Осушив его одним глотком, я поняла, что неприятные ощущения в горле прошли. Я смогла осознать, кем я стала. Наш план удался. Старейшины Вольтури меня превратили. Теперь я – настоящая королева вампиров.

Я видела всё, вплоть до тончайшей паутинки над самым потолком тронного зала. Я слышала, как высоко над нами, в моей комнате, бьётся сердце Беатриче. Я ощущала запах, проникавший сюда с самой дальней улочки Вольтерры, где пекли хлеб.

Я поднялась на ноги, но не рассчитав силу, взлетела на несколько метров вверх и оказалась у самой двери, ведущей из помещения.

– Осторожней, дорогая, – предупредил Аро.

Он обхватил меня за талию и проводил в мои покои. Церемония была окончена. Я стала вампиром.

Одевшись в подходящую одежду: черная кофта с длинными рукавами, узкой талией и глубоким декольте; юбка того же цвета чуть ниже колена, слегка упышненная с кружевами по нижнему краю и готическая обувь, я подошла к зеркалу.

Аро поправил кулон на моей шее.

– Госпожа Вольтури, – произнес он, гордо глядя на мое отражение, – теперь я навеки Ваш раб.

Он слегка склонил голову, отдаваясь в мою власть.

Мои глаза были ярко-алого оттенка. Теперь я знала, что такое жажда. Кожа преобразилась, стала на ощупь мраморной, холодной и отныне переливалась на солнце.

– Ты прекрасна, – добавил он и поцеловал меня в шею.

Я улыбнулась ему в отражении.

Когда наступила ночь, в резиденции разразилось безумие. Кровать была порвана в клочья. Новообращенная девушка была куда сильнее трехтысячилетнего вампира. Я никогда не ощущала таких эмоций. Аро был измотан, утомлен, а во мне было полно сил, чтобы домчаться до края света и вернуться обратно.

Я скорее хотела попробовать всё, меня распирало желание быстрее освоить новые навыки и узнать – какой же дар я получила. А самое главное – теперь мне не нужно было спать!

Через неделю ко мне на суд привели одного из подданных Вольтури. Им был шестисотлетний вампир. Он обвинялся в измене своей жене.

Вот тогда-то я и узнала, какой способностью обладаю. Я видела ложь. Физически ощущала ее. Не прикасаясь к собеседнику, я могла, лишь глядя на него, узнать – говорит ли он правду или обманывает меня.

Как я это осознавала? В моих глазах он начинал гореть в черном пламене, словно Алек напускал свой мрачный туман, но выглядело это несколько иначе. От лжеца исходило зловоние, что заставляло меня немного морщиться.

Аро оценил этот дар, и я стала украшать его коллекцию редких способностей.

– Прекрасно, – заметил он. – По-моему, для королевы вампиров этот дар очень кстати.

– Особенно, когда я выполняю такую функцию при дворе, – указывая на обезглавленное тело изменника, добавила я.

Адам, наш сын, умел внушать людям то, что ему было необходимо. Он заставлял их одним взглядом разделять его мнение. Он подчинял себе целые толпы. Аро был в восторге и от этого навыка.

Соня, Люциан и Леон вернулись в Венгрию, где дочь Виктора возродила наследие своего отца, оставаясь в вечном союзничестве с ликанами и с нами, Вольтури.

На земле, наконец, воцарил мир, где старейшины и главы кланов вершили правосудие и охраняли закон.

***

Я стояла на балконе, выходившем на запад. Был конец мая. Солнце село за горизонт, оставляя на небе след уходящего дня.

Аро подошёл бесшумно, но я почувствовала его приближение.

– Признайся, моя дорогая, – произнес он, рассекая своим голосом тишину, нависшую над Вольтеррой, – ты хотела стать одной из нас, не только потому, чтобы оказаться чуть ближе к смерти, но и потому, чтобы больше никогда не поддаваться соблазну, исходящему от Люциана? Ведь так?

– От тебя ничего не утаишь, – заметила я, повернувшись к нему. – Да, ты прав. И теперь у меня только два соблазна: человеческая кровь и ты.

Я вцепилась пальцами в его тело, заставляя его отступать назад, в комнату. Мы упали на кровать, ножки которой подломились, и раздался ужасный грохот. Плевать. Мы снова были близки, пусть теперь не так жарко, как раньше, зато куда яростнее и грубее. Теперь можно не бояться ничего и больше не контролировать себя, отдаваясь полностью во власть страсти.

– Мама, – обратилась ко мне Агнесса, зайдя в комнату на рассвете.

Я подошла к ней, крепко ее обняв.

– Да, солнышко.

На вид она казалась моей ровесницей. Так странно…

– Я так счастлива, что у нас, наконец-то, всё хорошо, – радостно произнесла она и, улыбнувшись отцу, оставила нас вдвоем.

– Продолжим? – резким движением поднявшись с кровати и, закрыв дверь на ключ, предложил он.

Я слегка укусила его губу, а он провел ногтями по моей спине. Царапин не осталось. Да и с чего им там быть?

Я окончательно принадлежу ему. Отныне и во веки веков. Только его, Иоанна Вольтури.

Аро сидел напротив меня и смотрел на Агнессу, резвившуюся с Деметрием возле беседки. На улице было пасмурно, и вампиры не скрывались в тени от жестоких лучей солнца.

– Скажи мне честно, – попросила я, – тебе не кажется, что пора бы уже и рассказать кое-что о своем прошлом?

– Что именно из моего прошлого ты бы хотела узнать? – улыбнулся он мне в ответ.

– Ну, например, почему ты никогда не говорил мне о Сульпиции? Что с ней стало?

– Я упоминал о том, что она ужасно хотела умереть, нарушила закон, и мне пришлось ее казнить…

– Неужели ты думаешь, что я ограничусь такими скудными знаниями?

– Зачем тебе это? – с лёгкой хитринкой во взгляде спросил он.

– Хочу восстановить справедливость. Ты знаешь обо мне всё, а я о тебе так мало…

– Что ж…

Он положил ногу на ногу, придвинулся ко мне, поместил руки на колене и начал свой рассказ.

– Она родилась в шестнадцатом веке. Ее отец был богат, поэтому она выросла капризной и своенравной девчонкой. Однажды она ехала через лес в сопровождении некоторых слуг. Что можно сказать? Мы были на охоте. Меня привлек ее запах. Он был слишком пленяющим для вампира. Мы настигли ее, уничтожили свиту и, когда очередь дошла до нее, я не смог убить девушку, но превратил ее в себе подобную. Мы привели ее в Вольтерру. Здесь она металась, как лев в клетке. В одну ночь она сбежала. Встретила своего отца. Жажда заглушила ее сознание, и она умертвила его. Одна из моих подданных нашла ее убитую горем. Я видел ее раскаяние, когда взял ее руку… Тогда я понял, что это тот редкий случай, когда вампир ещё способен на сожаление о содеянном.

– Ты говорил, что тебе было необходимо жениться… – направила я его мысль в нужную мне сторону.

– Теперь ты занимаешься бракоразводными процессами, обладая полномочиями Вольтури. Раньше это делали мы, Кай, я и Маркус… Закон требовал, чтобы мы рассуждали и выносили приговор, по возможности, самым гуманным способом. Для здравого рассуждения мне необходимо было жениться. Да и у нее не было выбора. Она безразлично относилась ко своей жизни. Мы были вместе недолго. Она все чаще оставалась одна, бродила по мрачным коридорам, избегала меня и нашей близости… Наконец, она нашла способ закончить свои страдания. К тому же, ее мучали угрызения совести за то, что она убила собственного отца и теперь считала себя монстром в человеческом облике. И вот, однажды, мы отправились в Венецию по делам клана. Она вышла под солнечные лучи, прямо перед многотысячной толпой. Мы схватили ее, затащили в подвал. Там же в исполнение и был приведен приговор. Это было предательство с ее стороны, однако, я освободился от многих неудобств, связанных с ее существованием.

– Надеюсь, что теперь ты счастлив? – предположила я.

– Знаешь ли, моя нынешняя жена куда более мудро рассуждает и ценит каждое мгновение, проведенное со мной.

– Ты не жалеешь о смерти Сульпиции?

– Нет. Она была неким символом супружества. Всё. Редким экземпляром. Большего она ничего не значила для меня. Я и не заметил никаких изменений в своей жизни после ее утраты.

– Жестоко, – заметила я.