— Привет, — я опустила сумку на стул.

— Привет, — она улыбнулась, но сразу поникла. — Ты прости меня, я не хотела, чтобы всё так получилось вчера, просто…

— Забей, — махнула рукой.

И меня вдруг осенило. Я ведь могу им помочь (правда, пока не знаю как). Разве не для этого я собираюсь работать в ИКТС? Чтобы разбираться вот в таких, казалось бы безнадежных, делах. Помогать другим, когда остальные бездействуют. Я полгода наблюдала за тем, как работает лучший практик Столицы. Уж что-то смогу, не совсем беспомощная. И ещё мэтр ректор должен научить новым фокусам (а тут стоило бы нервно хихикнуть и ужаснуться). Справлюсь!

— Я в деле. Мы разберёмся, что стало с Хлоей. Чтобы виновные понесли заслуженное наказание.

Викки удивлённо моргнула, просияла и кинулась меня обнимать, разбросав по полу все книги и листки с записями конспектов.

— Я знала, что ты не откажешь. Просто, всё так глупо вышло, — начала она опять оправдываться и заламывать руки.

— Сказала же, забыли.

— Да-да! Мы сегодня опять собираемся на нашем месте, ты же пойдёшь?

— Увы, вечером у меня факультатив.

Уточнять с кем и где, я не хотела, предвидя бурю эмоций от поуши влюбленной в Аша девицы. Все всё равно узнают, но уж лучше потом.

— Жаль, — Викки разочарованно вздохнула, — но если закончишь раньше, ты знаешь, где нас искать, — и заговорщицки подмигнула.

Снова шататься по подвалам в одиночку, я бы не стала ни за какие коврижки. И мне почему-то мало верилось в то, что мэтр ректор отпускает адептов со своих занятий пораньше.

Где-то вдалеке грохотал гром и от этого звука я внутренне содрогалась. Или всё дело было в предстоящем занятии? Меня одолевал настоящий мандраж. И очень странное чувство… Нехорошее. Злобным бесом, оно гримасничало, скалилось и всячески цеплялось, желая обратить на себя внимание, чтобы потом, когда я отвлекусь, с хрустом откусить мне руку.

На полигон для практических занятий я пришла на целых пятнадцать минут раньше, памятуя о том, что мэтр ректор не любит ждать. Значит, подожду я. Старших надо уважать, так ведь?

Всё это время я бездумно бродила по начерченным на газоне линиям, и разглядывала стоящие вдалеке манекены для отработки боевых заклятий. Некоторые чучела выглядели сгоревшими и изрядно потрёпанными. Наверное, огненные маги не так давно практиковались, и заменить инвентарь не успели.

За этими мыслями я не заметила, как пришел мой новый учитель. Только повернувшись, чтобы пройти в обратную сторону, увидела мэтра Аша. Замечу, что он тоже не опоздал. Стоял у края площадки и выжидательно на меня смотрел.

Отчего-то смутившись, я поспешила подойти.

— Добрый вечер, мэтр, — поздоровалась тихо.

— Добрый, адептка ван Мор, — всё такой же внимательный изучающий взгляд. — Эстебан Романов поведал мне, что у вас проблемы с контролем силы. Вы теург, но неспособны удерживать ауру на Грани между миром живых и миром мёртвых.

— Наверное, именно поэтому ещё не сошла с ума, — проворчала вполголоса, но меня услышали.

— Да, не все теурги живут долго, это верно. Но сумасшествие среди рожденных магов этой стихии, заключается, скорее, в отсутствии правильного обучения. И раннем пробуждении силы. Психика ребёнка и мертвецы — вещи несовместимые. Вы же уже не ребенок, но и дар ваш пока не до конца проснулся. Такое бывает.

— А вы рожденный маг? — прозвучало это беззастенчиво, и по-детски открыто.

Глупый вопрос, и не к месту, но он сам собой с языка сорвался. Ясное дело рожденный. Самоучки такой энергетикой обладать не могут. Ещё один, прицепившийся вагончиком вопрос: «Кто вы?», я благоразумно проглотила.

— Мы здесь для того, чтобы говорить о вас, а не обо мне, адептка ван Мор.

Ну, разумеется.

— Прежде, чем мы начнём, — он откашлялся. — Ваш фамильяр. Я бы хотел его увидеть.

Я ведь говорила, что Мар любит, когда к нему проявляют интерес? Но в тот миг он оказался глух к просьбе показаться. И это был первый и непонятный для меня звоночек, сопряженный с тем самым чувством страха.

— Мы с ним немного поспорили днём, он, наверное, всё ещё обижается, — глупо улыбнулась, не совсем понимая в чём дело, и почему Мар артачится.

— Призовите фамильяра, Лидия.

Аш требовал серьезности и сосредоточенности, словно глупая детскость грозила слишком быстро его утомить, как утомляло всё вокруг. Усталость. Вот ещё одно слово, которым можно было описать мэтра ректора. Она отражалась в его тёмных глазах, когда там не пылал огонь.

— Мар! — позвала настойчиво, цепляясь за нашу с ним связь.

Фамильяры для теургов — проводники на ту сторону, где нет времени, а всё вокруг лишь тлен. Они компаньоны, способные не только пройти с тобой по грани безумия, но и самые близкие друзья, готовые поддержать, когда рядом больше никого не осталось.

Мар, миленький.

Когда я уже совсем отчаялась и растерялась, призрачный зверь появился в десяти шагах от нас. В позе готового к прыжку хищника, загнавшего в угол добычу. Зрачки в янтарных светящихся глазах вытянулись в тонкую полоску. Дух угрожающе рычал, глядя на мэтра ректора.

— Мар? — я невольно попятилась.

Аш, стоявший передо мной, внезапно напрягся, и я ощутила волну поднимающегося жара, как если бы за его спиной расправились невидимые огненные крылья.

— Откуда это существо?

— Он дух, фамильяр, — странно было объяснять простую истину мэтру оккультизма.

— Ошибаешься, девочка!

Вокруг нас вспыхнула защитная огненная пентаграмма, а вокруг Мара — развоплощающая.

— Что вы делаете?!

Я бросилась вперёд, но этот свихнувшийся тиран легко перехватил меня, толкнул себе за спину, и при этом так больно стиснул предплечье, что я испугалась, как бы от его хватки не остался синяк, или хуже того — ожог.

Мар начал метаться в ловушке, рычать неистово и дико, от чего у меня в груди сжалось сердце.

— Прекратите немедленно!

От страха, обиды и непонимания защипало глаза. Мне ничего не ответили, только сильнее сжали руку. Пламя вокруг Мара взвилось выше.

— Назовись! — голос мэтра-психопата ревел, так же как и разбушевавшаяся с его подачи стихия.

— А я думал, что такие как ты, сгинули во времена Всемирного Потопа, — злобно, но вполне спокойно отозвался дух.

Я перестала вырываться.

— Назовись!

Заело его, что ли?

— Может, ты и видишь больше, чем остальные, но так ли ты силен, Птенчик?

— Назовись, демонское отродье!

Ч-чего?

Символы в развоплощающем круге пришли в движение, напоминая хитрые шестерни, и заставляя призрачного тигра метаться, а после рычать… от боли.

— Как твоё имя?!

— Мар-р-р-р-р…

— Имя?!

— Марбас! — рык и лязг ножей-зубов.

Я отпрянула, почувствовав пустоту вокруг. Меня уже никто не удерживал.

Немыслимо.

Пламя слизало многолетний обман, обнажая страшную истину.

Но как?! Разве это возможно?!

В пылающей огненной пентаграмме, корчился от невыносимой агонии обнаженный мужчина.

Ладно сложенный. Под бронзовой кожей перекатывались бугры мышц. Чёрные волосы падали на лицо и плечи. Голову венчали небольшие загнутые рога. Он с ненавистью смотрел на мэтра ректора.

— Она моя! Моя! По праву Чёрного венчания, по праву крови, по слову наших общих предков! Ты не должен был вмешиваться!

Мар? Мой пушистый, добрый, ласковый Мар… Из его глотки вырывался дикий, дьявольский рёв, а рот искривился в вымученной улыбке, когда золотые глаза (те же самые глаза, в которые я смотрела, когда искала поддержки и утешения) нашли меня.

— Я вернусь к тебе, Лилия, обещаю.

Пламя — очищающее и испепеляющее — взревело вокруг нас, и волной хлынуло на скорчившуюся в круге фигуру.

Миг, и от газона стал подниматься только удушливый сизый дым. Запахло серой. От чего сразу разболелась голова, а во рту появился неприятный привкус. Я не помнила, как оказалась на земле. Сидела, обхватив колени руками, и тряслась как в лихорадке.