Мужчина, сидевший за рулем, подвез меня к серому двухэтажному дому, однако его чердак мог стать еще одним, третьим этажом. Я расплатилась с таксистом и вышла на улицу. Местные жители с опаской смотрели на меня. Чужаков здесь не любят.

Я постучала в ворота. Огромный темнокожий силач подошел к ним, и я увидела сквозь кованные прутья знакомое лицо Рейза.

– Чего тебе? – пренебрежительно бросил он.

– Мне нужен Люциан, – заявила я.

– Хм, – усмехнулся он, – он занят и не принимает вампирских шлюх.

Я схватилась рукой за вертикальный металлический штырь ворот.

– Позови его! – приказала я так, что сама услышала угрозу в своих словах.

Рейз ушел. Я осталась один на один с недоумевающими взглядами некоторых обитательниц этой деревушки.

– Вампирская шлюха…– передавался шелестящий шепот женщин.

Человек бы его не услышал, но до моего слуха донеслось их обсуждение. Я повернулась к ним и окинула их презрительным взглядом.

Он бежал ко мне через небольшой дворик, усажанный кипарисами и можжевельником.

– Прости этого идиота! – воскликнул он, глазами указывая на своего соратника.

Он распахнул передо мной ворота.

– Ты пришла! – прижимая меня к груди, шептал он в мои волосы.

– Почти…он меня прогнал, – призналась я.

– За что?

– Он все видел и все слышал.

– Я клянусь, что, когда с Эгоном будет покончено, я возьмусь за Аро!

– Не стоит, – отказалась я от его идеи.

– Пойдем, – он потянул меня внутрь дома.

Мы оказались в коридоре. Справа были две двери: ванная комната и чулан. Слева располагался вход в большой зал, совмещенный с кухней. Прямо перед нами – лестница, ведущая на второй этаж.

– Проходи, – слегка подтолкнул он меня в сторону зала.

Это было настоящий человеческий дом. Здесь были большие окна, пропускавшие солнечные лучи. Я так отвыкла от них в Вольтерре.

– Тебе здесь всегда будут рады отныне и вовеки, – отводя прядь моих волос с шеи, шептал он.

– Нет, меня здесь считают чужой, врагом, посланницей Вольтури.

– Иоанна, я тебя считаю родной, своей…

Вечером мы отправились в местный «кабак». Я ни разу не была в таких заведениях, по крайней мере, в текущем веке. Сейчас я стремилась каждой клеточкой своего тела впитать человеческую жизнь, которую мне мог дать Люциан. Я пила ее взахлеб, чтобы не оставить ни капли на дне своей вечности.

Подали пиво…настоящее. Я на все смотрела широко открытыми глазами. Мне никогда не было так легко и свободно. Я чувствовала, словно попала на волю из долгого многовекового заточения в темнице.

Его собратья сначала осторожно переговаривались в моем присутствии, но когда я призналась им в том, что с Аро покончено, и я никогда больше не вернусь в Вольтерру, только, если с целью ее разрушить, они стали воспринимать меня, как свою сестру.

Люциан бережно обнимал меня за плечи и пил живой напиток смертных. Я следовала его примеру и почти не отнимала кружки от губ.

Я чувствовала себя на своем месте, будучи среди ликанов. Да, они были неотесанными, грубыми, но мне это нравилось. Я могла не контролировать свои мысли, поскольку их бы никто не прочитал, могла не думать о том, что я скажу что-то недостойное моего статуса. Здесь все были равны, но подчинялись вожаку – Люциану. Я и сама ему подчинялась, ведь в нем было нечто такое, что покоряло и заставляло выполнять приказы. Наверное, все-таки гормоны. В нем был избыток тестостерона, и я это чувствовала, вдыхая запах его тела.

Пожив с вампирами достаточно долгое время, я научилась ощущать аромат крови и слышать биение сердца за тысячи метров. Мой слух и обоняние обострились до предела, который только может быть у человеческого тела, обладающего только одной особенностью – регенерацией.

– Как нам придется сражаться завтра? Если Аро не предоставит нам воинов? – осторожно спросил меня Люциан, чтобы его собратья этого не слышали.

– Аро не мешает личные отношения с деловыми. Какая бы между вами ненависть ни была, он не станет нарушать договора, – успокоила его я.

– Будем надеяться, что это так, – выдохнул он и поцеловал меня в шею.

О, Боже! Он дышал! Его сердце билось, и я слышала, как течет кровь в его сосудах! Это было великолепно! Восхитительно!

– Что это за хрень?! – раздался звонкий голос девушки, одетой так, словно она была охотницей из средневековья.

– Хелма, держи свои высказывания при себе! – зло прикрикнул на нее Люциан.

Она недовольно фыркнула и села напротив меня, внимательно наблюдая за всеми моими движениями. Я изредка бросала на нее упрекающий взгляд, пытаясь закончить это безмолвное переглядывание двух соперниц.

– Она – ликан? – спросила я у него еле слышно.

– Наполовину, – ответил он. – Отец был ликаном, а мать…обычной женщиной, но ее убил вампир.

– Вот, почему она так на меня смотрит, – усмехнулась я

– Ты для нее враг, пока что…

Он ни на секунду не отпускал меня, словно боялся, что кто-то посмеет выкрасть меня.

– О, да у нас пополнение! – весело воскликнул молодой человек, лет двадцати пяти.

Его звали Горт и, судя по реакции Хелмы, он был её…как бы точнее сказать, самцом. Она подскочила и, схватив его за руку, увела от нас.

Я изобразила насмешку, показывая всю глупость и наивность ее поступка. Я читала ее, как открытую книгу, как бы банально это не звучало. Такое детское поведение я встречала довольно часто, по крайней мере за всю свою жизнь. Она вела себя, как совсем еще юная девушка, которая не приобрела мудрость с годами.

Как бы я поступила на ее месте? Хм… Позволила бы Горту пообщаться с новой особой, изображая всем своим видом равнодушие, а после, когда бы все разошлись, выслушала его мнение о сопернице. Если бы оно мне не понравилось, то я бы приложила некоторые усилия, чтобы доказать свое превосходство.

В общем, я оказалась в таком обществе, где компания мужчин вела себя куда адекватнее, чем особи женского пола.

Трактир гасил свои огни. Мы отправились домой. Я была почти трезвой, несмотря на то количество алкоголя, которое я потребила в этот вечер, а точнее, уже ночь. Почти. Трезвой. Это означало, что я могла себе позволить немного лишнего в поведении, и у меня было бы оправдание, хотя я и делала бы все это осознанно и без доли сожаления. Сегодня ночью Люциан падет жертвой моего внутреннего пламени.

Спальня была на втором этаже с северной стороны. Теплые кремовые стены погружали в атмосферу уюта. Здесь не было ни люстры, ни светильников…только свечи, как в старину. Я все больше влюблялась в этот дом. В нем сочеталась современность и привкусы давно ушедших времен.

Люциан… Его тело было так близко к моему. Он хотел оставить меня одну, но я солгала, что не люблю темноту. Он зажег свечи длинной спичкой. Кислород сгорал в пламени.

– Так будет лучше? – спросил он, стараясь избегать моего взгляда и соблазна.

– Лучше потуши их все и останься со мной, – прошептала я, обхватив его шею руками.

Он повернулся ко мне. Фитили дрожали, сбиваемые тактом дыхания. Кровь, приливавшая к коже, заставила забыть о ледяных прикосновениях Аро и отдаться полностью в жар Люциана. Я чувствовала себя последней дрянью, но что поделать, когда любишь сразу двоих?

Он осторожно прикасался ко мне, боясь причинить боль. Пусть думает так, хочу побыть смертной в эту ночь, ведь она, возможно, последняя в его жизни. Кто знает, чем закончится завтрашнее, а точнее, уже сегодняшнее сражение?

Nothing’s fair in love and war³. Я была в корне не согласна с этим выражением! Сейчас все пылало в адском пламени: и душа, и тело… Это было великолепно.

Больше всего меня радовало то, что я могла оставить свои мысли при себе. Аро всегда читал их во время нашей близости, то ли, чтобы самоутвердиться, то ли, чтобы понимать, чего я от него жду. Люциану это было неведомо, но так оказалось куда интереснее, чем предугаданные тайные желания.