— «Почему после поражения все начинают возвышать мои заслуги? Чтобы оправдаться? Увериться, что это не они плохи, а противник слишком силён? Без разницы. Я добился, чего хотел», — подумал Фай забрал со стойки своё оружие, подошёл к зеркалу и вернул свои способности.

Стоило ему повернуться, как Тайсё внимательно присмотрелся к нему и негодующе заявил:

— Посмотрите на его оранжевые глаза! Это глаза опустошённого! Рис, ты это знал, когда приводил его в клуб?!

— Неужели это можно точно узнать по глазам? — задумчиво спросил Рис. — Мне сей факт был не известен. Но по какой причине тебя всё это смутило?

— Разве ты не понимаешь? Он мог прожить уже миллиарды человеческих жизней. Теперь-то понятно, почему он так хорошо управляется с несколькими видами оружия и нечувствителен к боли. Немудрено, что он всех победил здесь, должно быть он ещё и сдерживался, чтобы поиздеваться. А про спасение мира солгал, чтобы обмануть такого добряка, как ты.

— «Мне не нужны лишние недоброжелатели в этом мире, придётся объяснить», — Фай начал идти к выходу, попутно говоря: — Скажу один раз. Мой возраст двадцать семь лет, если это вам о чём-нибудь говорит. Стал опустошённым совсем недавно. Причина, по которой мне нужны были очки важности, правдива.

— Не надо лжи, — отрезал Тайсё. — Опустошённым нет дела до благополучия других, они либо бездумные животные, либо эгоистичные самодовольные ублюдки.

— Не соглашусь с этим утверждением, — возразил Рис. — В моём мире когда-то давно жил один опустошённый, осознавший себя. О его подвигах сложили немало легенд, как и о его инфантильном характере. По преданиям именно он смог выгнать легионы опустошённых и восстановить ткань мироздания.

Хоген обратил внимание на то, что Фай уже практически вышел за дверь, поэтому выкрикнул ему вслед:

— Куда ты намылился, чемпион?! Обожди! Ты же ещё не выиграл нужную сумму очков!

Тот проигнорировал здоровяка и спешно вышел из подвала.

Фай поднялся по лестнице, а затем вышел из дома. Немного отойдя от двери, он увидел, как за ним вышел сгорбленный гуманоид с крупной полосатой раковиной на спине и большими жалобными глазами. Рта у него не было видно из-за многочисленных тоненьких щупалец. Ноги и руки тоже представляли собой щупальца, но в разы толще и длиннее. Больше всего этот рыболюд смахивал на наутилуса.

Высший некромант решил проигнорировать его и сразу направился к ближайшему обменнику. Едва он к нему подошёл, как сзади послышался хлюпающий мерзкий, но жалобный голос:

— Я такой никчёмный, все надо мной издеваются и смеются, никто меня не любит, не уважает, блюмпс. Я такой жалкий, хочу перестать быть таким, но ничего не получается, блюмпс.

Высший некромант продолжал его игнорировать, настроил обменник на нужную услугу. Не хватало девятнадцати тысяч. Тогда Фай оценил своё оружие по-отдельности. Кинжал стоил одиннадцать тысяч, а меч шестнадцать. Высшему некроманту пришлось продать оба оружия. Затем он произвёл покупку услуги и в мгновение ока перестал ощущать голод вовсе, а чувства пришли в полную норму.

— «Сработало так, как и ожидалось. Теперь мне нужно выбраться отсюда раньше Винсента и некромантки, чтобы начать поглощать чужие души перед тем, как столкнуться с личами. Подозреваю, что я здесь больше не нужен, если учесть, что я был здесь сам по себе, за мной никто не следил и не пытался заставить отдыхать. Столица Ориентир ближайший пункт скопления душ. Она подошла бы для поглощения лучше всего, если бы не было дриад. Увидев то, что я убиваю мирных жителей в открытую, они будут преследовать меня и постоянно мешать, но это не такая большая проблема. Проблема в том, что Винсента это насторожит, и он может узнать о моих действиях, что только подтолкнёт его в конечном итоге помешать мне поглотить Мора. Придётся делать всё скрытно и в меньших объёмах или придумать другой план…».

Бесчеловечные мысли Фая перебил голос наутилуса:

— Герой-герой помогите мне стать таким же крутым и бесстрашным, как вы.

— В какой стороне находится древо? — безразличным тоном спросил Фай.

— Вон там, — показал он направление, вытянув одно из щупалец.

Фай сразу же дёрнулся с места и побежал в сторону древа, не теряя ни секунды.

Наконец он добежал до древа и увидел наутилуса, который каким-то невероятным образом уже стоял возле него.

— «Этот морепродукт всё никак от меня не отстанет…».

Высший некромант подошёл к дверям и обратился к скоростному моллюску:

— Я не видел тебя по пути. Как ты сюда добрался раньше меня?

— Вы так шустро умчались, если бы не телепортатор, стоящий недалеко отсюда, я бы за вами не поспел, учитель, блюмпс.

— «Значит, здесь телепортаторы используются, как обыденные средства передвижения», — сделал Фай вывод и зашёл в древо.

Стоило ему подойти к посту охраны, как его остановил охранник, похожий на крота. Его чёрный костюм с очками смотрелись на нём довольно неказисто. Слишком уж образ охранника не сочетался с кротом. Особенно выделялся закрученный полупрозрачный проводок, идущий к уху.

— Стоять, не двигаться, у вас есть приглашение госпожи Ляпургии?

— Я здесь проходил несколько раз, ты у меня ничего не требовал.

— Нет, молодой переменный, не было такого, я вас первый раз вижу.

— Тебе, скорее всего, должны были доложить, что к Ляпургии прибыли особые гости. Их имена: Фай, Винсент, Моника.

— Ничего такого не припоминаю. Если нет приглашения, тогда я вас не пропущу.

Пока они разговаривали, мимо них проходило довольно большое количество переменных, не показывая ни пропуска, ни чего бы то ни было.

Фай приметил это и решил подождать, пока крот обратит внимание на кого-нибудь другого.

К нему подплёлся наутилус и прошептал:

— Учитель, мне не послышалось, вы говорили про Винсента, блюмпс? Может ли так удачно случиться, что вы знакомы с верховным руководителем?

Фай косо взглянул на моллюска и продолжил молчать.

— Уу-у, не смотрите на меня так, я сильно стесняюсь, блюмпс — наутилус спрятался в свою раковину.

— Я говорил о Винсенте, который наделён божественными силами.

Наутилус выглянул из раковины и пробулькал:

— Точно, это он. Все в моём мире его уже обыскались. Руководитель пропал, а без него стали нарастать волнения. Началась борьба за власть. Всё идёт к войне и развалу федерации. Страшно, блюмпс.

Крот остановил компанию посетителей. Фай быстро проскользнул через пост и зашёл в один из многочисленных лифтов, после чего сразу же щёлкнул по кнопке. Створки практически закрылись, как между ними протиснулось щупальце, из-за чего они вновь автоматически раскрылись, и в лифт заполз наутилус.

— Не бросайте меня, мне нужно поговорить с господином Винсентом, чтобы донести его божественное слово всему нашему миру.

Фай вновь щёлкнул на кнопку и уставился взглядом в пустоту, а все мысли его были забиты попыткой объяснить нерациональное окружение:

— «Какой смысл в охранном посте, если через него так просто пройти? Почему на нём находится всего лишь один охранник — практически слепое существо, к тому же ещё и с затемнёнными очками? Есть лишь одно объяснение. Этот мир — отражение характера его владелицы и его сделали таким специально… Такой же бесструктурный, взбалмошный, праздный».

Тем временем Винсент сидел один за белым столом, от которого отражались фиолетовые мерцающие огни. Он взирал на людный зал с внутреннего балкона; на небольшой подиум, вокруг которого собралась основная масса переменных, двигающихся в такт; на Монику, практически не отводившую от него свой взгляд, Сэру и Ляпургию, стоящих вместе с ней на подиуме. Они энергично пели под аккомпанемент неизвестных ему инструментов, громкий звук которых, к его удивлению, доносился из прямоугольных коробок, а не от музыкальных инструментов. Сама же песня была про неразделённую любовь.

Вся эта безмятежная суета, счастливый вид окружающих, вводили Винсента в глубокие размышления о своей миссии, о прошлом, о своих желаниях и его смысле жизни в целом.