– Это ей повезло, что у тебя подъезд творческий и не все соседи на службу ходят, – невозмутимо заметил Борис. – По нашим предположениям, за ребятами из фонда несколько убийств числится.

– А с чего ты взял, что эти трое – тоже из фонда? – удивилась Ксения.

– А с того, что я шел за Аделаидой и нашел возле яшкиной двери визитку, которую они обронили.

– Ну, надо же: убийцы, владеющие пси-технологиями, отмечают свои злодейства визитками!

– Не смейся, – вальяжно отозвался Радинский, – им визитка понадобилась, чтобы замок вскрыть.

– Визиткой?!

– Не только. Еще, видимо, приспособления были… Но визитка – тоже инструмент, она не бумажная, а пластиковая. Я таких раньше не видел.

– А ты где был? – обратилась к Якову Ксения.

– В магазин бегал. Родион за девчонками поехал, а я до приезда Борьки решил сходить за продуктами.

– А, учитывая, что ты утром собирался на дачу, злодеи решили, что тебя нет! – сообразила Ксения.

– Вот именно. Поэтому я Аделаиде по гроб жизни обязан.

– Может, сократишь срок? – невинно спросила Наталья.

– По крайней мере, на презентации я ее буду приглашать, скажем… – Яков задумался. – В течение года.

– Готовый сотрудник для тебя, – заметил Родион, обращаясь к Радинскому. – Целый отдел заменит!

– Ну, не-е-т! У нее мозг на 90 процентов на сплетни заточен и на шпионаж за своими. Такие нам не нужны!

– А эта троица на дачу ездила?

– Ездила. Гараж и чердак там обшарила, а вечером смоталась.

– А сведения откуда?

– От Аделаиды, откуда же еще! Она их вначале не узнала: подслеповатая, да и подъезд темный! Видит силуэты, которые возятся с замком… Ну, а когда мимо рванули…

– Вот молодец, – с искренним восхищением заметил Борис, – и за соперницей успевала следить, и за злодеями!

– Родион же говорит: бери ее к себе! – съязвила Наталья.

Тут Яков вспомнил про мясо в духовке и ринулся на кухню. А, вернувшись, предложил перейти в кабинет старого Вершаля: там было уютно и отдыхала от дороги статуя, которой он собирался похвастать перед Борисом.

Дамы помогли сервировать стол, а мужчины, грея рюмки в ладонях и тихо переговариваясь, с умным видом рассматривали деревянное божество.

Вволю налюбовавшись заморским чудищем, придвинули стол к изящной кушетке и расселись вокруг него. Яков хлопнул себя ладонью по лбу:

– Ксюша, отцовскую книгу захватила? Мне оттуда информация по скульптуре нужна!

– Ой, я и забыла!

Ксения сбегала в гостиную, принесла сумку и стала осторожно извлекать из нее фолиант. Он был здоровенный и цеплялся углами за подкладку. Мешали косметичка и «гантель», как прозвала она подарок яшиного отца.

Ксения прижала левой рукой косметичку, а правой сдвинула в сторону «гантель», чтобы освободить пространство…

Ладонь пронзил разряд тока! Вскрикнула, отшвырнула сумку… Взгляд уперся в скульптуру, темневшую напротив…

Глаза статуи вспыхнули, рука стала медленно подниматься, божество сдвинулось с места…

– Мама… – Ксения рухнула в кресло.

– Что с тобой?! – бросился к ней Яков. – У тебя лицо белое…

Мужчины вскочили.

– Там… Там…

Ксения показывала на статую.

– Что – там?

– У нее глаза засветились… Красным. И рука начала подниматься… Она с места сдвинулась…

– Ну, да, а в окне покойница появилась, – согласилась Лариса. – Да слушайте вы ее, – у нее после убийства совсем крыша съехала!

И озабоченно добавила:

– Шутки шутками, но с этим надо что-то делать. Может, к врачу ее все-таки отвести?

Радинский встал и молча подошел к божеству. Внимательно осмотрел, повернулся к друзьям:

– Рука статуи действительно в другом положении, что нереально: она же из сплошного массива! И с места сдвинулась.

Голос его был сух, взгляд – серьезен и цепок.

– Сам посмотри, – сказал он Якову.

Тот минут пять исследовал артефакт. А когда вернулся к столу, лицо было бледным.

– Борис прав, – Яков налил себе коньяку и залпом выпил.

Часы пробили дважды.

Все растерянно смотрели на статую.

– Издеваетесь? Разыгрываете? – голос Натальи прозвенел жалобно, как у ребенка.

– Если бы, – буркнул Яков. – Давайте перебираться в гостиную…

– Погоди, – Родион отодвинул рюмку. – Я эту заразу изучил до сантиметра, пока вез. Яша, у тебя есть рулетка, ручка и лист бумаги?

Спустя пару минут он напоминал портного, снимающего мерки с заказчика. Обмерив скульптуру, сказал:

– То, что она по-новому расположилась в пространстве, – вижу невооруженным глазом. Почему – понятия не имею. Если бы кто-то сказал, – не поверил бы: статуя выточена из сплошного массива. Шарниров у нее нет. Глаза светиться не могут. И если мы их спишем на нервную перегрузку Ксении, то другой факт неоспорим: положение рук и самой фигуры – изменилось, я в этом клянусь головой. Боря, сними ее с разных точек, зафиксируй положение относительно других предметов.

– А массив деревянный? Ты уверен?

– Лара, не знаю. Мне так сказали.

Пока Радинский снимал скульптуру, еду и напитки перенесли в гостиную. Борис посоветовал:

– Яша, запри на ключ кабинет, ради Бога, а то мало ли чего… И, вообще, лучше бы тебе дома не оставаться.

– Сдурел?! Все это научно объяснимо!

– Лично ты можешь объяснить? Нет? Тогда о чем речь?

– Я у него поживу, – успокоил всех Родион. – Но экспертизу провести нужно: может, не случайно бразильцы от скульптуры избавились? Да и яшкин отец на этом настаивал.

– А кто проводить будет? – тихо спросила Ксения. – Если официально, и статуя окажется «непростой», – у нас могут быть большие проблемы…

– Что ты имеешь в виду? – резко повернулся к ней Родион. – Что значит – «непростой»?

– Может, тебя надули или что-то перепутали, и это секретная техническая разработка? А мы знаем, кто претендует на подобные вещи: силовики. И свидетели им не нужны.

Родион хотел рассмеяться, но, взглянув на Бориса, передумал. А тот потер виски и твердо сказал:

– Во-первых, о скульптуре – никому! Потому что в словах Ксении есть резон. А, во-вторых, я завтра пришлю экспертов – ученых. Это профи высшего класса, и если будет, что сказать, – они скажут.

– А потом стукнут, куда надо, – резюмировала Наталья.

– Не стукнут. Ребята трудятся в негосударственной исследовательской структуре и стучать им резона нет. Они окажут личную услугу мне. Я же в долгу оставаться не привык, и они это знают.

Он бросил взгляд на часы:

– Надо же: забежал ненадолго по одному поводу, а тут – такой сюрприз из Бразилии! Яша, положение статуи желательно периодически проверять, но один в кабинет не ходи. Если изменения будут серьезные, – сразу звони. Ты еще дверь не запер? Я возле идола гавану оставил…

Вернувшись, Борис бросил на диван сумку Ксении, забытую в кабинете, и приказал Якову:

– Запирай!

Тот вопросительно посмотрел на него.

– Сдвинулась, – и Борис принялся раскуривать сигару.

– Да это Каменный гость какой-то, – пробормотала Лариса.

И ледяной страх коснулся каждого своим незримым крылом.

Квартира измеряется не метрами, – квартира делится на пространства. Одно заполняется памятью из шкатулок, альбомов и книг, другое откликается на смех, нежный шепот, хлопок шампанского…

Так утверждал покойный Вершаль.

Его кабинет был пространством в пространстве – Золотой Ладьей в синем море. Там пахло кожей от кресел, старыми книгами и горьковатым сигарным дымом… В нем плели паутину из волшебных историй духи с далекой Кубы. Духи оживали, когда Вершаль открывал коробки с сигарами. Он их приручал, а потом рассказывал истории ребятишкам. В кабинете было тепло и уютно. И незримой нитью из ящика стола тянулся аромат кубинского шоколада, который осязали лишь дети.

А сейчас в кабинете поселился дух чуждый и непонятный. И вопрос стоял так: выдержит Ладья или нет?

И вопрос стоял по-другому: впишется ли он в схемы знаний, собранные в умах бывших детей и отличающиеся от привычных? Схемы, которые собирал сам Вершаль? Сработает ли воображение, без которого схемы мертвы? Воображение, сотканное из рассказов Вершаля и переходящее в интуицию?