— Ладно. Я обещаю, что ничего не сделаю против Романо и его банды.
На этот раз молчала уже девочка. Она не хотела разговаривать с отцом, ибо тот, кажется, ставил свою обиду превыше ее выживания, превыше ее достойной жизни.
— Прости, — глухо проговорил человек как-то виновато, глядя на девушку, которая отвернулась к стене. — Я ушел. Пока.
Человек снова надел пиджак, направился в гостиную и затем в прихожую. Из шкафчика достал пальто… Признаться, сейчас он выглядел побитым. Его джинсы были частично замараны, но, не заметив этого, он вышел из квартиры, не забыв обуть и непросушенные берцы. Ногам было неприятно, но что поделать. Сил поставить сапоги на сушку — не было, да и желания проходить еще раз тот путь, по которому тебя вели со стволом, приставленным к затылку, не очень хотелось.
Еще мгновение, и относительно свежий воздух бьет по лицу. Человек не носил шапки, на висках его за прошлый день и эту ночь выпали снежные осадки. Действительно темные волосы теперь стали слегка седыми на висках. Такого страха, как вчера, он не испытывал давно, если вообще испытывал. Так близко к грани фола он не был никогда, а его личная ходьба по острию ножа еще ни разу не была так близка к тому, чтобы ноги банально оказались по разные стороны от лезвия. Это вызывало даже какую-то радость, ибо он бы мог быть разрезанным на две части, по крайней мере, в контексте самой метафоры. Естественно, его бы никто не резал с помощью циркулярной пилы на две части. Хотя… Кто знает? Может быть, у корпоратов закончились деньги на содержание крематория, и они пришли к более дешевым способам? Разрезать циркулярной пилой или лазером, а лучше отдать на мясокомбинат, где тебя превратят в часть какой-нибудь колбасы. Впрочем… «Фу! Надо же такому влезть в голову? Нет… С нервами шутить нельзя, а то и уехать в психушку недолго».
Медленно, но верно человек оказался у остановки монорельса, который из-за относительно слабого экономического развития периферийной планеты все еще являлся одним из основных видов общественного транспорта. Почему человек не сел в свой автомобиль на воздушной подушке? Потому что он его продал для содержания своей семьи. Теперь пришлось войти в толпу людей самого разного уровня напитости, избитости, накуренности, наколотости, вонючести, заспанности и так далее, что для нашего героя постепенно становилось привычным. Сам он постепенно становился частью толпы, как минимум по потухшему взгляду и начинающему становиться замызганным виду, а теперь еще и по побитости. Кажется, Чаки все-таки когда-то успел ударить человеку по лицу, ибо сейчас под правым глазом начал образовываться какой-то отек. Вот приехал монорельс, который направлялся в центр, и толпа начала идти внутрь. Люди, словно зомби из застарелых фильмов, шли внутрь. Да… Эта толпа скорее напоминала орду сказочной нечисти, которая в фильмах охотилась на людей. Они тоже в каком-то плане охотятся на людей, ибо теперь в состоянии кризиса нет иного выхода, кроме как идти по головам, чтобы устроиться на еще функционирующие фабрики, в магазины, в парикмахерские и прочие места. Кто-то начинал заниматься полузаконной деятельностью от самогоноварения до наркобизнеса, от закладок до изготовления веществ.
Глаза в большинстве были потухшими. Также потухши смотрелся и небольшой металлик, который проезжал мимо людей и требовал платы. Большая часть, без каких-либо попыток обмануть машинку, переводили ей по два кредита за проезд. Таким был и наш герой.
…
Во время езды через город можно было сильно утомиться. Почти полтора часа человек ехал в душном вагоне, чтобы теперь вдохнуть свежий холодный воздух среди высоток, что, словно колья, пробивали небо.
Строение «22» представляло собой такой же высокий «кол», который стремился ввысь, но теперь на этом здании появилось нечто новое, а если точнее, вывеска с золотистыми буквами «KareniaIndustries».
— Корпорация таки здесь… Настоящая и страшная, — прошептал человек, глядя на здание.
Здесь было видно значительно большее число шок-пехотинцев, которые стояли постами на площади между высотками, дабы охранять их как можно лучше. «Анархисты и бандиты не остановят шок-пехоту, победоносной поступью, идущую по гражданам всей планеты». Примерно так должен был бы звучать девиз шок-пехоты, некоторые уличные художники захудалых районов даже вырисовывали это на зданиях.
Человек прошел к небоскребу, а далее вошел в открывшиеся стеклянные двери. Он двигался по коридору. Здесь виднелись разные люди в деловых костюмах, некоторое число было вооружено, а рядом с администратором стояли два амбала, один из которых был рогарийцем… Это создание, чье тело было огромно, а вид устрашающ, смотрело на человека, подходящего к администратору. Эти глаза. Они впивались в человека пустым холодным взглядом вертикальных зрачков, обрамленных оранжевой радужкой. Около кубическая вытянутая морда со страшными челюстями, которые, кажется, могли откусить человеку кисть или с легкостью сломать локтевой сустав одним сжатием этих страшных камнеподобных жвал. Высокий и крепкий, на две головы выше Шпака, он походил на какой-то кошмар из детства, доспехи с золотистыми узорами покрывали его тело. Во всем своем снаряжении он выбивался из картины офиса.
— Здравствуйте, Генрих Шпак. Пришел на собеседование с господином Романо.
— Здравствуйте, — ответил парень с короткой темной стрижкой на манер Юлия Цезаря, сидящий за компьютером. — Да. Точно. Генрих Шпак. Вам нужно подняться на десятый этаж и далее прямо по коридору.
— А давно у Вас инорасцы работают?
— Недавно, но он не наемник, а нечто странное. Вроде как, у его хозяина какое-то дело с корпорацией и вот на время его поставили сюда. В общем-то, ничего необычного.
— А это не корпоративная тайна?
— Нет, конечно. Тайной является договор, а не то, что тут такой «красавец» стоит. Проходите, Генрих, не задерживайтесь. Господин Романо довольно придирчив к тем, кто опаздывает.
— Хорошо. Удачного дня Вам, молодой человек.
— И Вам того же.
Генрих прошел к лифту. Нажал на кнопку. Двери открылись, и человек вошел внутрь, после чего нажал на кнопку десятого этажа. Лифт двинулся вверх под какую-то успокаивающую музыку. Вероятно, это было единственное, что успокаивало человека перед тяжелым разговором с тем, кто чуть его не убил.
Продолжалось спокойствие недолго. Вскоре двери лифта открылись, а человек вышел в коридор, снова погружаясь в пучину вязкого беспокойства. Он шел недолго, вскоре он встретил знакомого негра, который намусорил на кухне, и тут же снова воспаленное воображение Шпака вернуло в мозг картинку того, как глотка чернокожего проглотила бы ложку. Он стоял возле входа в 1003 кабинет.
— Здравствуйте, господин Шпак. Господин Романо уже Вас ждет, — проговорил низкий голос, затем негр нажал на панель, которая открывала дверь, а Шпак прошел, молча, из-за чего чернокожий с коротким черным волосяным газоном на голове лишь пожал плечами.
Человек сидел за большим столом, перед ним красовался голоэкран, на котором, кажется, шло какое-то видео. Он кивнул вошедшему и указал рукой на стул перед своим столом. Здесь же сидел и Чаки, который подошел к Генриху со словами: «Я Вас досмотрю», на что Шпак ответил: «Да, пожалуйста». Он похлопал по всему телу человека, а затем кивнул и вышел из кабинета, после чего Генрих все-таки сел на пластиковый стул.
— Итак, Генрих, мне бы хотелось услышать определенное досье на тему того кем и чем Вы были, что умеете, и так далее, и тому подобное. Только давайте побыстрее. У нас забот полон рот. Сами, наверное, рогарийца видели на входе.
— Хорошо. Мое имя Генрих Шпак, учился в местном лицее, затем колледже и после поступил на высшее образование «менеджмент и предпринимательство». Далее на определенные деньги перекупил старенькое заводское помещение, в котором организовал сборку планшетов.
— Угу. А детали, откуда брали? — спросил человек, оторвав взгляд от голоэкрана.
— Ввозил из близлежащих производств.
— Близлежащих? Мне вот данные говорят, что процессоры Ваших планшетов производились лишь на Аврелии, то есть одной из центральных систем. Ладно. Неважно. Почему Вы пошли в бизнес?
