Последовавший удар в грудь откинул меня на пару метров, заставляя руками цепляться за грунт. Мля, да как? Он же стоит на месте.

— Слишком долго размышляешь. Отвлёкшись на мою первую атаку, пропустил другую, — произнес Павел, нанося удар рукой по воздуху.

Поток видимой энергии сорвался с конечности и устремился ко мне. Бросок в сторону, невидимая подсечка — и меня опять сшибает с ног.

— Ну предсказуемо же, — разочарованно вздохнул этот мудак, глядя, как я встаю и стряхиваю пыль.

— Интересно, как по-твоему я должен сражаться с тобой на расстоянии? — идей у меня самого пока не появилось, но стереть ухмылку с самодовольного лица теперь стало делом принципа.

— Ты тоже будешь вопросы задавать в академии, когда какой-нибудь высокородный обалдуй будет тыкать мордой в грязь? Или по привычке спрячешься за хрупкую девичью спину?

О, кажется кто-то пытается меня выбесить. Какой наивный. Сильный, конечно, но ведь со слабыми противниками мне самому совершенно не интересно сражаться.

Очередной рывок вперёд. Реакция у него — секунда-полторы. В сторону. Каменный гейзер вспух справа. Нормально. Теперь прямо. Прыжок — и я увидел под собой тень ноги противника. Промахнулся, гадёныш!

Принял удар невидимой руки слева на блок. Больно, но для меня это привычно. Всё равно убивать не будет. Пока он замахивался, ринулся дальше.

Мелькнула мысль подхватить с земли палку да ткнуть ему куда-нибудь в районе шеи. Деревяшка тут же превратилась в труху. Видимо, проследил направление взгляда. Отлично, подставил ногу и пробил в корпус.

Там, где мгновение назад стоял Седой — пустота. Уклонившись вправо, пропустил призрачную руку. Ударив влево ногой, почувствовал, как пятка попала по чему-то твёрдому. Мля, камень.

— И долго ты ещё танцевать будешь? — глядя, как я, схватившись за отшибленную конечность, прыгаю на одно ноге, продолжил издеваться Павел. — Смотри, ещё немного — и я решу, что ты сдался.

— Сдался? Кто, я? А ты смешной… — закрыв глаза, постарался ощутить потоки окружающей энергии. Этот лес был создан магией Дарьи Авиновой и сейчас он сам чуть «фонил».

Ещё вчера утром заметил, насколько легче мне бежать по местным дорожкам. И это, опять-таки, странно. А та драка и случай в машине дали пищу для размышлений. Сейчас же мне только оставалось проверить, верны ли мои выводы.

Напрягшись, увидел, как крохотные клочки энергии парят в воздухе вокруг меня. Они словно пытались проникнуть сквозь серую оболочку, окружавшую моё тело. Подчиняясь моей воле, барьер стал истончаться, позволяя впитывать те крохи энергии, что я мог видеть.

Сердце бешено застучало, разгоняя кровь по венам. В ногах появилась необычайная легкость, а мышцы на руках словно налились. Зрение обострилось, позволяя разглядеть даже мелкие шрамы на руках моего противника.

Перед самым рывком я заглянул ему в глаза и увидел в них немое удивление. Поздно. Стартанув с низкой позиции, почувствовал, как трещит обувь, разваливаясь на части.

Меняя траекторию бега, я успевал ускользать от его атак на какие-то доли сантиметров. Взмыв в воздух метра на два, швырнул в Павла подобранную ветку. Импровизированное копье, вспарывая воздух, ринулось вперед.

Изменив направление движения, попробовал зайти с тыла. Ветку он остановил в метре от себя, правда, всё же успев повернуться ко мне лицом. Однако за это время я успел подобраться ближе.

Быстрее! Быстрее! Впитывая всем телом окружающую меня энергию, влил её в ноги и руки. Ещё больше ускоряясь, нанес удар рукой в челюсть. Павел, сделав шаг в сторону, пропустил меня, видимо, надеясь атаковать в спину.

Развернувшись на одной ноге, ударил другой в колено. Которого, естественно, там не оказалось. Скорость! Мне не хватает скорости!

Ощущение внутреннего пожара захлестнуло меня, но я был уже не в силах остановиться. Впитав ещё больше энергии, почувствовал, как всё, кроме меня, замедляется.

Организм отзывался болью, но я продолжал рваться к Павлу, желая до него дотянуться. Удар, еще один. Мои руки словно окаменели, но я целенаправленно крушил броню, которой неожиданно покрылся Седой.

И вот после очередного удара броня рассыпалась, а я почувствовал, как попал во что-то мягкое. Достал-таки!

— А ты молодец, приятно удивил, — произнес Павел, остановивший мой кулак раскрытой ладонью.

Моё тело, словно ожидая этих слов, разом обмякло. Меня стала накрывать темнота. Похоже, с халявной энергией стоило быть осторожнее.

— Ну и как ты такое допустил? Я тебя о чём просил? — голос дяди, пробившись до моего сознания, заставил поморщиться.

— Он сам виноват. Сорвался и едва не сгорел. Знаешь ли, его поведение малость отличается от описанного тобой, — а это вроде говорил Павел.

— За последние несколько суток ему многое пришлось пережить, не каждый сможет сдерживать себя, — какой молодец дядя. Вот прям всё как надо сказал. Я бы тебя обнял в благодарность, но даже глаза с трудом могу открыть.

— Всё равно за ним нужно приглядывать. Уж больно странно он себя на поляне вёл. У него же направление льда вроде было? — гнул свою линию седовласый.

— В том-то и дело, что «было». А что ему подсадили потом, мне так и не сказали. Могло и поменяться. Хотя, Тимашев говорил, что у Дибичей он использовал именно холод. А что?

— Просто его движения… Они… в общем… отдавали опытом, причём немаленьким. Откуда он может быть у мелкого? — а вот такие вопросы мне совершенно не понравились.

— Он раньше посещал наш полигон вместе с отцом. Правда, давно, но вдруг у него талант. Он даже с Кряжечем занимался, но недолго. Когда погибла Лада, его мать, он и перестал, — голос дяди звучал неуверенно.

— Сам же понимаешь, как натянуто это звучит, — скептически произнес Павел.

— Андрей — это Андрей. Я в этом уверен, — твёрдо произнес Кирилл Григорьевич.

— Ладно-ладно, не кипятись. Просто если это из-за симбионта… — сделал паузу Павел. — Ты же понимаешь насколько это опасно?

— Прекрасно понимаю. И именно поэтому ты здесь. В случае чего приведёшь его в чувства. Хотя, надеюсь, до этого не дойдёт.

— Ага, если он каждый раз будет падать в обморок, то мне ничего делать и не придётся, — рассмеялся Павел.

— Так что, готов потренировать Андрея эти две недели?

— Да готов, готов. Мне кажется, или у него дыхание изменилось? — насторожился Павел.

— Да, уже как пару минут, — подтвердил дядя.

Встав, он подошел к дивану, на котором я лежал и помог сесть. Судя по окружающей обстановке, мы находились в одном из летних домиков. Похоже, меня не решили показывать в таком состоянии лишним людям.

— Ты как? Руки-ноги чувствуешь?

— Вроде, — неуверенно прокряхтел я. Кажется, все было на месте, вот только ощущения странные.

Поднес руки к лицу и охнул. Костяшки на пальцах оказались сбиты, а ладони покрылись мелкими ожогами, словно я пытался удержать раскалённый прут. Ноги выглядели не лучше. Хорошо ещё все пальцы на месте и шевелятся. Вроде.

— Целителя уже вызвали, так что скоро приведём тебя в порядок, — Кирилл Григорьевич вернулся обратно в своё кресло и закурил трубку.

Учуяв запах табака, непроизвольно поморщился. Я эту дрянь еще с со второго перерождения не перевариваю. Уж слишком она демаскирует и выводится с трудом.

— Вот, малому тоже твоя привычка не нравится, — заметив мою гримасу, сказал Павел. Выглядел он по-прежнему как с иголочки, будто и не сражался со мной. Хотя…

— И где моё мороженое? — точно помню, что достал его, прежде чем отключился!

— Ну раз я обещал, получишь непременно. Уговор есть уговор, — заметив непонимающий взгляд дяди, Павел рассказал о нашем разговоре при знакомстве.

— И стоило ради мороженного так надрываться? — улыбнулся Авинов.

— Естественно! Тем более хотелось проверить, на что способен твой товарищ, дядя, — добавив немного злорадства в голос, продолжил: — но не скажу, что впечатлен. В конце концов я всё-таки смог его задеть.