Тем временем Фай усиленно размышлял:

— «Божественная сущность Мора в итоге досталась не мне, да ещё и при таких обстоятельствах… Приближённые Ксар’Дэса забрали у меня всё, что могло бы наполнить смыслом мои прошлые поступки, к тому же намереваются перестать следить за миром. Остаётся только месть Эдмунду, пора его навестить… — он постепенно начал вставать, но вдруг его озарила мысль: — Точно, я всё ещё могу получить божественную сущность, но для этого мне надо убить одного из приближённых, хотя нет, остальные не дадут мне спокойно существовать, придётся убить всех за один раз и поглотить все божественные сущности, как я изначально и планировал сделать. Но для этого мне нужно больше силы, а значит больше жертв. Однако нынешних моих сил будет вполне достаточно, чтобы стереть в порошок весь филиал Корпорации под руководством Эдмунда».

Фай спокойным шагом начал удаляться.

— Эй! — крикнул Рэй ему в след.

Тот остановился, но оборачиваться не стал.

— Кто бы что ни говорил, но ты проделал отличную работу, хотя и проложил себе путь горой трупов. Спасибо, что выжил и довёл дело до конца. Скоро Он тоже к тебе явится.

— Куда ты теперь направляешься? И про кого говорит Рэй? — подхватил Винсент.

— Не твоё дело. Мор мёртв, возвращайся обратно в свой мир, — сухо ответил Фай, заставил отросток в теле Моники исчезнуть, после чего побрёл своей дорогой.

Винсент не стал более ничего говорить, но в его мыслях промелькнула лишь одна фраза:

— «Прощай, напарник».

Остатки миазмов Мора практически полностью растворились, а погодные условия пришли в норму.

Приближаясь к замку Эдмунда, Фай увидел, что вместо него на земляном плато находится необычное строение сопоставимых размеров, но со шпилем, направленным в сторону Восточного Королевства.

Подойдя поближе, он вышел на мост и увидел, что сам замок никуда не исчезал, а был разделён на четыре части и теперь свисает с плато, крепясь к нему металлическими каркасами. Глядя вблизи на строение, на то, что внутри него вырабатывается архаик, а само оно уж больно напоминает какое-то стреляющее орудие, он предположил, что залпом из него Эдмунд хотел ударить по Мору, но видимо не успел.

Сам же злосчастный гений стоял со своими громилами-телохранителями возле пульта управления орудием, а по окружающей местности носились сотрудники в белых халатах. Из своей прошлой жизни, когда он ещё был сотрудником Корпорации и подчинялся своей копии в лице неодушевлённого робота, он вспомнил, что силовое подразделение состояло в подавляющем большинстве из полностью механических солдат с оцифрованной личностью, либо одушевлённых гибридов человека с машиной. Но проводились активные исследования в области биологического оружия, превосходящего механические аналоги. Видимо, телохранители Эдмунда и есть результаты тех исследований.

Когда Фай вступил на плато, Эдмунд развернулся к нему и обратился к сотрудникам, смотря прямо ему в глаза:

— Дальше проводите сворачивание без меня. А ко мне пришёл важный гость, мне нужно его поприветствовать.

Телохранители достали оружие и загородили Эдмунда. Фай теперь знал, что они носили с собой короткоствольные стрелковые орудия, именуемые “архотронами”, которые работали по принципу преобразования архаика и разгона его частиц, но эти экземпляры, видимо, были доработаны, и в отличие от старых моделей практически не имели задержки перед выстрелом. Их мощность зависела от режима стрельбы, который легко переключался большим пальцем. Но чем больше архаика за выстрел перерабатывал архотрон, тем больше времени требовалось на повторный выстрел, ведь окружающая энергия истощалась сильнее.

— Приветствую тебя в своём королевстве. Надеюсь, твоя дорога сюда была лёгкой, — властно, но с некоторым снисхождением произнёс Эдмунд.

— …

— Полагаю, ты заметил, что Мор выбрался на волю. Мы уже почти приготовились к тому, чтобы покончить с ним раз и навсегда, но ты знаешь, он вдруг внезапно перестал подавать признаки существования. Ты, случаем, не знаешь в чём дело? — с любопытной подозрительностью добавил незаконный правитель Южного Королевства. — И дружка твоего на привязи не видать что-то.

— Мора больше нет.

— Нет, говоришь… Наконец-то это свершилось! — искренне обрадовался Эдмунд и громко обратился к сотрудникам: — Вы его слышали, Мора больше нет, мы победили общими усилиями. Завершите процедуру сворачивания, и начнём празднование. Ваши подвиги войдут в историю, гордитесь этим!

Окружающие сотрудники зааплодировали, некоторые даже начали радостно что-то выкрикивать.

— Ты что-то не до конца понял, — пренебрежительно высказался Фай. — Это не твоя победа.

— Ну как это она не моя? — рассудительно спросил Эдмунд, приподняв бровь. — По реакции моей охраны ты сейчас представляешь серьёзную угрозу даже для них, поэтому, готов поспорить, что ты причастен к убийству Мора, а раз ты причастен и при этом являешься продуктом работы одной из моих лабораторий, то, получается, победа всё же наша общая.

После его слов Фай стал источать убийственные чёрные миазмы по воздуху, а всё вокруг начало искажаться и темнеть.

— Значит, на этот раз ты пришёл осуществить свою месть, очень жаль, но я знал, что этим всё и закончится… — прошептал себе под нос Эдмунд, а телохранители направили в сторону Фая архотроны.

Они уже были готовы схлестнуться в битве, но вдруг невольно замерли и увидели между собой человека в простых одеждах и с неразборчивыми письменами на теле, которого там не было буквально мгновение назад.

Все телохранители, как один, упали на колени и склонились перед гостем. Эдмунд начал озираться на своих охранников и испытывая полнейшее непонимание, спросил у них:

— Вы чего творите?

— Они всегда так меня приветствуют, ведь без моего покровительства их цивилизация уже давно была бы найдена и уничтожена либо падшими духами, либо демонами, — скучающим тоном ответил гость.

Эдмунд хотел что-то сказать, но больше не смог проронить ни слова, его голос куда-то пропал.

— Зачем ты мне помешал? — холодным тоном обратился Фай к главе загадочного общества.

— Ты выполнил свою часть уговора, теперь я хочу выполнить свою, но есть одно условие. Помнишь, я говорил, что попрошу у тебя кое-что?

— …

Вдруг окружение изменилось, и они оба оказались на вершине горы Северо-Западного Королевства, где проводилось испытание и где по-прежнему росло белое дерево с болотисто-зелёной сияющей листвой.

— Божественной сущностью ты не обладаешь. Если ты убьёшь одного из приближённых и завладеешь его божественной сущностью, то не сможешь навредить другим приближённым или поглотить их сущности. Таков защитный механизм организма демона, о котором я запретил тебе говорить Ксар’Дэсу, его приближённым, Касар’Дэсу и многим другим, чтобы не испортить твою мотивацию. К тому же совсем скоро приближённые Ксар’Дэса нагрянут к тебе и убьют, а не сделали они ещё этого только из-за просьбы Винсента. С ними всеми сейчас совладать у тебя не выйдет, так что ты точно умрёшь, и все твои мечты окончательно станут ничем.

— Если приближённые не могут вредить друг другу, то, значит, легенда о том, что Бог Мрака убивает Бога Солнца во время сезона Скорби и именно поэтому наступает темнота — ложь?

— Да, Бог Солнца всего лишь восстанавливает в это время потраченную силу, хотя с Богом Мрака у них действительно есть конфликт.

— Ясно. О какой просьбе ты говорил?

— Чтобы ты присоединился к моему обществу, как минимум на сотню тысяч лет по здешним меркам. Тогда ты сможешь воплотить не только свою мечту, но и практически всё, о чём только подумаешь. Ты станешь бессмертным, совсем бессмертным, ничто не будет способно принудительно заставить тебя перестать существовать, кроме меня, но я такого ещё ни разу с момента появления бытия не делал. Однако после сотни тысяч лет ты всегда по собственной воле сможешь оборвать свою жизнь, если захочешь.