Чейз глядит на Алека, кусая костяшки пальцев, чтобы скрыть улыбку. Джо крутится на стуле, стыдливо опустив взгляд на свои колени. Остается только один подозреваемый — разумеется, преступник тот же. Я в упор смотрю на Алека в поисках подтверждения и получаю его… в виде ухмылки.

Ну конечно. У кого еще он может быть.

— Лифчик у тебя? — устало спрашиваю я, машинально поправляя волосы.

— Да. — Голос невозмутимый, уверенный. Он начинает меня порядком раздражать!

— Ты собираешься его вернуть, или я зря трачу время?

Не пытаюсь больше сдерживать раздражение. Слишком утомилась от затянувшейся стычки. Если б не эта усталость, я никогда бы не осмелилась так храбро стоять и разговаривать с парнями.

— Боюсь, у меня связаны руки. Пари заключается в том, чтобы его сохранить.

— Как тебя зовут, спящая красавица? — вмешивается Чейз.

— Райли Грин, — подозрительно протягиваю я, борясь с румянцем. Мои щеки мои имеют привычку краснеть от малейшего комплимента, будто тело подобным образом отвергает похвалу.

— Ты ведь учишься в нашем классе? — продолжает парень. — Не очень тебя помню.

Прикусываю губу. Ничего необычно: я всегда вне поля зрения. Друзей моих можно по пальцам пересчитать, да и внимания я стараюсь не привлекать, не считая непреднамеренных высказываний на уроках. К тому же в прошлом году я часто пропускала школу, так что еще сильнее отдалилась от школьной жизни. Не стоит удивляться, что я не особо запомнилась.

— Чейз, хорош флиртовать, — хмыкает Алек. На его губах расцветает дерзкая улыбочка, взгляд задерживается на мне, заставляя напрячься от раздражения.

— Это все равно что запретить ему дышать, — подтрунивает Джо. На что Чейз хмурится и поворачивает стул парня в противоположную сторону.

— Так-то лучше.

— Слушай, — снова поворачиваюсь к Алеку. Нервы на пределе. — Не знаю, как там тебя, я просто хочу пойти спать. Можешь вернуть мою вещь, пожалуйста, чтобы мы могли мирно разойтись и забыть об этом происшествии?

— Меня зовут Алек Уайлд, — мягко произносит он, губы изгибаются в раздражающе милой полуулыбке. — Приятно познакомиться, соседка.

— Жаль, что при таких обстоятельствах, — подкалываю я.

Брови Алека выгибаются, но не в раздражении, а скорее в изумлении. Парни притихают, с интересом наблюдая за нашей перепалкой.

— Остроумие тебе не к лицу, — парирует Алек.

Я раздраженно фыркаю.

— Иди в задницу.

— Ух ты, вот так сразу, — смеется он.

Ребята беспокойно топчутся, наблюдая за нами.

И кто меня за язык тянул.

— Не в этом смысле! Мне плевать на ваше дурацкое пари. Просто отдай лифчик.

Алек открывает рот, но так ничего и не произносит.

Кто-то дергает меня за рукав пижамы.

Обернувшись, я с удивлением обнаруживаю позади себя брата. Он трет глаза и зевает.

— Райли, я же сплю, — тихо ворчит ребенок. Он напрягается, когда замечает парней в соседнем окне, его глаза расширяются. — Ты с мальчиками разговариваешь?

Он выглядит ошеломленным, а я готова сгореть от стыда.

— Почему ты разговариваешь с мальчиками посреди ночи, Райли? А мама знае…

Я скорее закрываю ему рот и встряхиваю своей головой, чтобы скрыть за волосами предательский румянец.

— Ты прав, Джек, пора спать! — как можно беззаботнее щебечу я и подталкиваю его к выходу, попутно бормоча ругательства под нос. Стоит больших усилий не начать биться головой об закрывшуюся за братом дверь.

В последний раз бросив взгляд на самодовольное лицо Алека, я от души захлопываю окно и задергиваю шторы. Хватит с меня на сегодня. Ныряю под одеяло и прячу лицо в подушку, приглушая свой крик.

Не сразу, но мне удается уснуть, и в голове сквозь поступающий сон мелькает мысль. Я верну свой бюстгальтер.

— Ну же, — тянет меня к крыльцу мама, — мы должны поприветствовать соседей.

Она изо всех сил старается скрыть улыбку. Такая взволнованная — только поэтому я соглашаюсь с ней пойти. Я с опаской взираю на соседский дом. Мама не знает, что я уже познакомилась с Алеком и при каких обстоятельствах это произошло. Я совершенно измучена прошлой ночью, но натягиваю дружелюбную улыбку, когда мама звонит в дверь. Перед собой она держит двенадцать аккуратно упакованных кексов, испеченных вчера. Встреча обещает пройти ужасно, но, по крайней мере, я смогу попросить обратно свой лифчик. Я сжимаю руку брата.

— Райли, зачем ты держишь меня за руку? Мне не пять, — ворчит Джек, отчаянно пытаясь высвободить руку из моей крепкой хватки.

Кирпичного цвета дверь дома номер девятнадцать резко распахивается, и перед нами предстает женщина — та самая, что вышла вчера из красной машины. Увидев нас, она расплывается в улыбке. Вблизи соседка оказывается еще красивее. Ее фарфоровое лицо обрамляют черные кудри точно такого же угольного оттенка, как волосы Алека. Совершенно очевидно, внешность он унаследовал от матери, хотя кожа у него не такая бледная.

— Здравствуйте, я Мэри Уайлд, приятно познакомиться!

Женщина приглашает нас внутрь, в просторный коридор, где у стены аккуратно стоят коробки. Как только мы ступаем за порог, нас окутывает витающий в воздухе аромат корицы.

— Взаимно! Я Руби, а это мои дети, Райли и Джек. — Жизнерадостность из мамы так и прет.

Ее счастливый вид вызывает у меня улыбку. Как хорошо, если по соседству с ней будет жить подруга. Когда умерла моя кузина Кейтлин… В общем, мы потеряли связь со всей маминой родней, в том числе с дядей Томасом. Мама не любит говорить об этом, но я знаю, как она одинока. За год она потеряла племянницу и брата, и это сказалось на всех нас. Мысль о родственниках, с которыми мы когда-то были близки, сводит желудок, и к горлу подкатывает комок.

— Привет, — тепло улыбается Мэри. — Вы ведь наши соседи? — Когда мы киваем, она продолжает: — У меня двое детей. Дочка Милли сейчас гостит у подруги, чтобы не мешала распаковывать вещи, а Алек дома. Он примерно твоего возраста, Райли. Сейчас его позову. Проходите, выпьем чего-нибудь.

Я плетусь за мамой в гостиную и, присев на самом краешке дивана, осматриваю комнату. Даже без мебели дом выглядит уютно, опрятно. Каминную полку украшают сушеные цветы и свечи, придающие камину розовое сияние. Что касается планировки, то их дом — точная копия нашего, только наоборот. Зеркальное отражение.

— Кофе? Вы пьете с двумя ложками сахара или одной? С молоком? — тараторит Мэри, поправляя непослушные кудри, ее яркие глаза мечутся между мной и мамой.

— Вам помочь? — в свою очередь предлагает мама, и на лице Мэри появляется облегчение, которое тотчас сменяется отрицанием.

— Вы уверены? Все-таки вы гость и…

Мама прерывает ее твердым кивком, и они вместе удаляются на кухню, оставляя меня с доставучим братцем. Я поворачиваюсь к Джеку, тот играет в планшете.

— Джек, — шиплю я. — Это невежливо! Убери сейчас же.

— Но ее здесь даже нет! — протестует Джек, его взгляд приклеен к ярко освещенному экрану. Жить не может без своих игрушек. Такой у него способ борьбы с реальностью — побег в виртуальные королевства. Заманчивая, конечно, идея.

Я нажимаю на кнопку блокировки.

— Джек. Это невежливо, — повторяю.

— Ладно, как скажешь, мам.

Сколько бы мы ни ссорились, порой он может быть милашкой. К моему несчастью, во внешности он унаследовал все лучшее: папины взъерошенные каштановые волосы и большие зеленые глаза, мамину легкую россыпь веснушек и курносый нос. Да-да, он очарователен, но в свою защиту скажу: за этим ангельским личиком скрывается дьяволенок.

— А вот и мы. — Мэри ставит на журнальный столик тарелку с печеньем и графин с лимонадом. Она с улыбкой отмахивается от моих благодарностей и, подойдя к лестнице, зовет сына. Затем опускается на диван напротив меня, рядом с мамой.

— Сейчас нас всего трое, — объясняет она. — Любовь моя на данный момент в армии.

— В чем дело, мам? — Слышу шаги на лестнице и недовольное бурчание Алека. Затаив дыхание, наблюдаю, как парень входит в комнату, одетый в выцветшие джинсы и черную облегающую футболку. Наши взгляды встречаются, он, сразу узнав меня, округляет глаза и тушуется.