Что-о? Ничего тупее в жизни не слышала. Ни за что не поверю, что она дает ему номер, потому что он славный.

Девушка смахивает волосы за плечо и соблазнительно наклоняется к Алеку.

— Не хочешь заглянуть ко мне сегодня? — мурлычет она.

Я фыркаю, сдерживаясь, чтоб не съязвить. Должны же быть хоть какие-то приличия. Всем ведь ясно, зачем она его зовет: Джо вон глаза закатывает, Чейз взирает с благоговением. Видимо, с Алеком такое происходит постоянно. Ну и пусть, главное, чтобы никто не заметил моего возмущения.

— Эм, спасибо, но я пас, — кашляет Алек, слегка краснея. За столом у всех глаза на лоб лезут. Алек Уайлд отказал девчонке?

— Многое теряешь, — выпрямляется девушка, игривое настроение сменяется холодностью, и они спешат ретироваться.

Я все еще не могу прийти в себя от услышанного. Должно быть, у него уже есть планы на вечер. Да, это все объясняет.

— Я не ослышался? — хлопает глазами Джо. — Ты только что отказался от перепихона?

Значит, я это не придумала, Алек правда отшил красотку.

— Старик, — прыскает Чейз и, перегнувшись через стол, хлопает друга по руке. — Когда тебе в последний раз перепадало?

Хочу ли я знать ответ? Мы с Вайолет переглядываемся, и я морщу нос.

— Ему и не перепадало, — смеется Джо, и я прыскаю вместе с ним.

— Заткнись, — бормочет Алек, зардевшись. — Чтоб ты знал, прошлой ночью.

Враки. Вчерашнюю ночь Алек провел дома за уроками. Я видела его в окне.

— Не знаю, как вам, — улыбается Дилан, — а мне что-то не верится.

В точку.

— Эй, Райли.

— Чего тебе? — Я недовольно вскидываю глаза на Алека в соседнем окне. Он развалился на подоконнике и сейчас играет бровями, плутовски мне улыбаясь. Прямо чудила какой-то, хотя есть в этом что-то милое. Не каждый осмелился бы выставлять себя дурачком.

— Знаешь, о чем я думаю?

— Ну давай, просвети.

— Мы с тобой как ягодицы. Сколько бы дерьма между нами ни было, мы всегда будем вместе.

— О боже. — Бросив ручку, я прикрываю глаза ладонью.

Все лучше да лучше. Я ведь надеялась позаниматься: натянула свитер, убрала волосы в пучок, чтобы не мешались, только вот Алека не учла — серьезную, но прекрасную угрозу моей концентрации. Хотя не то чтобы я жаловалась.

— Можно одолжить поцелуй? Обещаю потом вернуть.

— Да ну тебя, Алек. — Я прыскаю. — Верни сперва лифчик.

— Ты, часом, не в сабвее работаешь? А то смотрю на тебя и хочется взяться за колбасу.

— Очень надеюсь, что ты имел в виду сэндвич. Откуда берешь эти фразочки? Может, мне проверить историю твоего браузера? — Я говорю это скучающим голосом, хотя, если честно, наши беседы у окна я просто обожаю, пусть они и крутятся вокруг непристойных подкатов. Зато весело.

— Из тамблера, — смущенно признается сосед. И тут же, не успев продохнуть, бросается очередным бездарным клише: — Ты, случайно, не с юга? А то рядом с тобой меня бросает в жар.

— Неа, — качаю я головой с довольной улыбкой. — А ты вот наверняка из каких-нибудь лесных мест. Потому что прямо сейчас идешь лесом.

Не он один фанат тамблера.

— Ауч. Ранила прямо в сердце.

Я улыбаюсь, и мы возвращаемся каждый к своим урокам. Только вот мозг не желает меня отпускать. Мысли об Алеке, воспоминания о сегодняшнем дне, прокручиваю каждую деталь. Странно все-таки: Алек отшил ту девушку, чтобы сейчас сидеть со мной и перебирать шутки, словно струны старой гитары.

Думаю, это хороший знак.

Что же до Дилана… Ответить ему взаимностью я не смогу.

— Да почему вообще я должен надевать смокинг?

Я гляжу на Алека через зеркало и тихо хмыкаю над его недовольным лицом.

— А что, не нравится?

Он качает головой и морщится, а я прыскаю, хотя совершенно не согласна с его недовольством. Алек в смокинге — это же что-то с чем-то. Прекрасен до безобразия. Облегающий костюм выгодно подчеркивает его спортивную фигуру, и волосы уложены в его излюбленную нарочито небрежную прическу. Если ему и неудобно, на вид это никак не сказывается — он точно ангел, сошедший с небес. Ради такого образа можно и потерпеть.

— Ты должен его надеть, — настаиваю я. — Это же вечеринка твоей мамы.

Вот и наступает суббота. Еще чуть-чуть, и мы будем готовы к выходу. Я в очередной раз осматриваю себя в зеркале. На мне платье без бретелек из нежно-золотого атласа. Любимая мамуля купила его для меня, а к нему еще туфли и велела их надеть. Теперь вот гадаю, на кого я в этом наряде смахиваю больше: на принцессу или на воздушный зефир.

— Хорош, Райли, — шепчу я своему отражению. — Все не так плохо.

— Ты же в курсе, зеркала не разговаривают?

— Ага, и еще не смеются, тебе повезло, — парирую я и высовываю язык.

Алек, все это время занятый своим нарядом, только сейчас обращает внимания на мой.

— Вот это да, — восхищенно присвистывает он. Наши глаза встречаются в зеркале: ох, надеюсь, мои красные щеки он примет за румяна.

— Милое платье, — хвалит он, а потом подхватывает мою только что завитую прядь волос и накручивает себе на палец. — Тебе стоит чаще вот так делать волосы.

Сердцебиение учащается. Приходится подавить пустые надежды.

— Тогда от моих волос ничего не останется, — корчу рожицу. — Проехали. Что вообще ты у меня забыл, разве не должен помогать маме?

— Пришел поторопить свою даму, — отвечает он, падая на кровать. — Мы поедем на одном такси. Предки уже ждут нас внизу, так что шевели булками.

Алек замолкает, отвлекаясь на что-то на тумбочке. Вытягиваю шею, чтобы разглядеть, что его так заинтересовало — наше с Кейтлин фото. Замираю, ожидая, что будет дальше.

Он ее узнает.

— Это ведь та девчонка из твоего телефона.

— Моя кузина, — еле выговариваю слова. Видимо, выглядеть мне при этом удается непринужденно, так как Алек не реагирует.

— О, у меня тоже есть кузина, Наташа. Вы с ней точно поладите. Она будет сегодня на вечеринке, я вас познакомлю.

— Я только за. Ладно, пошли. Нехорошо заставлять ждать, — тороплю я, хватаю клатч и направляюсь к двери. Пусть только уже свалит от фотографии.

А вообще, это даже к лучшему, что он знает о Кейтлин. Хотя посвящать его во всю историю я не готова.

Понимаю, не стоит делать тайну из ее смерти, но так не хочется об этом распространяться. Так как она не жила в Линдейле и здесь о ней никто не знает, мне легче притворяться, что все в порядке, что ничего не случилось. Только так, замалчивая о своем горе, я смогу исцелиться. А ободряющие похлопывания по спине и участливые вопросы мне не нужны. Так уж повелось в нашей семье справляться с болью. Совсем скоро годовщина ее смерти, и последнее, что мне сейчас нужно — это открывать ящик Пандоры.

Когда-нибудь, возможно, я и расскажу ему обо всем. Только не сейчас.

Мы спускаемся по лестнице, и мне как-то удается собраться, прежде чем мы предстаем перед ждущими. Нас встречают мамы, обе в роскошных коктейльных платьях, но Мэри так сияет от счастья, что затмевает всех нас; здесь же стоит Джек в смокинге, как обычно уткнувшись в свой айпад, и Милли приветливо приветствует нас широкой улыбкой. А вот Фиона немного задержится и прибудет уже на вечеринку.

— Райли, какая ты красивая! — восторгается Мэри, встречая меня у подножия лестницы. — Я как знала, в этом платье ты будешь выглядеть бомбически.

— Спасибо. — Делаю шуточный реверанс. — От вас тоже глаз не отвести. А такси уже подъехало? Едем?

Только б не думать о Кейтлин. Забыть обо всем хоть на день.

— Подъехало, но пусть еще немного подождет, хочу сфотографировать вас двоих. Вы так мило смотритесь вместе, — воркует мама, вытаскивая из сумки камеру.

Интересно, как Алек реагирует на эти слова? Но я не смею поднять на него глаза.

Камера нацеливается на нас, и я гляжу на нее, точно олень на фары надвигающегося автомобиля. Тут мне на талию ложится теплая рука.