Убрав коробку в шкаф и прихватив с подушки тетрадку с конспектами, поспешила за соседкой. Решила, что почитаю после ужина.

Мы действительно опоздали, но из еды нам досталась чудесная картофельная запеканка с мясом, а на десерт корично-карамельные булочки и травяной чай. Клара давно расправилась со своим ужином, но решила подождать нас.

— Патологическая анатомии существ — круто, — изрекла Клара, пролистав мои конспекты. — Жаль, что этот предмет больше теоретический, а углублённый курс можно пройти только в высшей школе при ААО. Там есть целые лаборатории, забитые законсервированными в растворах существами. Вот бы на это посмотреть!

Мой аппетит как-то разом испортился.

— Твоя стихия вода. Откуда такая тяга к законсервированным мертвякам? — удивилась я.

— У каждого свои маленькие страсти, — хихикнула моя соседка, дожёвывая булочку.

Клара же только вздохнула.

Покончив со снедью, мы отправились искать наших мальчишек, которые как обычно поужинали самые первые.

Ребят мы нашли внизу, но не в старом кабинете, давно и прочно занятом для тайных посиделок, а в коридоре. Дверь в проходную аудиторию, которая вела к нашему убежищу, оказалась заперта, даже более того, зачарованна. И защита стояла не простая, руку готова дать на отсечение и с первого раза назвать имя того, кто возвёл эту преграду. Я не поленилась и посмотрела через Грань. На старом морёном дереве красовался ярко-голубой витиеватый символ, напоминающий заглавную букву «Е» с двумя хвостиками вверху и внизу. Тут даже мне не пройти.

Пока Егор и Марк всеми доступными силами пытались воздействовать на запертую дверь, а девчонки обсуждали между собой, кто мог запереть кабинеты здесь внизу, я услышала приближающиеся шаги, а через секунду в конце коридора показался доберман, ещё через мгновение — его хозяин.

Все сразу притихли и как-то сделались меньше ростом, когда Аш подошёл. В руках он держал вырезки из газет и фотографии, те самые с доски с заметками.

Ректор был зол как чёрт.

— Сейчас, вы все отправляетесь по своим комнатам, а с завтрашнего дня, и весь ближайший месяц после ужина будете отбывать своё наказание в лабораториях мадам Отто.

— Но… — попытался возмутиться Лео.

— Два месяца!

Егор открыл было рот, но тиран-ректор припечатал:

— Три месяца!

Больше никто не осмелился даже пикнуть.

— Теперь прочь с моих глаз! По своим комнатам! Адептка ван Мор, вас жду в своём кабинете через пять минут!

И после этих слов он был таков.

Друзья в недоумении покосились в мою сторону, но мне оставалось только пожать плечами и поспешить наверх. Подниматься долго, а злить и без того разгневанного мэтра совсем не хотелось.

За последние дни, я провела в стенах этого кабинета столько времени, что уже даже не испытывала и толики той тревоги, которая накрывала в первые дни. В дверях встречал доберман. Пёс тщательно обнюхал меня, и только после пропустил к хозяину. Мэтр Аш с интересом читал наши газетные вырезки и отвлёкся когда я тихо вошла.

— Вчера я рассказал вам историю про Талбота, но и ещё, я надеялся, что вы вынесите из неё важный урок.

Я стояла в дверях, спрятав руки за спиной, и переминалась с ноги на ногу. Мне было неуютно под его взглядом, а от спокойного голоса внутри всё сжималось в комок и расходилось горячей волной по телу, в ушах шумело. Лучше бы он накричал. Отец, например, всегда кричал и мог ударить.

— Вы полгода стажировались у Романова, и вам должно быть прекрасно известно, что опасности в Столице таятся в каждой подворотне, но все они — верхушка айсберга. А вот то, что скрывается под толщей непроглядной холодной бездны — непостижимо и смертельно. В эти воды должны входить лишь те, кто подготовлен.

— Тогда почему вы сидите в этом кабинете и решительно ничего не делаете? — раздраженно выдала я, прежде чем успела подумать.

— Моя работа — обеспечивать безопасность всех адептов под этой крышей и не допустить новых исчезновений, — с тем же непробиваемым спокойствием, отозвался мэтр ректор и достал из ящика стола знакомую флэшку — чертёнка с вилами.

У меня глаза на лоб полезли.

— Я знаю, что в минувшую субботу вы с друзьями посещали клуб, и мне известна цель этого безрассудного похода в демонский притон.

Нет, правда, лучше бы он наорал и отпустил.

— Хотите что-то сказать в своё оправдание?

Сказать мне было нечего. Да и что говорить? Что наше расследование завершилось, не успев начаться? И какая теперь разница? Извиняться? Так ведь не за что извиняться! Если кому и следовало просить прощения, так только этому непробиваемому мужчине, за то, что воспользовался следящими заклинаниями и так их и не снял. Наверное, хорошо бы было, если бы этот неизвестный душегуб, похитил меня. Сразу решилось бы несколько проблем. И от следилок был бы толк, и маньяка изловили бы, и девушек спасли (если те ещё живы). Правда, на такую как я, ни один маньяк не клюнет, даже если перевязать меня подарочной лентой и подбросить к его логову (где бы то не находилось). Внутренний голос (почему-то с интонациями Мара) вопил, что я идиотка. И не поспоришь даже.

— Лидия?

Я подняла голову и увидела Кристофера прямо перед собой. Собранного, невозмутимого, невозможного. Невозможно сильного, невозможно… Невозможно было находиться рядом с ним вот так, подгибались колени, а затылок прошивало раскалённой иглой.

— С вами всё в порядке?

— Нет… Да! Я могу идти, мэтр?

— Идите, — лёгкая нотка тревоги в его ровном голосе, заставила сердце в груди сжаться так сильно, что сбилось дыхание. — Завтра, в половину шестого, я жду вас в приёмной. Макаров забронировал для нас ложу на семь вечера. Мы не должны опоздать.

Вдруг снова вспомнился вчерашний вечер, запах крепкого чая с бергамотом, и задумчиво-грустный взгляд мэтра, обращённый в прошлое, и тепло. Его огонь я чувствовала и теперь. Едва сдержалась от захлестывающего желания прикоснуться к нему. Вместо этого, покрепче стиснула тетрадь с конспектами под мышкой, сунула руки в карманы свободных спортивных брюк, и ушла, буркнув на прощание «доброй ночи».

Мар предатель!

Это первое, о чем подумалось, едва я покинула ректорский кабинет.

— Прости, моя маленькая Лидия. Это ради твоего же блага.

Я так и замерла посреди пустого тёмного коридора, ведущего к крылу женского общежития.

Мар?

Мар?

— Мар?

Звенящая тишина в ответ.

— Марбас!

Проклятый демон!

Я топнула ногой от досады. Только вот моего возмущения никто не видел. Возможно, слышал, но отзываться категорических не желал. Я могла орать хоть до самого утра, толку ноль. Разве что заработаю ещё один месяц наказаний, и буду дольше всех из своей компании драить полы в кабинете старухи банши.

Пока я шла в комнату, размышляла о том, что феникс и демон, которые давеча чуть не поубивали друг друга в том переулке, успели каким-то образом сговориться. В голове не укладывалось!

Взъерошенная Викки сидела на кровате и читала какой-то из учебников по своей специализации. Что-то про воздушные потоки. Едва я вошла, она отбросила книгу и уставилась на меня.

— Он узнал, что мы ходили в клуб в минувшую субботу. Та флэшка у него.

— Наверное, тот твой информатор нас сдал! Или хозяин клуба, — Вик почесала макушку, вспоминая. — Как его? Князь? Велиал?

Я даже поразилась её удивительной проницательности. И ведь, правда.

— Да, — выдохнула устало, — наверное, — и растянувшись на кровати, разом ощутила навалившуюся усталость.

Почитать конспекты перед завтрашними занятиями мне явно не светило. Я медленно засыпала под рассуждения соседки о вселенской несправедливости, о том, что мы обязательно должны узнать, что записано на цифровом носителе, и выяснить, что же случилось с Хлоей. Я даже соглашалась, пока сон окончательно меня не сморил.

Вот и наступил последний день августа и мой день рождения. Всё утро я упрашивала Викки никому не говорить об этом. К счастью, долго уговаривать не пришлось. Все и так были расстроены вчерашним наказанием, так что ни о каких посиделках не могло быть и речи. Сегодня же вечером всем предстояло начинать отбывать провинность под неусыпным контролем мадам Отто.