Я помогла ему помыть руки и высушить их. Агнесса села в кресло у двери и отвернулась к стене, поскольку я не позволила ей наблюдать за происходящим.

– Эти роды будут трудными, – признался он.

– Я все вытерплю! – простонала Соня, сдерживая боль.

Внизу, в темноте Вольтерры раздавались крики, звуки рвущейся плоти и падений. Здесь у нас начались схватки.

– Посмотри, прошу, что с Люцианом! – схватив меня с неимоверной силой за руку, умоляла она.

Я поднялась и подбежала к окну. Его нигде не было видно. Страх сковал мое тело.

– Все в порядке, – солгала я и вернулась к Карлайлу.

Он разорвал бинты, а Соня вцепилась замерзшими пальцами в одеяло и закричала. Ребенок вырывался наружу, разрывая материнскую плоть.

Она потеряла сознание.

– Может это и к лучшему, – произнес доктор Каллен, зажимая кровоточащий сосуд.

– Говори, что делать, – стараясь оказать хоть какое-то содействие, пробормотала я, находясь в стрессовом состоянии.

За дверью раздался шум. Я не знала, что там происходит, но не могла отказать в помощи Карлайлу. Петли оборвались, и в комнату вломился варвар. Он схватил Агнессу и вытащил в коридор.

Я поднялась и бросилась вслед за ним, оставив Соню на попечение нашего друга. Я бежала по темноте, чувствуя лишь запах своей дочери и, преследуя тварь, похитившую ее. Так мы добрались до тронного зала, где шло сражение.

Потомки Виктора передвигались не так быстро, как Вольтури, и мне удалось нагнать эту мразь. Агнесса выскочила из его рук, но тут же попала в цепкие лапы Одона.

– Вот и дочь Аро, – самодовольно произнес он.

Я поднялась с пола, и мне тут же заломили руки.

– И его жена… – добавил Одон и повел нас за собой в сопровождении своих соратников.

Нас вывели во двор резиденции. Глава вражеского клана, придерживая Агнессу за волосы и, бросив меня на колени, громко призвал Аро.

– Иди сюда! – кричал он. – В моих руках все то, что тебе дорого!

Бой был окончен, и вокруг нас поднимались воины: ликаны, слуги Вольтури и Одона.

Мой муж сломал изнутри решетку на окне комнатки, в которой была Соня и Карлайл, и, выпрыгнув, приземлился прямо перед нами. Сзади к нему подступились Маркус и Кай. На губах Аро была человеческая кровь.

Он посмотрел мне в глаза, и я сложила все факты в единую картину, поняв его абсолютно без слов. Что он делал в башне, почему с его клыков стекала алая жидкость… Я осознала все, что произошло несколько секунд назад в двадцати метрах над нами среди каменных стен, где родился ребенок Люциана.

– Браво, Одон! – с восхищением воскликнул Аро и зааплодировал сопернику.

Потомок Виктора сначала опешил от такого неадекватного поведения Вольтури, но потом, слегка дернув волосы нашей дочери так, что она вскрикнула, он заговорил.

– Слушай меня, Аро! – приказал он.

– Я этим и занимаюсь… – усыпляюще заметил мой муж.

Он тянул время, пока там, над нами происходило перерождение Сони.

– Я убью твою жену и твою дочь, если ты не выдашь мне дочь Виктора!

– Начни с жены, – попросил Аро, улыбнувшись мне.

Я лишь успела усмехнуться, когда меня схватили чьи-то руки и зажали горло. Передо мной сверкнул стальной блеск кинжала. Его приставили к моей коже возле трахеи.

– С нее, говоришь? – Одон передал Агнессу своему соратнику и, подойдя ко мне, схватил меня за волосы.

– Это у тебя фетиш такой? – с презрением уточнила я у него.

– Хм, – он опустился рядом, глядя мне в глаза, – я, пожалуй, сначала награжу ее своей милостью…

Один из его вампиров перехватил мои локоны, а Одон разорвал мое платье.

– Ты же не против, Аро? – оглянувшись на него, блаженно прошептал варвар.

– Ей не понравится! – фыркнул глава Вольтури.

– Где уж мне до тебя… – расстегивая ремень, заметил он.

Я была обнажена и смотрела в глаза Аро. Он был скован, видя перед собой такое… Его дочь была в плену. Я оправдывала его этим, стараясь простить его печальный блуждающий по мне взгляд.

– Раздвигай ноги, дрянь! – приказал мне Одон.

Я плюнула ему в лицо.

– Ах, так! – завопил он и, поднявшись с камней, подошел ко мне сзади.

Он забрал нож у своего собрата и полосонул лезвием по моей шее. Я упала на землю, услышав напоследок крик своей дочери.

– Непослушная девка! – зарычал Одон. – Теперь очередь за твоей наследницей!

Он приблизился к Агнессе.

– Не тронь ее! – зазвенел над ночным небом голос Сони.

В ее глазах горел алый огонь. Аро превратил ее, и теперь она служила ему.

– Кто к нам пожаловал! – воскликнул потомок Виктора.

– Я забираю твоих слуг и объявляю тебя вне закона! – бросила она ему и подошла ближе.

– Они служат мне!

– Они служат Виктору, моему отцу! Я его первородная дочь! Они обязаны подчиняться той, кто по наследству управляет кланом!

– Нет! – завопил он.

Было поздно. Его соратники отступились от него, а она, забрав у одного из них Агнессу, отдала ее Маркусу, стоявшему рядом. Аро бросился ко мне. Регенерация была почти окончена, и рана уже не кровоточила. Каково было удивление Одона, когда я подошла к нему без единого намека на свою смерть и вонзила тот же нож в его сердце, провернув против часовой стрелки.

Он упал. Слуги Вольтури приблизились к нему и, оборвав ему руки и голову, сожгли дотла.

– Все кончено! – заявила Соня.

Она отправилась на поиски Люциана, а мы с Аро прижали к себе дочь.

– Я клянусь, – шептал мой муж, – больше никогда не оставлю вас. Слышите? Клянусь!

– Люциан! – раздавался крик Сони над каменными плитами.

Он лежал израненный в облике человека, зажимая кровоточащую рану на груди. Она нашла его, и ликаны принесли его в их дом, где залечили его тело.

Соня взяла на руки сына, которого они назвали Леоном и положила рядом с отцом.

– Мой наследник, – прошептал Люциан, прижав младенца к себе.

Беатриче обернула мое обнаженное тело в алую ткань. На мне был кулон в виде герба Вольтури и обручальное кольцо. Волосы были распущены, а ноги босыми.

Джейн отворила передо мной дверь в тронный зал, посередине которого стоял стол, а по периметру находились все подданные Аро. Рядом со столом показались старейшины, ожидавшие меня.

Алек поставил передо мной небольшую лестницу с тремя ступеньками, по которым я забралась наверх. Его сестра уложила меня на ровную поверхность стола и расправила мое облачение.

Я посмотрела в сторону, где стояла наша дочь Агнесса, которая выглядела лет на восемнадцать, и наш сын, Адам, возрастом около семи. Улыбнувшись им, я откинула голову, подчиняясь правилу обряда.

Аро положил мои руки вдоль тела, повернув их ладонями вверх, подставляя артерии под укусы.

Мы всё продумали и были готовы к этой церемонии. Я ждала этого почти две тысячи лет и вот, наконец, настал этот момент.

Кай и Маркус осторожно взяли меня за запястья. Их острые клыки вонзились в мою плоть, впуская через раны яд в кровь. Аро стоял и нежно улыбался мне, предвкушая свой выход.

Горячее тепло разлилось по моему телу, а затем, всю меня пронзила адская боль. Он приблизился к моей шее и, поцеловав в нее, проник внутрь, заставляя мой организм биться в конвульсиях.

Они одновременно отстранились от меня, и я осталась один на один с их ядами. Сердце ударялось о грудную клетку, а пульс бил меня изнутри. Спазм сковал мышцы, и я вцепилась ногтями в красную ткань.

Сознание покинуло меня. Я лежала пару минут без движений. Потом чувства начали возвращаться ко мне, и я ощутила лёгкое прикосновение рук Аро к своим волосам.

Я открыла глаза. Он навис надо мной. Горло щипало, разрывая меня изнутри. Я села резким движением и схватилась за шею, оглядывая всех, кто находился в зале.

Джейн поднесла мне большой стеклянный кубок наполненный алой жидкостью.

– Что это? – как-то по-чужому прозвучал мой голос.

– Пей. У тебя жажда, – пояснил Аро, и я прильнула к бокалу.