— Значит, Чейз точно приедет? Откуда знаешь? — интересуется Алек у Наташи. Мне удается-таки усмирить Перси, и я ласково чешу у него за ушком, сюсюкаю и поглаживаю, заглядывая в глаза — кайфует.

Щеки Наташи трогает чуть заметный румянец, и она отводит глаза.

— Джо недавно написал. Сказал, они в пути.

Мне кажется, или что-то в этом есть?

— Круто, — ровно отвечает Алек, а сам посылает мне лукавый взгляд. Мы думаем об одном и том же, читаю в его глазах. Ей нравится Джо. Наверняка. Румянец ее выдает с потрохами.

Похоже, нам с Алеком предстоят своднические дела.

— Давайте сыграем в правду или действие.

Я отрываю взгляд от сэндвича. Чейз довольно улыбается, заняв почти все пространство на общем пледе.

— Ну же. Хоть что-то поделаем.

И то верно. Мы все утро провели во дворе, бездельничая и наблюдая, как Алек и Джо рубятся в настольный футбол. Главным образом потому, что Наташа не могла отлипнуть от Джо. Вдобавок Мэри с Роз проведывают нас время от времени — не разгуляешься. С любопытством смотрю на ребят: что думают о предложении Чейза? Видно, размышляют, пока наконец Наташа не нарушает тишину согласием.

— Решили, значит? — подытоживает Чейз. — Ништяк. Тогда я начинаю. У кого есть бутылка?

Передаю ему свою из-под холодного чая, и он размещает ее в центре покрывала. Сказать по-честному, боязно. Кто знает, какие «действия» могут достаться? Мы жуем наш ланч, а Чейз, озорно сверкнув улыбкой, опускает руку на бутылку и легким движением начинает игру. Бутылка крутится с головокружительной скоростью и несколько раз горлышком скользит мимо меня, пока наконец не замедляется и не попадает на Наташу.

— Правда или действие?

— Правда, — с набитым ртом выбирает девушка, стряхивая с джинсов хлебные крошки.

— Трусиха.

— Давай уже сюда свою «правду».

— Лады, твой размер лифчика? — прыскает Чейз, словно десятилетка.

Алек кроит гримасу — как-никак о его кузине говорим. Зато Наташа сохраняет хладнокровие. Поразительное для меня поведение — будь я на ее месте, тут же заделалась бы в помидоры. Что уж тут, я уже чувствую, как мои щеки пылают, а ведь даже не мне отвечать.

— 34 С, — невозмутимо выдает Наташа. — Теперь я.

Бутылка вновь крутится и на этот раз останавливается на Джо. Ну дела.

— Правда или действие?

— Действие, — уверенно ухмыляется Джо.

— Поцелуйся с ногой Алека.

Ничего себе. Джо аж челюсть роняет, а я прыскаю с их с Алеком лиц, торопливо выуживая телефон: надо запечатлеть момент. Лучшее в мире «действие». Наташа тоже выглядит довольной, такое «слабо» придумала. Алек пробует выдернуть у меня телефон, но я не даюсь и коварно улыбаюсь, нажимая на кнопку записи. Это же событие века — запишу его, чего бы это ни стоило. Алек начинает закатывать джинсы, а Джо обреченно стонет. Бросает на нас укоризненный взгляд, прежде чем прижаться губами к ноге.

— Десять секунд, — прибавляет Наташа, вызывая у Алека кислую мину.

— И про язык не забудь, — подначиваю я, на что Джо отвечает средним пальцем, но губ от голени не отнимает. Десять секунд страданий на лице Алека, и Джо наконец заканчивает пытку, утирает рот и зыркает на Наташу.

Он крутит бутылку, но та снова останавливается на нем. Не его сегодня день, усмехаюсь я. Новая попытка — на этот раз Алек.

— На твой выбор, — опережает вопрос Уайлд.

— Как скажешь. — После недолгих раздумий, губы Джо изгибает коварная улыбка. — Будешь говорить правду. Колись: что происходит между вами с Райли?

Я замираю, стреляя глазами в Алека. Без понятия, как на это стоит реагировать, или что сосед собирается ответить. Значит ли вообще хоть что-то наш поцелуй?

— Ничего, — отмахивается Алек, закатывая глаза. На меня не смотрит. — Задрали уже.

Как ни странно, его уклончивость меня задевает. Но его можно понять. Наверное, хочет сначала обсудить все со мной. Я вздыхаю. Нам определенно точно есть о чем поговорить.

— У вас еще все впереди, — вмешивается Чейз. — А теперь крути.

Алек кладет руку на бутылку, быстро поворачивает запястья. Несколько секунд — и бутылка останавливается. На мне. Приехали. Наши с Алеком глаза встречаются.

— Правда или действие? — усмехается Джо.

— Действие.

— Поставь Наташе засос!

Да вы гоните.

В изумлении поворачиваюсь к Наташе. Как быть? Конечно, можно отказаться от задания, но тогда я прослыву трусихой, а их никто не любит. Не успеваю я перебрать другие варианты, как Наташа выдает неожиданное:

— По рукам. Но можно нам хотя бы сделать это не при всех. Доказательства у вас будут.

Чейз обменивается взглядом с Джо, прежде чем кивнуть. Наташа хватает меня за руку и поднимается.

О боже мой. Мать моя женщина. Угораздило же.

— Наташа, — шиплю я, пока мы под свист мальчишек спешим в дом. — Наташа, мы же не собираемся и правда это делать?

— Конечно нет, — фыркает она. — Мы собираемся с ними поквитаться.

Девушка приводит меня на кухню и тут же принимается шарить в шкафчике под раковиной, потом резко включает кран, обдавая меня холодными брызгами. Что у нее на уме?

— Ага! — восклицает девушка, вытаскивая пачку шариков для водяных бомбочек.

Да она гений. Я влюбилась в эту девчонку.

Мы скорее приступаем за дело, понимая, что времени в обрез: в любой момент парни могут нас проведать. Неужели они в самом деле думают, что я ей тут засос ставлю? Хорошо бы — элемент неожиданности будет нам на руку, когда мы будем удирать. Они, разумеется, захотят поквитаться за мокрые майки — и дело тут вовсе не в отместке. Набрав шарики, мы возвращаемся во двор.

По телу пробегает легкая дрожь, жду не дождусь развязки.

Мы бросаемся к ограждению во дворе, и Наташа сейчас же выглядывает из-за него, оценивая обстановку, а я жмусь к стенке. Как гребаный ниндзя. Отпад.

— Болтают, — шепотом сообщает Наташа. — Самое время действовать.

Одними губами она дает отсчет. Пора.

С дикими воплями мы выпрыгиваем из засады, пугая парней своим совсем появлением. Я со всей силой делаю первый бросок и довольно улыбаюсь точному попаданию в грудь Алека. Они получают еще заряд шариков, к тому времени как, чертыхаясь, вскакивают с пледа. Их взгляды, исполненные жажды отмщения, наконец останавливаются на нас. Джо кидается к нам, а я, крепче прижав к груди остатки шариков, дергаю назад.

Бросок. Удар. Живот Джо.

Бросок. Удар. Плечо Чейза.

Бросок. Удар. Живот Джо.

Бросок. Удар. Лицо Алека.

На последнем броске я разражаюсь злорадным смехом, после чего что есть мочи несусь к дому. Слышу позади себя тяжелое дыхание Наташи, а за ней, вот уж точно, мчатся остальные. Ноги начинают гореть, глаза слезятся от ветра. Осталось совсем немного.

За спиной раздается испуганный вскрик. Обернувшись, вижу: Наташу настигли; ее смех рассыпается в воздухе. Слышу, мчатся и за мной. Ускоряюсь, но тщетно. Едва я касаюсь ногами террасы, как чьи-то руки дергают меня назад, да так, что я шлепаюсь на траву.

— Попалась, — шепчет Алек, приземляясь рядом. Наши лица разделяют какие-то сантиметры.

Ох, Алек. Знал бы ты, как прав.

— Кому бургеры?

Проще сказать, кому они не нужны.

— Мне, пожалуйста, — воодушевляюсь я вместе с Наташей и парнями. Роза стоит у старого каменного барбекю с лопаткой в руке. Она широко улыбается нам и, кивнув, принимается укладывать приготовленные котлеты в булки. Я аж дрожу от нетерпения. Ужасно хочется есть. Битва шариками адски разожгла аппетит.

После поимки мальчишки учинили над нами расправу — облили холоднющей водой из шланга. Мне хоть и удалось скоро освободиться из рук Алека (все-таки есть плюсы в миниатюрности), но одежда успела намокнуть и пришлось одолжить сухую футболку у Наташи. Ей, кстати, досталось сильнее: после заварушки на ней и сухой нитки не осталось. До сих пор с волос капает, а ведь уже наступил вечер. Напоминание на будущее: не затевать мокрых войнушек с этими ребятами. Тем более, когда они превосходят нас числом.