— Нет. — Ара покачала головой. — Мне очень жаль. — Хрупкое мгновение прервалось. Она высвободилась и поспешила за остальными. И Нона почувствовала, что от нее ускользнул какой-то шанс, который, возможно, никогда больше не повторится.

Нона стояла и смотрела, как все пятеро поднимаются по тропе, зигзагами уходящей к плато.

Что только что произошло?

Тебе не следует возвращаться в пещеры.

Не пытайся сделать вид, что нас оттуда не выгнали.

Так оно и было. Холотур. Я говорил тебе.

Так почему же Ара и остальные уходят?

Они не хотят умирать.

Я имею в виду, почему они больше беспокоятся о том, чтобы вымыть свои платья и зашить несколько прорех... Есть что-то еще. Не лги мне, демон. Я сожму тебя в кулак и снова поднесу к пламени.

Я буду жевать твои кости и заставлю тебя сплевывать кровь!

Но ты же знаешь, что я выиграю. Скажи мне.

Страх развязал их.

Развязал?

Нити, которые связывали их с этим местом, с этими пещерами — страх развязал их. Это прогнало воспоминания. К тому времени, когда они достигнут вершины, все это будет для них сном. Холотур заставил их забыть.

А я? Почему меня это все еще волнует?

Я защищал тебя.

Я тебе не верю. Ты сделан из лжи.

Нона наклонилась, чтобы поднять нож.

— Я знаю это оружие. — Прямой клинок, темное железо, едва заметный след ржавчины, навершие в виде железного шара, узкая полоска кожи, обмотанная вокруг рукояти. Метательный нож. Однажды она нашла у себя в постели точно такой же и видела еще один, торчащий из бока сестры Чайник.

Кеот потянулся к вороту ее рясы, подняв горячий прилив крови. Я тоже его знаю.

Ты лжец. Как ты можешь его знать?

Женщина, которая владела им, приходила посмотреть на мертвеца.

Почему?

Чтобы понять человека, который убил его, чтобы она могла в свою очередь убить их.

Нона задала вопрос, хотя уже знала ответ.

На кого она пришла посмотреть?

На Раймела Таксиса. Он был мертв, но маги не позволили ему умереть. И я был первым, кто нашел путь под его кожу.

А женщина?

Ной-гуин. Ей было поручено убить тебя.

В ТЕЧЕНИЕ СЛЕДУЮЩЕЙ недели Нона каждый день пыталась затронуть эту тему, но все ее подруги только признавали, под давлением, что под Скалой могут быть пещеры. В какой-то момент Нона заметила, что Джула сделала вид, будто не замечает ее, и свернула за угол, чтобы избежать дальнейших расспросов. Она решила оставить эту тему на несколько дней и посмотреть, не сотрется ли метка холотура и не вернутся ли к ней ее спутницы.

В Мистическом Классе каждый урок был испытанием. Нона совершенствовалась с мечом, отрабатывая несколько основных комбинаций рубящих и колющих ударов, пока они не начали казаться естественными. На уроке Духа Сестра Колесо поставила перед ними задачу написать эссе о святом по их выбору. Нона отправилась в монастырскую библиотеку — ту, что поменьше, пристроенную к скрипторию, а не к большому хранилищу священных текстов в Соборе Предка, — чтобы заняться исследованиями. К концу недели она нашла трех возможных кандидатов из античности, и у каждого из них было что-то такое, что могло оскорбить Госпожу Дух.

Сестра Сковородка продолжала погружать Нону, Зоул и Джоэли в работу с нитями, показывая им новые трюки. Иногда она демонстрировала эффекты нитей, наиболее легко достигаемые во время транса безмятежности, в других случаях тонкая работа требовала транса ясности. Транс безмятежности давал возможность изменить настроение человека, транс ясности — изменить конкретное решение. Ни то, ни другое не давалось легко и быстро, и Сестра Сковородка предупреждала, что некоторыми людьми гораздо труднее манипулировать, чем другими.

Нона применила эти уроки к проблеме метки, которую холотур наложил на ее подруг. Она могла видеть повреждения в ореоле нитей вокруг каждой девушки, но решение лежало за пределами ее умения. В трансе безмятежности она могла видеть связи, которые должны быть разорваны или ослаблены, в трансе ясности — мельчайшие переплетения нитей, которые нужно было распутать. Но работа над одной проблемой сделает другую еще хуже. Над ними нужно было работать вместе. Что требовало двух человек. И единственный нить-работник, которому она доверяла, Ара, обладавшая достаточно простыми навыками, также была одной из тех, кто нуждался в исправлении.

Сестра Сковородка могла бы решить эту проблему, но она явно не утруждала себя нить-работой на послушницах, иначе давно бы заметила странную особенность Зоул. Нона могла бы привлечь внимание Сестры Сковородка к месту повреждения, но старуха будет задавать вопросы, и, как она сказала, «все взаимосвязано». Дай Сестре Сковородка один уголок, и она скоро вытянет всю историю; на этом их приключения закончатся.

• • •

УРОКИ ТЕНИ БЫЛИ посвящены маскировке. Целая неделя прошла без упоминаний о ядах, за исключением некоторых, которые были полезны в небольших дозах для изменения оттенка кожи человека или цвета его глаз. Сестра Яблоко сравнивала маскировку с продолжительной ложью, произносимой телом, тоном голоса и одеждой. В Мистическом Классе каждая послушница должна была пройти первое из Серых Испытаний — пересечь площадь Тайбур незамеченной другими членами класса. Хорошие навыки маскировки были просто необходимы!

В Академии Сестра Ограда сделала энергичную попытку до смерти утомить класс математикой. Под руководством Сестры Правило Нона, ценой больших личных усилий, стала слегка понимать арифметику. Триумф, учитывая, что в ее деревне было мало людей, которые могли бы уверенно вести счет после дюжины. Сестра Ограда познакомила ее с алгеброй, и не очень вежливо. Единственный интересный момент наступил, когда Дарла, отчаявшись понять буквы, которые были числами, хотя и не какими-то конкретными, потребовала объяснить, для чего все это нужно.

— Наши предки использовали алгебру, чтобы построить луну, послушница! — Сестра Ограда выпрямилась во весь рост и стала слегка выше сидящей Дарлы. — Кривая ее зеркала управляется уравнениями, подобными этим. — Жест в сторону меловых каракулей позади нее. — Именно так они усилили фокус, когда мир стал холоднее. Другие уравнения позволяют управлять им, как это было в прошлом, наклоняя зеркало, чтобы справиться с неравномерным продвижением льда.

Нона нахмурилась. Джула упоминала что-то об изменении фокуса луны. Много лет назад она прочитала нечто похожее о Ковчеге: кто бы ни владел им, он мог говорить с Луной.

— Это может быть оружием.

— Что это, Нона? Твой опыт простирается дальше нападения на одноклассниц и сейчас достиг луны? — Сестра Ограда вопросительно наклонила голову.

Вокруг Джоэли раздался хихикающий смех.

— Это может быть оружием. Если фокус сузится еще больше, он может жечь города.

— Ерунда. Луна — не оружие войны. Нет никаких оснований полагать, что фокус может быть сужен до такой степени, даже если кто-то захочет это сделать. — Сестра Ограда отмахнулась от предложения костлявой рукой.

— Если его можно наклонить, то можно и полностью вывести из Коридора, а затем вернуть обратно, — сказала Нона, глядя на блестящий белый шар на столе Ограды. — Целые народы могут быть лишены фокуса, и лед поглотит их. Он мог бы растопить огромные озера на льду, а затем соединить их с Коридором, смывая армии и города...

— Мы обсуждали формулу круга. — Сестра Ограда стукнула каблуком по половицам, и урок снова погрузился в путаницу букв и символов.

Нона пропустила слова монахини мимо ушей и сидела, глядя на искаженное небо, видневшееся сквозь мутные стекла окон. Воспоминания заполнили ее зрение. Йишт, спотыкаясь, идет прочь, преследуемая тенью, с корабль-сердцем в руке. Четыре корабль-сердца, чтобы открыть Ковчег? Один Ковчег для управления луной. Одна луна, чтобы овладеть миром?