Но то, что я писала сегодня — о, как удивительно было писать.

Я испытывала то, что можно было бы назвать только тем кайфом, когда создавал новое произведение. Будь то статья о подгузниках (я сделала это) или короткий рассказ «слова моего сердца», я была жива, гудела и наполнялась неописуемым электрическим воодушевлением, пока я работала над тем, чтобы собрать все это воедино. Когда я создавала, я предполагала, что мой мозг выкачивает те же соки, что и кайф бегуна, и это сделало меня словесным наркоманом, который набегал на кормушку с ненасытным аппетитом только что обученной лабораторной крысы.

Я провела весь день, потерянная в этом блаженном побеге, не останавливаясь, кроме как съесть рогалик в обеденное время и получить очень необходимые добавки кофе. Я освободилась как раз вовремя, чтобы попасть на встречу в центре донорства плазмы, так что я смогла вернуться домой богаче на 400 долларов, что заставило меня чувствовать себя лучше во всем. Уилл и Дана завезут мальчиков в семь, так что они могли бы устроить ужин в честь их годовщины, так что пока у обоих моих соседей по комнате были планы на вечер субботы, у меня могло бы быть какое-то время, проведенное, как тетушка и племянники, когда эти ненавистники детей ничего не знали.

Но из-за моей удачи Колин был дома. Он вышел из своей комнаты, как только я вошла, одарил меня милой улыбкой, искренне доброй улыбкой, и сказал:

— Маршалл. Как писалось сегодня?

Я действительно не знала, как ответить на его вопрос, а еще был вопрос в его внешности. Он явно собирался выйти на улицу и выглядел безумно горячим. Сексуальным. Как плейбой-миллиардер, который собирался выпить и пообедать с супермоделью.

— Отлично, на самом деле. — Я сделала глоток кофе, который принесла домой, и сказала. — Я многого добилась.

Он выглядел так, будто ждал большего, чего-то большего. Его глаза метнулись к моему напитку, когда он начал завязывать галстук, и сказал:

— Ты хоть представляешь, сколько сахара в каждом из них?

— Знаю. Я также знаю, что у меня никогда не будет такого пресса, как у тебя, если я продолжу пить его, так что можешь избавить меня от лекции.

Он одарил меня одной из тех полуулыбок, которыми обычно одаривал, и сказал:

— Я знал, что ты заметила мой пресс.

— Ради бога, Колин, я думаю, они могут видеть эти кубиеи из космоса. — Я встряхнула чашку, чтобы разъединить кусочки, смерзшиеся на дне. — Не замечать его, все равно, что не замечать, что деревья зеленые.

— Спасибо.

— Нет, нет, не забивай себе голову, потому что я просто констатировала факт. Мне он не очень нравится, если честно. Такой пресс, как у тебя, не совсем в моем вкусе.

Он слегка кивнул подбородком, но его высокомерная ухмылка сказала мне, что он мне не верит.

— Принято к сведению.

Я бросила сумку на пол и оперся локтями о стойку.

— На самом деле я думаю, что он немного отвратителен, но кажется, что всем остальным он нравится, так что я знаю?

— Отвратителен?

— Я имею в виду, без обид. Он просто настоящий… гм… сверхразвитый, я думаю, так можно сказать.

Он нахмурился, глядя на свой галстук.

— Ты называешь мой пресс отвратительным.

— Я имею в виду, не отвратительно отвратительно — это просто я. — Я улыбнулась, и мне понравилось, что я так его раздражала. — Я уверена, что эта штука приводят всех девушек в восторг.

— Приводит.

— Я знаю, сладкий. — Я надула губы и цокнула ему языком, а он сбил меня с толку. — Объедини его со всеми твоими нарядами богатого мальчика, и я держу пари, что ты имеешь популярность среди женщин.

Обе его брови опустились.

— Не то чтобы я хотел разговаривать об этом с младшей сестрой Джека, которая явно пытается меня разозлить, но даже без наряда богатого мальчика, что это за хрень вообще, я прекрасно справляюсь.

— Какую машину ты водишь, Бек?

— Не делай этого.

— Тесла? Бенц? Бимер?

— Неа.

— Ауди?

Его челюсти сжались.

— Я знала это! — Я ухмыльнулась ему, вся светясь изнутри от осознания того, что на этот раз мне удалось взять над ним верх. — Эта машина — основное снаряжение богатого мальчика, и ты это знаешь.

— Похоже, кто-то завидует.

— Долгое время. — Я поднял свой стакан и сказала. — Так что ты делаешь сегодня вечером? Заседание правления? Филантропический кеггер? Политический сбор средств?

— Я ужинаю с другом, и тебя это не касается.

— Друг, — спросил я, не сводя глаз с его горла, пока он затягивал узел галстука до воротника, — или я-хотел-бы-его-трахнуть друг?

Он кашлянул тихим смешком и покачал головой.

— Пока не уверен. Она я-думаю-что-она-привлекательна-но-кто-знает- сумасшедшая-ли-она друг.

— Уф. — Я скрестила руки на груди и заметила настенные часы позади него. У меня оставалось пять минут, прежде чем появился Уилл с мальчиками. — Ну, тебе лучше идти, чтобы не опоздать.

— У меня много вре…

— Нет, не надо, потому что тебе нужно купить ей букет цветов по дороге. — Я схватила его ключи с крючка на стене и протянул их. — Иди.

Он приподнял бровь.

— Почему? Что ты делаешь?

Я преувеличенно закатила глаза.

— О, Боже мой, ничего, ты параноидальный урод. Тебе пора на ужин, а я с нетерпением жду тишины и покоя. Подай на меня в суд за то, что я пытаюсь все это осуществить.

Его глаза скользнули по моему лицу, ярко-голубые и привлекающие мое внимание, прежде чем он смягчился.

— Я собираюсь уйти, но только потому, что чувствую, что тебе действительно нужно побыть одной. Наслаждайся тишиной, ладно?

И просто так он ушел. Фух. Это было близко.

Уилл появился через три минуты и оставит мальчиков.

Это было именно то, что мне было нужно. Мы немного поиграли с паровозиками, а потом легли на пол и смотрели «Щенячий патруль».

Я отправляла Мистеру Неверному Номеру сообщения небольшими очередями с целью зажечь его телефон достаточно, чтобы он, наконец, ответил, но также не ожидала ответа в этот момент, и мне очень не хотелось признавать, что я был разочарована.

Я: “ Я предполагаю, что ты уже мертв, Неверный номер, но мне нужно какое-то подтверждение.”

Я: “«Щенячий патруль» заставляет меня хотеть смерти.”

Я: “Какой город полагается на подростка и его животных, чтобы спасти их?”

Я: “К твоему сведению, Крепыш — моя любимая собака Щенячьего патруля.”

Я буквально ахнула, когда мой телефон зазвонил, и я увидела, что это был он. Я думаю, крошечная часть меня на самом деле ожидала сообщения от его матери, информирующего меня о его коме. Я нажала на сообщение и затаила дыхание.

Мистер Неправильный Номер: “Извини, не могу говорить. На свидании.”

В другой день я, вероятно, позволила бы ему сорваться с крючка. Практически любое другое время обеспечило бы мое послушание. Но после того, как я столкнулась с ситуацией с криповім чуваком и перцовым баллончиком, я покончила с мужчинами и их махинациями.

Он собирался вступить в какой-то разговор, черт возьми.

Я: “По шкале от 1 до 10, она блестящий собеседник?”

Он ответил только через двадцать минут.

Мистер Неправильный Номер: «У меня есть только секунда, потому что ей нужно было пофиксить макияж в туалете. Ответ на твой вопрос заключается в том, что она очень агрессивный собеседник, если это имеет смысл.»

Я: «Имеет.»

Я: «Насколько хорошо ты знаешь мисс Свидание?»

Мистер Неправильный Номер: «Разговаривал с ней 10 минут по пьяне на вечеринке.»

Я: «Хорошо. Ты всегда можешь дать ей скрин фильтров в Ultimate Dating. Сократить свои потери, если она провалит.»

Мистер Неверный Номер: «Пожалуйста, объясни.»

Я: «Хорошо. Например. Мне нравится предлагать сделать что-то действительно сумасшедшее, что потребует усилий от моего партнера. Типа: «Мы должны поехать в аэропорт, припарковаться в конце взлетно-посадочной полосы и наблюдать за самолетами из капота машины».»