Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– К чему ты клонишь?

– К тому, что статуя – механистична! – рубанула Ксения. – Она больше походит на выверенный механизм, нежели на произведение искусства. Чисто внешне, разумеется.

– Ну, не знаю, – растерянно протянул Родион. – Это для меня необычная точка зрения. На робота, что ли?

Ксения застыла. Она искала точное определение, но его нашел Родька! Вспомнила глаза статуи, красные лучи света из них…Может, и впрямь робот? Древний робот?

– Чего молчишь?

– По-моему, ты нашел верную формулировку.

– Но это же нереально, – убежденно сказал Родион. – Подумай, кто мог в древности сваять робота без единого шва, без единого сочленения, из сплошной глыбы материала? Такого, который бы вдруг включался спустя тысячи лет? Может, изваяние – просто игрушка? Древняя игрушка для забав именитого заказчика, с механизмом внутри, способным на пару незатейливых фокусов? А механизм включился совершенно случайно? Но робот… Робот – это уже чересчур!

– А что мы знаем о древности?

– Вот тут ты права, – вздохнул Родион. – Хотя, если честно, я уже не уверен, что нам вчерашний ужас не померещился: столько коньяку выпили!

– Это вы, мужики, выпили, – занервничала Ксения, – а мы почти не пили, поэтому мне померещиться красные лучи из глаз статуи не могли!

– Ладно, не заводись, – миролюбиво предложил Родион, – были лучи или не были – не так уж и важно на фоне тревожных событий в мире… Чем заниматься собираешься?

– Прогуляюсь, подышу свежим воздухом, потом за статью засяду…

– Свобода в творчестве хороша тем, что сам распоряжаешься временем, – философски заметил Родион. – Но плоха оттого, что невозможно филонить и за это получать бабки.

– Это ты правильно сформулировал, – согласилась Ксения. – Тебя, вообще, на диво глубокие мысли осеняют. Правда, периодически.

– Да, я такой! – хвастливо согласился Родион. И тут же обиделся:

– А почему – периодически?

– А тебе мало?

– Ладно, будь осторожна! – рассмеялся Родион.

Ксения положила мобильник и задумалась: что надеть?

…В глубине двора притаился потрепанный форд. За рулем, не двигаясь, сидела старая женщина и смотрела в бинокль на окна дома, где жила Ксения.

Мяч ударился о машину, подбежавший мальчишка глянул внутрь и заголосил:

– А подглядывать, бабушка, нехорошо!

Женщина шикнула на него, отложила бинокль, поправила синюю плетеную шляпку и медленно выехала со двора.

IX

Улицу заполняла весенняя какофония из детских криков, птичьего щебета и звуков, доносившихся из распахнутых окон. Зимой они скапливались за тяжелыми рамами, а сейчас заструились во двор, эхом отражаясь от стекол, которые до блеска надраивали хозяйки.

Было зябко, и Ксения застегнула плащ.

– А вчера мне казалось, что лето наступило, – раздался печальный бархатный баритон.

Ксения обернулась.

На нее внимательно смотрел импозантный мужчина в элегантном светлом костюме. В руке он держал нарцисс.

– Простите?

– Позвольте вам преподнести этот милый цветок и пригласить, скажем…

Мужчина задумался.

– Для шампанского рановато, а вот для кофе с мороженым – в самый раз!

И сунул ей в руку нарцисс.

Ксения растерянно смотрела на кавалера, не понимая, откуда взялся сей роскошный экземпляр – мечта многих сотен тоскующих женщин! Да что там сотен – тысяч!

Экземпляр ухмыльнулся, наслаждаясь произведенным эффектом, и уже нормальным голосом объяснил:

– Должен же я вас отблагодарить за вчерашнюю любезность!

– Так это вы?!

– А что, не похож? – приосанился мужик.

– Я бы не узнала, – честно призналась Ксения. – Вы бы в качестве опознавательного знака хотя бы банку с пивом держали…

Мужчина хмыкнул и протянул ладонь:

– Браун. Алекс Браун.

Ксении захотелось небрежно ответить, поигрывая пистолетом в кармане: «Бонд. Джеймс Бонд». Но это выглядело бы нелепо, да и пистолета у нее не было. Поэтому, вздохнув, она пожала ему пальцы и представилась:

– Ксения Ковальская.

И добавила зачем-то:

– Сигизмундовна.

Алекс опять ухмыльнулся и вкрадчиво поинтересовался:

– А без Сигизмундовны можно?

– Можно, – сердито разрешила Ксения. Она почему-то испытывала неловкость перед этим обаятельным представителем мужской породы. А представитель галантно изогнул руку калачиком, и Ксении ничего другого не оставалось, как принять предложение.

Они пересекли двор и вышли к остановке, на которой вчера страдал Алекс.

– Кстати, у вас все наладилось? – проявила Ксения любезность.

– Конечно, – пробормотал спутник и увлек ее к затормозившему такси.

– Но вон идет троллейбус, – запротестовала Ксения, – на нем быстрее, потому что асфальт впереди кладут…

– Зато с комфортом, – скороговоркой объяснил Алекс и впихнул ее в автомобиль.

– Трогай! – скомандовал он таксисту.

– А куда едем? – осведомился тот.

– Выруливай на площадь Победы, а дальше скажу.

– Но прямо не получится…

– А нам прямо и не надо, чем кривее, – тем лучше.

Алекс плюхнулся рядом с Ксенией на заднее сиденье и объяснил:

– Давно здесь не был, хочу старые дворики увидеть, столь милые моему сердцу…

Но Ксении показалось, что он в городе впервые, и просто валяет дурака. А еще она поймала настороженный взгляд, который Алекс бросил на старый невзрачный фордик, пригорюнившийся поодаль от остановки. Такси проплыло мимо, фордик подумал и тронулся следом.

– Можешь поплутать по дворам? – небрежно бросил Алекс таксисту.

Тот глянул в зеркало заднего вида и понимающе кивнул:

– Отчего же не поплутать, коль ностальгия замучила…

И резко свернул под арку.

– Нас преследуют? – удивилась Ксения.

– Кто? – сделал честные глаза Алекс.

Фордик не походил на белую ауди, и Ксения успокоилась. Просто новый знакомый хотел произвести на нее впечатление, кося под суперагента… Ох, уж эти мужчины!

…Накатавшись вдоволь по дворам и утолив ностальгический зуд, Алекс попросил остановиться у набережной. Вышел, распахнул дверцу, подал руку и помог выйти. Ксению слегка покачивало, и он придержал ее за плечо.

– Укачало? Сейчас съедим по мороженому, и все пройдет.

И Алекс потянул Ксению к голубым столикам на веранде.

– Жаль, что вы не догадались поностальгировать до приглашения, – съязвила она. – Мне уже не хочется ни кофе, ни мороженого…

– Ну, простите старого дурака, – вздохнул Алекс, усаживая Ксению и прижимая руку к сердцу, – ей-богу, не сообразил! Я, видите ли, моряк, и постоянно забываю, что у других нет иммунитета к морской качке. А ведь долгое пребывание в движущемся транспорте – сродни ощущениям во время движения судна! Не в такой степени, конечно, но людей со слабым вестибулярным аппаратом может запросто укачать.

Он подозвал официанта и вопросительно взглянул на Ксению.

– Кофе и мороженое, – буркнула она. И, подумав, добавила:

– Пломбир.

Официант снисходительно усмехнулся и повернулся к Алексу.

– Два кофе и два мороженых, – невозмутимо заказал тот. – Два пломбира.

И скосил глаза на Ксению. В них плясали веселые искры.

– А еще мясную нарезку, сыр, фрукты и два коньяка.

И объяснил Ксении:

– Если укачало, нужно сделать глоток хеннесси. Морской закон!

Официант заржал и вразвалку пошел к окошку.

– Именно хеннесси? – ядовито осведомилась Ксения. – Моряков другим коньяком не поят? А я думала, их любимый напиток – ром!

– Глупости, – ухмыльнулся Алекс. – Это вы про пиратов начитались! Хотя ром действительно занимал в меню почетное место: плавание долгое, солонина в жарких краях портилась, простуды там всякие… Поэтому, как лекарственное средство, – вполне…

И тут же изумленно вытаращился на Ксению:

– А причем тут моряки??

– Ну, как же… Вы же сами сказали, что моряк! И про качку…

– Разве? Впрочем, да, поплавал, знаете ли…

Подошел официант с подносом, стал сгружать на стол коньяк и закуски.

14
{"b":"783348","o":1}