Вода смывала напряжение и расслабляла. Это то, что ей сейчас нужно.

— Юленька, с тобой всё хорошо? — послышался за дверью голос матери.

— Да, мам. Ты что так рано встала?

— Тебе же на работу пора. Ты не опоздаешь?

— Я не пойду.

— Как это? — встревожилась мать. — Юля, можно я войду?

— Входи.

На пороге появилась мать. Она выглядела уставшей, была в той же одежде, что и вечером, только сильно мятой, наверное, спала, не раздеваясь, как и дочь.

— Юль, ты должна поехать на работу.

— Зачем?

— Чтобы узнать, что происходит, — мать села на край ванной.

— Мам, я боюсь туда ехать. Вдруг меня будут спрашивать про отца. Что я скажу?

— Скажи, что ничего не знаешь. Ведь это правда.

— Я не смогу, — протянула Юля. Ехать в разорённое логово компании было страшно.

— Одевайся, я тебя подвезу, а то своим ходом ты не успеешь.

Вот ещё одна правда жизни, она никогда не ездила на работу на общественном транспорте. Если её не возил водитель или сам отец, то это было такси. Теперь об этом стоит забыть.

Ольга Юрьевна Потапова водила машину редко. Только особые обстоятельства могли заставить её сесть за руль и отправиться на оживлённые улицы Москвы. Мать ехала медленно, но от этого Юле становилось ещё страшнее. Скорость потока машин была намного выше. Особенно нервные водители выказывали своё нетерпение, сигналили, отчего мать пугалась ещё больше и сбавляла скорость. Маневрировать и перестраиваться на такой критически маленькой скорости было рискованно, и Юля каждую минуту ждала столкновения с другими машинами. Единственный плюс такой поездки заключался в том, что она совсем забыла про все свои беды и только молилась, чтобы доехать живой и невредимой. Маме было ещё сложнее. Она вцепилась в руль так сильно, что побелели костяшки пальцев, а когда машина подъехала к бизнес-центру, едва могла отцепиться от руля.

Договорились, что Юля вернётся домой самостоятельно. Отпускать маму в обратный путь было страшно, но заставлять её ждать в городе до конца рабочего дня — и вовсе бесчеловечно. В конце концов им обеим надо привыкать жить самостоятельно.

Юля опоздала. Когда вошла в вестибюль, зазвонил мобильник. Звонили из салона красоты. Она и забыла, что вчера с таким трудом выбила для себя время. Сейчас это всё казалось таким далёким. Юля отменила запись.

Но звонок напомнил о том, что сегодня в обед она встречается с Андреем. Эту встречу тоже надо перенести. Она не в форме. Словно прочитав её мысли, Андрей прислал сообщение: «Бар “Caramel” в полдень».

Юля набрала номер Кедрова, но на том конце послышались длинные гудки. Он не ответил. Она проделала это три раза с тем же результатом и решила повторить позже. Только бы не забыть.

У лифта маячила знакомая фигура Егора. Значит, объяснений не избежать. Стало совсем тоскливо. Вдруг навалилась такая усталость, что Юля замедлила шаг, пытаясь хоть на мгновенье отсрочить разговор. Да что она в принципе может ему сказать? Ведь посвящать Егора в свои дела она не собиралась.

— Привет, Юль. Я вот тебя жду.

— Я догадалась. А что ждёшь?

— Ты так странно сегодня со мной разговаривала по телефону. Решил лично узнать, как у тебя дела.

— Всё в порядке.

— Понятно.

Повисло молчание. Егор не знал, как его нарушить, а Юля не хотела. Сейчас её больше занимало, как встретят её коллеги и какое настроение в коллективе. Вдруг все уже знают, что отец бросился в бега, и тогда шквал недовольства обрушится на неё? Что делать? Держать удар она не умела. Да и внятного объяснения для сотрудников компании «ТехСтройГруп» не придумала. Ведь отец не потрудился рассказать, что произошло. Распахнулся лифт, и Юля зашла в кабину, следом зашёл Егор.

— Юль, не расстраивайся. Родителям надо привыкнуть, что ты уже взрослая. Вот увидишь, всё образуется. Нужно только немного подождать.

Юля, занятая мыслями о банкротстве компании, не сразу поняла, о чём говорит Егор. И уставилась на него пустыми глазами. Но потом до неё дошёл смысл его слов, и Юля подивилась, как далеки они сейчас друг от друга. Егор думает, что родители не разрешили Юле к нему переехать, и считает, что она из-за этого расстраивается. Может, так и было бы. Сложно предположить, как отреагировал бы отец, если бы она сообщила о своём решении переехать к молодому человеку без свадьбы. Наверное, случился бы ураган. А может, отец махнул бы на неё рукой, вконец разочарованный поступками дочери. Егор устраивал Потапова как финансовый директор, но не подходил на роль зятя. К будущему родственнику у отца Юли были завышенные требования.

— Ты прав, надо подождать, — согласилась Юля.

Она увидела облегчение на лице Егора. В голове зазвонил первый звоночек — с этим мужчиной она собиралась разделить жизнь, но оказалась не готова делиться проблемами, даже не заикнулась, какие глобальные перемены их всех ждут.

Да и Егор повёл себя слишком самонадеянно. Сделал преждевременные выводы и даже не стал вникать в суть поведения Юли. В душу не полез, подробностями не поинтересовался. Это второй звоночек.

Когда двери лифта открылись, Юля почувствовала себя капитаном космического корабля, впервые приземлившегося на незнакомую планету. Чего ожидать — непонятно.

Она коротко простилась с Егором и быстрыми шагами направилась в свой кабинет. Внешне всё вокруг было, как вчера. Даже то, что в это время коридор оказался пустым, не вызывало подозрений. Рабочий день только начался, и сотрудники пока не включились в работу. К тому же основным двигателем всех рабочих процессов всегда был сам Потапов. Он — мотор, сердце компании, от которого в разных направлениях шла энергия. Но сейчас сердце остановилось и всё вокруг замерло.

Что со всеми ними теперь будет?

Юля вошла в кабинет. Никого. Она прошла к столу, скинула пиджак на спинку стула.

Апокалипсис.

Все испарились.

— Юль, ты что здесь сидишь? — влетела в кабинет Лерочка.

«Ну, слава богу, не все вымерли», — подумала Юля.

— А где я должна сидеть?

— Трифонов всех у себя в кабинете собрал. Совещание. Забыла?

— Точно. Забыла. Спасибо, сейчас приду.

Она выдохнула. Как просто всё объясняется. А она-то уже надумала себе конец света.

Юля прошла в кабинет начальника. Все сотрудники отдела в количестве четырёх человек сидели на стульях и внимательно слушали возвышающегося над ними Евгения Васильевича.

Юля немного расслабилась. Собрание имело рабочий характер и на самом деле представляло собой раздачу указаний на ближайшее время. Рядовая «летучка», которая в другое время и не привлекла бы внимание Юли. В их отделе такие собрания проходили крайне редко, но в других отделах — постоянно. Юля не слушала, только наблюдала.

«Пока никто ничего не знает». Значит, ещё немного она может побыть рядовым сотрудником, а не дочерью обанкротившегося владельца компании. Такая, как все. Хотя кого она обманывает? Сегодня она приехала в офис не для того, чтобы работать, а для того, чтобы разведать обстановку. Как долго она сможет здесь находиться — неизвестно.

Рабочий день стабильно тянулся в неторопливом темпе, который бывает, когда нет руководителя. Сотрудники лениво выполняли свои обязанности, пользуясь временной передышкой. И только Юля была как на иголках. Она каждую минуту ждала разоблачения. В какой-то момент поймала себя на мысли, что хочет, чтобы это мучение поскорее закончилось и всем сотрудникам стало известно, что компания «ТехСтройГруп» перестала существовать. Никто из руководства не взял на себя ответственность объявить о банкротстве. Отец сбежал, а заместители и помощники вели себя так, будто ничего не случилось. И всё же в воздухе витало напряжение.

Юля нервничала. Но про встречу с Кедровым не забыла, только хотела её перенести. Она звонила Андрею с десяток раз, но так и не смогла дозвониться. Пришлось отпрашиваться у Трифонова.

Андрей назначил встречу в баре «Caramel», который принадлежал его другу Артёму Гордееву. Стильно, дорого, престижно. Самое модное и популярное место в Москве. Но Юля в этом баре никогда не была, хотя, конечно, про него слышала.