Литмир - Электронная Библиотека

— Не знаю. — Нона уставилась в потолок. Сверху свисали странные извилистые сталактиты, не похожие на тех, которых они видели раньше.

— Это корни, — сказала Рули. — Мы под центральным дубом.

Нона не отрывала взгляда от массы корней. В глубине пещеры они дотянулись до земли и змеились по ней. Всего в нескольких футах впереди корни тянулись так низко, что она могла почти коснуться одного из них поднятой рукой. Много лет она ходила по аркаде послушниц, гонялась за остальными, сидела на скамьях, болтала, и все это время эта пустота ждала в темноте всего в нескольких ярдах под ними. Возможно, люди тоже были такими: за улыбкой Клеры ждала пустота, темное пространство, где невысказанные мысли гноились и перерастали в предательство.

— Смотрите... — Ара стояла в углу помещения возле одного из пяти круглых темных расщелин. Поднеся фонарь поближе, Нона разглядела, что расщелина, похоже, вырублена вручную, и ее перегораживают проржавевшие железные прутья. Послушницы собрались возле Ары.

— Это камера. — Рули потянула за один из прутьев. На руке остался жирный слой ржавчины.

— Проверьте остальные, — сказала Джула.

Все они были камерами. Каждая — пространство, вырубленное на глубину всего два ярда, запечатанное решетками и запертыми воротами. Во второй и третьей лежали кости, целые скелеты, почерневшие от времени.

— Тюрьма, — прошептала Нона, вспомнив карцер, пещеру, в которой их с настоятельницей держали до суда.

— Потайная подземная темница, — шепотом поддержала ее Джула. — Они помещают сюда людей, чтобы забыть о них.

— Скелеты, которые мы нашли... — Рули нахмурилась.

— Возможно, те люди не заблудились, исследуя пещеры. Они могли быть послушницами или сестрами, сбежавшими из камер, но никогда больше не увидевшими света. — Нона попробовала представить, какого это. Гнить здесь, всего в нескольких ярдах под аркадой послушниц, где девушки бегают, смеются и играют. Ничего, кроме неподвижности камня и корней. Она подавила дрожь. Место, которое нужно забыть. Помнит ли кто-нибудь в монастыре о его существовании?

С одной стороны пещеры в нише с низкой крышей приютился бассейн, питаемый небольшим ручьем, вытекающим из трещины.

— В потолке, — указала Нона. Вверх вела круглая шахта.

— А что в нем? — Ара прищурилась. Она присела на корточки у края бассейна, держа фонарь над водой. Отражение света на каменном потолке создавало удивительное впечатление медленно меняющихся узоров.

— Это что... ведро? — Нона нахмурилась и прищурилась, глядя на что-то, висящее в шахте.

— Колодец! — воскликнула Джула.

— Колодец? — Нона не знала колодца рядом с аркадой послушниц.

— В задней части прачечной. Эта маленькая комнатка... они берут из него воду для стирки, когда дождевые бочки высыхают.

Нона подумала, не слышали ли иногда те, кто был заперт в камерах, эхо внешнего мира, доносящееся из шахты колодца. Она снова содрогнулась.

— Нам пора идти, — сказала Ара. — Иначе придется нащупывать дорогу в темноте.

Осознав новое значение старых костей, которые они видели по пути, послушницы не нуждались в дальнейшем поощрении. Они молча ушли.

14

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА СТЕКЛО

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА СТЕКЛО СТОЯЛА в тени у окна своего кабинета, наблюдая, как послушницы Красного Класса спешат к Башне Академии, сжимая в руках грифельные доски. Она почесала Малкина за ушами. Старый кот вытерпел ласку и продолжил наблюдать вместе с ней. Шедшая последней маленькая Элси, которой было всего восемь лет, пыталась догнать их. Ее отдала в монастырь мать, недавно овдовевшая металл-мастер, которая изо всех сил старалась держать своих младших детей сытыми и здоровыми.

У нее вырвался вздох. Эйблу было восемь, когда он умер. Сейчас ее сын был бы мужчиной, возможно, с собственными детьми. Мысль об этом все еще причиняла боль, физическую боль в груди. Стекло ударила себя в грудь, желая избавиться от боли, и отвернулась от окна.

Сестра Сало ждала перед портретом Настоятельницы Палица, «она чудо». Настоятельница Стекло забыла о присутствии монахини и вздрогнула, заметив ее. Сало двигалась не больше, чем портрет. Если бы не клубы дыхания, вырывающиеся в холодный воздух, она могла бы быть просто еще одной картиной. Хотя нужно быть настоящим художником, чтобы запечатлеть ее твердость и темную напряженность глаз.

— Скоро инквизиторы захотят прочитать Серые отчеты, вы же знаете. — Сестра Сало посмотрела на дверь. — Странно, что в вашем доме до сих пор нет наблюдателя.

Настоятельница Стекло мрачно улыбнулась:

— Брат Пелтер уже предлагал. Я отказалась.

— А Серые отчеты?

— Сомневаюсь, что они окажутся полезными для инквизиции.

— Шифрование никуда не годится. Они просто потребуют шифр, — сказала Сестра Сало.

— Ничего не поделаешь. — Настоятельница Стекло развела руками.

— Вы можете обратиться к Невису. Он все еще может вытащить их отсюда, — сказала Сало. — Прежде чем они вцепятся зубами... во что-нибудь.

— Ах, сестра. — Настоятельница Стекло протянула руку и похлопала Сало по плечу. Монахиня напряглась, но пропустила эту фамильярность мимо ушей. В этом отношении она мало чем отличалась от Малкина. — Разве ты не учишь девочек, что иногда нужно дать противнику крепко ухватиться, прежде чем использовать его захват против него самого?

— В самом крайнем случае, настоятельница. Лучше всего взять захват самой.

Настоятельница Стекло пожала плечами, потом поежилась:

— Дарнишцы снова высаживаются, целая армия, рассредоточившись по южным окраинам. Армии Скифроула находятся на обеих их границах, хотя больше их на той, о которой заботимся мы. С прошлогоднего похода лед продвинулся еще на милю, как с севера, так и с юга. Император зажат со всех сторон. Наши возможности заканчиваются с поразительной скоростью, старый друг. Как говорится, нам сейчас не хватает только одного — чтобы луна упала!

— А Сестра Чайник? — Сестра Сало подошла к окну. Какое-то время она стояла, глядя на монастырь. — Здесь ей небезопасно. Пелтер обязательно схватит ее. Я удивлена, что он еще этого не сделал. И что тогда сделает Яблоко, я не могу сказать. Только то, что это будет некрасиво.

— Чайник мне нужна здесь.

— Но...

— Слишком много Серых на миссиях. То, что я привела в движение... еще не определилось. Сестра Чайник — мой резерв. Ее навыки слишком ценны, чтобы тратить их впустую, ее состояние — хороший повод держать ее рядом.

— Если ее состояние увидит Пелтер, он увезет ее в Башню Исследующих в цепях, настоятельница!

— Главное слово здесь «увидит», Сало, дорогая. Он ее не увидит. Она останется скрытой, но близкой.

— А это дело с Ноной? Тень-испытание в аркаде?

— Нона — Красная до глубины души. Она никогда не пройдет испытание, ни на площади Тайбур, ни здесь. Неудача в чем-то ей не повредит. Мы все должны привыкнуть к этому. Даже я.

В дверь постучали.

— Входите.

Сестра Ложка проскользнула через дверной проем, древо Предка свисало с ее шеи в виде серебряного кулона — ветви наверху, единственный стержневой корень тянется вниз.

— Сестра Скала говорит, что на Виноградной Лестнице собралась толпа паломников, призывающих Аргату.

— Уверена, Послушница Зоул будет в восторге. Что вы подразумеваете под «толпой», сестра? — Настоятельница Стекло помахала Сестре Сало, отпуская ее; ее ждал целый класс девочек, желающих узнать, как лучше избить друг друга до полусмерти.

— Сотни, настоятельница. — Сестра Ложка отступила в сторону, пропуская Сестру Сало. — Говорят, в трущобах Истины начались голодные бунты. Люди хотят успокоения. Они хотят Аргату!

— К сожалению, у нас есть только Зоул. — Настоятельница Стекло сложила руки на животе. — Пусть Сестра Колесо спустится вниз и обратится к толпе с проповедью. Час или два. Это должно их успокоить. — Она прикусила губу. — Пошлите вниз немного хлеба, чтобы накормить тех, кто действительно нуждается. Сначала дети. Доставьте его по Дороге Повозок и раздавайте на Дороге Истины. Таким образом, еда будет ассоциироваться с уходом, а не с ожиданием на нашем пороге.

32
{"b":"785751","o":1}