облегчённый выдох девушки.

После этого Павел и Стефани принялись раздеваться. Павел, привычный к казарменной жизни, делал это споро и без затруднений, а вот Стефани краснела. В первую очередь от того, что она сама раздевается до нижнего белья, а после уже потому, что все вокруг глазели на её парня. Что греха таить, она и сама заворожённо смотрела на игру мышц под загорелой кожей.

***

- Сенатор Бранд, спасибо, что пришли! – Пожала руку женщине в строгом костюме Филипс.

- Полковник, скажите, зачем меня затащили в Бруклин? – Тут же начала она говорить сквозь губу.

- Эксперимент будет проводиться здесь из-за доступа к городской подстанции. – Пояснила полковник. – А вот если бы вы предоставили нам генераторы, которые мы у вас запрашивали… – Начала говорить она, но сенатор её перебила:

- Сейчас многим нужны средства, полковник. – Произнесла она, после чего указала рукой на одну девушку и попыталась её представить: - О, а это Клем… – Замялась она, и девушка сама представилась:

- Фелиция Клемсон, госдепартамент. – Пожала она руку Филипс. – Если ваш эксперимент удастся, то мы хотели бы, чтобы он не остался просто громким заголовком в газетах!

Бранд же, в это время, подошла к окну.

- Это и есть подопытные? – Уточнила она, засматриваясь на рельефный торс Павла. – Почему такой контраст? Могучий парень и тощая девчонка. Господи, дали бы ей хоть сэндвич! А он точно не проходил никаких процедур до этого?

Глядя на тело парня, сенатор прикусила нижнюю губу, раздумывая над возможностью более близкого общения с ним.

- Рядовая армии США Стефани Роджерс. – Пояснила Филипс. – Местная, из Бруклина. Идеологически и морально подходящая кандидатура.

- А что за парень? – Уточнила сенатор. – Помнится, изначально собирались провести эксперимент только на одной девушке из армии?

- Рядовой американской армии Пауль Кречетски. – Тут же представила его Филипс. – Так же известен как Павел Александрович Кречетский. По его словам, отставной старший лейтенант РККА, проще говоря – армии советов.

- Красный? – Скривилась в отвращении сенатор.

- Нет, вполне нормальный молодой человек. Даже, я бы сказала, старой, ещё имперской школы. Уехал из СССР около двух лет назад, после раздела Польши. Перебрался к родне во Францию, но обнаружил только могилы и нацисток на улицах Парижа. Забрав некоторое имущество покойной бабки, перебрался через всю Европу, пересёк Атлантику и вот, он в Нью-Йорке. Получил гражданство и познакомился с Роджерс, спасая ту от побоев. Через некоторое время съехались в квартире девушки. В отношениях с Роджерс именно он играет ведущую роль.

- Отношениях? – Удивилась Бранд.

- Роджерс и Кречетски пришли записываться в армию вместе. – Пояснила Филипс. – Там их приметила доктор Эрскен и лично одобрила их кандидатуры. К тому же, на нём настаивала советская сторона проекта.

- А вы уверены, что это не их шпион? – Тут же спросила сенатор.

- Исключено. Слишком сложная схема проникновения. Они оба попали сюда только потому, что в призывном пункте, в который они пришли во время свидания на Старк Экспо, находилась Эрскен. Роджерс не попала бы в армию при всём желании при своих болезнях, среди которых одна только астма перекрывает ей этот путь, а у парня всё ещё не полный комплект документов, он только за пару дней до этого получил паспорт. Так что нет, это исключено. Кстати, советская сторона прислала некоторые его документы.

С этими словами Филипс вынула папку, которую им впарили советы.

Те, когда узнали о Павле, сильно удивились ему. Во-первых, они не ожидали, что американки вообще возьмут в этот проект мужчину. А во-вторых, когда они узнали, что парень в открытую называл себя советским старшим лейтенантом, то вообще обалдели от такого. Разумеется, они начали искать его в архивах, вот только найти так и не смогли. Решив, что в постоянном революционном бардаке, который длится с тысяча девятьсот семнадцатого года, а в последнее время усугубляется войной, его документы где-то затерялись, их решили просто "нарисовать" заново. Здравый голос чьего-то разума, говорящий о том, что Павел, возможно, самозванец, был проигнорирован, потому что куда громче звучал голос, кричащий о том, что русский парень обязан попасть в эту программу, и для этого стоит заново выдать ему все документы. Помимо новеньких бумажек, без которых, как известно, любой человек – букашка, парню нарисовали героический боевой путь, заочно навесив ему каких-то медалек и орденов, включая орден Красной Звезды, орден Красного Знамени, медаль «за отвагу» и так, значков по мелочи. Разве что Орден Владимировой¹ и Героя СССР не навесили. Короче, разрекламировали парня, как смогли.