Я достал из кармана куртки удостоверение, принадлежавшее покойному агенту и положил его на стол перед собеседником. Тот нахмурился и, прочитав имя и звание своего коллеги, на миг скривился и сжал в кулак руку, до этого спокойно лежащую на столе. Он смог быстро справиться с эмоциями и принять прежний сосредоточенный и угрожающий вид, но его вспышку я заметил. Выходит, он знал этого парня лично? Он был его другом? Вполне возможно…

— Это очень серьёзно, мистер Холланд. — процедил он, глядя мне в глаза. — Вы должны понимать…

— И я прекрасно понимаю, как Ваша кантора реагирует на такие происшествия, — остановил его я, примирительно вскинув раскрытую ладонь. — Поэтому, собственно, я и принял решение сразу же связаться с Вами.

Убедившись в том, что Месман пока не собирается меня перебивать и готов слушать дальше, я продолжил излагать свою весьма правдоподобную и проработанную версию событий:

— Оставшиеся под моим контролем бывшие «Ромбы» были не в курсе, при каких обстоятельствах Ваш человек оказался в руках у их палача, и что конкретно он не поделил с их группировкой. Причастные к самой расправе бандиты, сам палач и их бывший главарь погибли при штурме их базы силами «Лонг жа», так что, увы, подробностей этого происшествия мне выяснить не удалось.

В любом случае, само место преступление и труп — я предоставляю в Ваше полное распоряжение, инспектор. И я отдал команду своим людям посодействовать Вам в расследовании, если это потребуется.

Грозно поиграв желваками и помолчав, Рутжер произнёс:

— А как насчёт того, что Питер Цлаес выполнял задание по сбору информации именно о Вас, мистер Холланд? На это Вам есть, что ответить?

Сидит и внимательно смотрит на меня, стараясь отследить мою реакцию на такое, по его мнению, выбивающее из колеи заявление. В неприятную ситуацию попал этот легавый, конечно. Но, хоть он мне и не понравился с первого взгляда, линию поведения инспектор выбрал в целом верную. Действует он грамотно, и если бы перед ним оказался такой жестокий и пробивной молодой парень, которому повезло родиться с сильным даром, и который решил воспользоваться им для поднятия авторитета в преступных кругах, кем он, наверное, меня и считает, то весьма вероятно, что новоявленный преступный босс чем-нибудь себя бы выдал. Но, к несчастью для него, перед инспектором седел я, а на меня такие стандартные трюки не работают, разумеется, так что я лишь удивлённо приподнял бровь и спокойно ответил:

— О как… Так Вы следили за мной ещё до того, как я встал во главе «Крови дракона»? Что ж, ясно. Выходит, Ваш сотрудник решил проверить, не связан ли конфликт «Лонг жа» и «Ромбов» с моей персоной, и там ему не повезло попасться в руки к Бубне… Как-то сомнительно… Спец в чём-то прокололся и не смог скрыться от обычных уличных головорезов?

Я, кстати, сейчас воспользовался отличным приёмом, берите на заметку. Самолично усомнившись во лжи, которую пытаешься выдать за правду, ты в первую очередь демонстрируешь, что тебя не сильно-то и беспокоит, поверит ли собеседник в неё или нет. Ну а во-вторых, версия, так или иначе, была озвучена, и она была самой первой, которую разум твоей «жертвы» воспримет. Мозг человека — это очень ленивый орган, который не любит работать понапрасну и всегда старается сэкономить энергию. Я это к тому, что Месман, разумеется, будет выдвигать другие версии, но вполне вероятно, что бессознательно он, как минимум, не будет проявлять излишнего энтузиазма в этом деле, ведь одно готовое решение, причём весьма вероятное, у него уже имеется.

Это мелочь, конечно, но из таких мелочей и тонкостей хорошая манипуляция и строится. Вот и на этот раз мой выпад сработал, кажется, даже лучше, чем я мог ожидать. Сказалось на этом, скорей всего, то, что старину Рутжера и его подчинённого связывали личные отношения, потому что он вдруг неосознанно принялся защищать покойника, тем самым косвенно соглашаясь с предложенным мной вариантом:

— Наша работа сопряжена с серьёзными рисками, в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. Да и бандиты бывают разными, молодой человек, мне ли говорить Вам об этом?

Я только безразлично пожал плечами, показывая, что не собираюсь с ним спорить.

— Не поясните, с чего это Вы, будучи преступником, вдруг решили связаться с нами и предложить сотрудничество? — опомнившись, вновь попытался застать меня врасплох инспектор.

— А разве это не очевидно? — я вновь изобразил удивление. — И не обольщайтесь: «сотрудничество», как Вы выразились, ограничится лишь этим конкретным случаем. А мотивы у меня вполне меркантильные, каким и полагается быть у настоящего преступника. Мне попросту не нужна лишняя головная боль, которую мне оставил в наследство Бубна, вот я и решаю вопрос таким радикальным методом. Более того, весьма чётко даю Вам понять, что не собираюсь нарушать границы установленных рамок. Со мной вполне можно иметь дело, мистер Месман. И если в будущем вдруг возникнет какая-нибудь неприятная ситуация — Вам для начала стоит со мной просто поговорить. Думаю, я смог продемонстрировать, что не являюсь полным отморозком, а вполне себе адекватным бандитом?

— Да уж… — тяжело вздохнул федерал, наконец отказавшись от напускной агрессивности. — Для бандита Вы через чур вежливы и разумны.

— Ну тогда не буду Вас больше задерживать, — я оставил на столе чёрный треугольник носителя и щёлкнул по нему пальцем. — Здесь адрес и контакты моего человека, на всякий случай. За целостность места преступления не ручаюсь, сами понимаете, мои люди не сразу обнаружили труп и документы.

Когда я встал с дивана и направился к выходу, Рутжер остановил меня своей репликой. Он решил напоследок сменить тактику и поменять маску грозного силовика на другую. Что-то в духе «теперь я благожелательный и мудрый джентльмен» — как-то так я расценил его нелепую попытку.

— И зачем Вам это всё, Ксандер? У Вас ведь и так намечается перспективное будущее. Вы сможете стать аристократом, а если не повезёт вознестись, то попытаете счастье в качестве слуги какого-нибудь клана. Ну или устроитесь к нам на службу, государству всегда требуются такие амбициозные и одарённые кадры. Так зачем Вам мараться в этой криминальной грязи?

Он замолчал, увидев ироничную ухмылку у меня на лице.

— Вы всерьёз полагаете, что меня интересует Ваша нравственная оценка моих действий, инспектор? Увы, это не так. Всего доброго.

Не дожидаясь ответа, я открыл дверь и вышел из кабинета. Да уж, позволять себе прогибаться перед этими ребятами — точно не стоит, даже в мелочах. Тем более, мне и с другими бандитами вскоре придётся налаживать отношения, а если я буду в открытую сотрудничать с легавыми, то обязательно словлю дизреспект в теневой среде.

Покинув здание клуба, вновь воспользовался монорельсом и проехал несколько станций. Шей уже ждала меня, она припарковалась буквально метрах в пятидесяти от платформы. Усевшись рядом с ней на пассажирское сиденье, я первым делом переключил радиостанцию и снизил громкость.

У моей египетской подруги, стоит признаться, не так уж и много недостатков, но среди них, к сожалению, присутствует любовь к кошмарному поджанру электронщины, который называется «хардвэйв», если я правильно запомнил. Вот это безобразие и долбило на полную катушку, пока я не сменил его на что-то более нейтральное и ненавязчивое.

— И почему ты так упорно продолжаешь отказываться от покупки собственной машины? — насмешливо улыбаясь, поинтересовалась Шей. — Нет, я, конечно, не против тебя возить, но ведь на улице отвратительная слякоть! Тебе что, нравится мокнуть под дождём?

— Ты же знаешь, что прогулки по городу — это для меня что-то вроде медитации, — пожал плечами я. — Поехали, сегодня ещё много дел. Что там у нас по расписанию? Нужно договориться с контрабандистами, да?

Шей согласно кивнула, трогаясь с места, а я устроился поудобнее, чуть откинув спинку кресла и прикрыв глаза. Ехать нам минимум минут сорок, так что я решил немного подремать.

***