Небольшие форты усеивали перевал через равные промежутки. Не для того, чтобы препятствовать проходу — Кулак Бленаи служил этой цели на восточных склонах, — но для размещения солдат, которые совершали регулярные вылазки в горы, патрулируя в поисках шпионов Скифроула, рейдеров или предвестников любого массового вторжения. Из-за зубчатых стен поднимался дым, сквозь ставни просачивался свет каминов, но они все равно выглядели мрачными и одинокими среди бескрайних гор — просто точки тепла и света, рассеянные по несказанной массе холодного камня. Ветер перестал стонать и вместо этого принялся завывать, пробегая зубами по закрытым ставнями окнам кареты. Осколки льда сыпались на крышу, от сильных порывов ветра весь экипаж качало то в одну сторону, то в другую. Хотя впереди Стекло ждали всевозможные опасности, она поймала себя на том, что в этот момент испытывает жалость к Реголу, который ехал впереди на своей пятнистой кобыле, жалость к кучеру Хебу, сгорбившемуся на своем сиденье, и даже укол сочувствия к Сэре на крыше экипажа, чья работа состояла в том, чтобы сбить Стекло с ног, если она попытается сбежать.

Небо над головой было темно-бордовым, переходящим в черное, усеянное темными лентами облаков, которые выглядели как рваные раны там, где зубчатые пики разрывали небеса.

• • •

НЕСМОТРЯ НА ИЗВИЛИСТОСТЬ и узкость, дорога, по которой они ехали, не была безлюдной. Тусклые огоньки экипажей, повозок и фургонов подчеркивали протяженность перевала, змеясь к самой верхней его точке и длинному спуску за ней. А там, бережно и почти целиком скрытое склонами распадка, поднималось, намекая на целый городок, сияние огней уединенного дворца Шерзал.

— Я бы сказала, что любой, кто скрывается так высоко в таком отдаленном месте, должен что-то замышлять. — Стекло продолжала смотреть сквозь щели в створках, ни к кому конкретно не обращаясь. — Но с таким же успехом это можно сказать о монастыре на вершине скалы или об инквизиторе в высокой башне.

Трое старших инквизиторов, дремавших на сидении напротив, ничего не ответили. Брат Пелтер только скривил губы, но Мелкир, хотя и заставил лицо застыть в маску стража, не мог не дернуть уголком рта в сторону улыбки.

• • •

ОНИ ПРОДВИГАЛИСЬ ВПЕРЕД рывками, останавливаясь, казалось, каждую секунду в одном из сотен и более мест разъезда, чтобы пропустить фургоны и повозки, идущие в противоположном направлении. Торговля процветала, почти через все границы Коридора шел непрерывный поток товаров. Любая закрытая граница отделяла мир на востоке от всех народов на западе. Давление, которое затем усилилось, чтобы вновь открыть такую границу, быстро росло, и его оказывало все большее число наций, изголодавшихся по любым деликатесам или местным редкостям, которых жаждал их народ. И, по мере того, как угроза конфликта все больше мешала процветанию торговли, приходил момент, когда торговцы, отчаявшись, складировали товар, в результате чего тот мог быть недоступен долгие и кровавые месяцы, а то и годами. У Стекло не было реальной основы для сравнения, но, учитывая, сколько тяжело нагруженных фургонов им пришлось пропустить, она предположила, что это может быть бум.

• • •

ДЛЯ СЛИШКОМ МНОГИХ Сис решение Шерзал изолировать себя среди Грэмпейнов казалось безумием. Конечно, самая младшая сестра императора тоже перебралась на самый край империи, но дворец Велеры находился в процветающем порту Джеррен, городе, с которым мало кто мог сравниться по богатству и обществу.

Дворец Шерзал по необходимости больше походил на крепость, по крайней мере снаружи. На самом деле это и была крепость до того, как она приняла командование и заставила поработать своих каменщиков. Великий Перевал не предлагал никакого гостеприимства, никаких уступок слабостям человечества. Вместо угодий и садов Шерзал выбрала продуваемую всеми ветрами скалу. На постоянные бури ее дом ответил окнами в виде щелей, совсем немногочисленными. Старшая сестра императора жила за толстыми стенами из темно-серого камня, добытого в этих же горах. Ее дворец примостился в рукавах распадка, в поисках укрытия, и только три башни были достаточно храбры, чтобы показаться над угрюмой громадой камня.

Высокие стены окружали двор перед главным дворцом. Стекло наблюдала сквозь оконные створки, как стражники распахнули огромные ворота и впустили их внутрь. У крепких душ, стоящих у дверей Шерзал или патрулирующих ее стены, не было ни султанов, ни роскошных мундиров: это были солдаты, ветераны в темных плащах, в доспехах, знавшие и победы, и поражения.

Колеса простучали по каменным плитам и захрустели по гравию. Кучер остановил лошадей. Сэра открыла дверь, и брат Пелтер шагнул в клубящийся ветер. Стекло последовала за ним, а Мелкир поддерживал ее за локоть, чтобы удержать на ступеньке. Она осмотрела сцену. Сооружение ровной площадки, достаточно широкой для десятков экипажей, выстроившихся теперь во дворе Шерзал, было, должно быть, самым большим инженерным подвигом во всем проекте. Сестра императора, возможно, и удалилась от общества, но она явно с самого начала намеревалась, чтобы общество само приходило к ней в гости, и в большом количестве!

Эмблемы, сверкающие яркими красками под лаком, покрытым бусинками дождя, возвещали о собравшейся толпе с несравненной родословной. Стекло не успела запомнить многих, как два лакея спустились по ступенькам большого портика и попросили уважаемых инквизиторов следовать за ними. И Стекло вместе со своей охраной, обвинителем и судьями поднялась по мраморной лестнице Шерзал. Они прошли под сводчатым дверным проемом, оставив позади дикую ночь.

Огромная дверь с лязгом захлопнулась за ними. Какое-то мгновение инквизиторы, стражники и заключенная стояли, моргая, привыкая к внезапному теплу и отсутствию ветра. Сияние множества хрустальных ламп заливало сводчатый зал. Вдоль стен стояли статуи: члены династии Лансис, гордые, царственные, затмевающие всех спутников Стекла, императоры бок о бок с теми, кто никогда не сидел на троне. Меж каждой парой статуй устроена ниша с хрустальной лампой, светившей на один-единственный предмет, созданный настоящим художником; некоторые из них были уродливы, некоторые изысканны, но от стоимости каждого просто дыхание перехватывало, одним видом и весом материалов, из которых те были сделаны.

Слуги вышли вперед, чтобы взять верхнюю одежду инквизиторов. Другие взяли багаж, а дворецкий, пожилой мужчина с внушительной гривой седых волос, осведомился о верительных грамотах и делах вновь прибывших. Инквизиторов редко приглашают на светские рауты, даже если хозяйка — главный инициатор инквизиции.

Судя по тому, что Стекло уловила из негромкого разговора брата Пелтера и дворецкого, их появление ожидалось и, вопреки этикету, их пригласили немедленно присоединиться к Шерзал.

Стекло знала, что приемы Шерзал обычно длятся неделю или больше — ее гости часто пребывали издалека и необходимо было учитывать случайности путешествия. Она могла бы вместить значительную часть знати империи, обеспечивая днем рассеянные развлечения, а каждый вечер увенчивая грандиозным балом и банкетом.

— Мы все грязные и усталые, — проворчал Брат Даймеон. Крупный мужчина с нездоровой бледностью и одутловатым телом, инквизитор оказался плохим путешественником и вылезал из кареты при каждой остановке, чтобы размять спину. — Мне нужна комната, чистая одежда и отдых.

— Согласна, — кивнула Агика. Ее волосы были в беспорядке после того, как она дремала рядом с Братом Селдомом в течение последних двух часов их путешествия. Она прикрыла зевок рукой.

Дворецкий смягчился.

— Леон и Ноэль покажут вам ваши комнаты, инквизиторы. — Он помолчал. — Но достопочтенная Шерзал настояла на том, чтобы ваша пленница предстала перед ней по прибытии.

— Я представлю ее, — сказал Брат Пелтер. Движением руки он пригласил старших инквизиторов следовать за слугами в их комнаты.