— Много и быстро пила.

— Ну, это понятно. Но зачем?

— Захотелось, — снова икаю, оглядываясь по сторонам. — Не люблю вечеринки.

— Слушай, — парень все еще пристально изучает мое лицо, — давай сегодня ты переночуешь у меня? Так мне будет спокойнее. А Вайолет подбросит нас до дома. Сама посуди, вряд ли завтра ты будешь в состоянии рано проснуться, а с подругой прогулять урок не выйдет. С утра поговорим с твоей мамой и все уладим.

— Только не рассчитывай, что сможешь мной воспользоваться, — предупреждаю я.

— Не переживай, я не настолько козел, — хохочет Алек.

Я запрокидываю голову и от вида потолка снова начинаю хихикать. За спиной Алека стоят Дилан и Вайолет со стаканчиком воды. Я жадно тянусь к подруге. Пить. В горле пересохло, что странно, ведь, могу поклясться, я весь вечер пила. Залпом осушив стакан, я снова икаю. Сейчас бы в кроватку. И от печенек не отказалась бы.

— Ладно, пора выдвигаться, — объявляет Ви. Расплывчатое очертание подруги приближается ко мне. — Райли, собирайся, мы уходим.

Я чувствую руку Алека на спине, а в следующий миг уже стою на ногах.

Я киваю.

— Господи, ты совсем в хламину, — бормочет Алек, помогая мне дойти до двери.

— Поэтому больше не пей!

— Ты бесподобна.

— Благодарю, — улыбаюсь я. — Ты тоже ничего.

Дилан начинает смеяться над чем-то, и я следую его примеру.

В коридоре нас встречает холодный ветер, кто-то оставил входную дверь открытой. Мы проходим мимо парня, которого тошнит в цветочный горшок, мимо целующейся в углу пары. Теплая рука Алека обнимает меня со спины, подталкивая к выходу, но тут что-то, точнее кто-то, привлекает мое внимание.

— Тоби, — бормочу я, вглядываясь в фигуру.

— Меня зовут Алек, — вздыхает Алек.

— Нет, вон там Тоби, — повторяю я. Стоит у двери и беззаботно улыбается так, будто это не из-за него моя голова разрывается от воспоминаний, не из-за него все внутри переворачивается. Он совсем не изменился. Все те же светлые волосы и карие глаза, что сейчас пристально за мной наблюдают. — Там Тоби.

Когда мы проходим мимо парня, я задерживаюсь у входной двери, чтобы снова на него взглянуть. Вайолет бы тоже его узнала, но она вышла на улицу и не услышала меня. Не увидела Тоби.

— Ну же, Райли. — Алек тянет меня за талию. — Пора идти.

В плену алкогольного оцепенения и теплых рук красавчика я больше не сопротивляюсь.

Я не ранняя пташка, и каждый, кто хоть немного меня знает, это подтвердит.

Прерывать безмятежный покой ради смутного сознания реальности — точно не предел моих мечтаний и точно не то, чего я жду не дождусь. Всегда завидовала людям, которым удается проснуться с мыслью о прекрасных возможностях дня, о предстоящих делах, о встречах… Одним словом «оптимистам». Оптимистам, которые находят прекрасное даже в утре. Что до меня… ну, я то же самое, только наоборот. И если в обычное утро я «просто загляденье», то сегодня… сегодня мое пробуждение куда зрелищней.

Скажем так, не каждый день я просыпаюсь с чувством, будто меня сбил грузовик. Дважды.

Открыв глаза, тут же срываюсь на стон. В жизни не испытывала такой свирепой головной боли. Да что я творила вчера, чтобы заслужить такую пытку? Приподнимаюсь на подушке и щурюсь, привыкая к солнечному свету. Лучше бы не привыкала. Оглядываюсь вокруг, и дыхание сбивается. Это не моя комната! В воздухе витает запах одеколона. Синие стены, кровать, лампа — я узнаю эти вещи. А рядом со мной крепко спит кто-то теплый.

Я нахожусь в постели соседа.

Тотчас откидываю одеяло, проклиная все вокруг. Роюсь в памяти, пытаясь ухватиться за любую ниточку — почему я здесь? Увы, все что помню: вчера я была на вечеринке. И в итоге проснулась с ужаснейшим похмельем в постели Алека Уайлда. Хорошо хоть в одежде. Боже, пусть это будет не то, что я думаю. Осторожно стягиваю одеяло со спящего парня. Он без рубашки. Черт бы его побрал.

Словно в укор мне, в груди закипает паника. Сколько времени я спала? Мама будет в бешенстве. Опускаю взгляд на свою одежду. Мешковатые леггинсы и мужская рубашка.

Чтоб меня.

— Чего ругаешься? — сонно бормочет Алек. Он поворачивает ко мне лицо и жмурится от яркого света. Лохматая голова и голая загорелая грудь… конечно, я сейчас зла и испугана, но часть меня была бы не против свернуться клубочком в его объятиях и снова погрузиться в сон.

— Говнюк, — яростно шиплю я. — Как ты мог так воспользоваться мной? Не знаю, что, блин, вчера произошло, но чтоб ты знал…

— Господи, убавь громкость, — ворчит Алек. С трудом поднимается и усаживается рядом, прислоняясь к спинке кровати. Не решаясь взглянуть на него, я сосредотачиваю внимание на белом покрывале. Как я умудрилась вляпаться в такое? Не помню, чтобы много пила. Как вообще я здесь очутилась?

— Что произошло? — стараюсь говорить спокойно.

— Естественно, ты не помнишь. — Алек закатывает глаза и шумно выдыхает через нос. — Если вкратце, вчера ты крепко набралась. Не хотела идти домой, потому что боялась рассердить маму, и Вайолет оставила тебя со мной. Я обещал ей за тобой присмотреть.

— Почему я в твоей постели?

— Ну, вообще, поначалу ты хотела спать на диване, где я тебя и оставил, — зевает Алек. — Но потом, видимо, передумала и часа в три поднялась ко мне. Я бы перелег на диван, но ты начала реветь, припечатала меня к кровати и так уснула. Вот мы и здесь. — Он показывает на нас двоих в одной кровати. Сложно поверить в услышанное. Что на меня нашло?

— Прости, — хриплю я. Что тут еще скажешь? Даже в горле пересохло. Парню хватило порядочности проводить меня до дома, после того как я весь вечер занималась алкогольным саморазрушением, он одолжил мне одежду, уложил на диван, и что же я? Посреди ночи забралась к нему в постель и заставила спать в обнимку. Рядом с таким даже мое пьянство кажется достойным занятием.

Алек наконец-то поворачивается и внимательно оглядывает меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Чудовищно, — признаюсь я. — Симптомы похмелья. Предупреждали же, с пьяной Райли невесело.

— Ну, не знаю. По-моему, вышло забавно, — дразнит Алек. Он откидывает одеяло, ползет, пошатываясь, к изножью кровати, перелезает через мои ноги и становится на пол — босые ноги, взъерошенные волосы и спортивные штаны придают ему до невозможности очаровательный вид. Много же я вчера выпила, раз рассуждаю подобным образом.

— Даю минуту на сборы, а я пока добуду нам завтрак. Кстати, проснувшись раньше, я позвонил твоей маме, сказал, что ты в порядке. Она передала, чтобы ты с опозданием, но пошла в школу, так что времени у нас в обрез. А еще перед школой она хотела с тобой поговорить.

Зевая и ероша волосы, Алек выходит из комнаты, а я остаюсь один на один с навалившимся осознанием неминуемой погибели.

Я выбираюсь из кровати и плетусь к зеркалу. Волосы растрепаны, глаза размазаны, но самое шокирующее в моем виде — это выражение мягкости на лице. Алек, конечно, тот еще крендель, но и хорошего в нем оказалось немало. Не каждый повел бы себя так же с опозоренной девушкой. Я приглаживаю волосы пальцами, достаю салфетку из коробки на тумбочке и как следует вытираю макияж. Остальное подождет, пока не доберусь домой.

Минут через пять возвращается Алек с подносом, на котором тосты, таблетки, апельсиновый сок и две чашки кофе. Я скромно опускаюсь на край кровати. В голове столько вопросов, а что сказать, я не знаю. Алек усаживается рядом, ставит поднос между нами и тут же тянется за тостом.

— Поешь, Грин, — говорит он с набитым ртом.

Я решаю взять кофе.

— Так, где твоя мама? Где Милли? Они в курсе, что я здесь?

— Рано утром мама отвезла Милли в детский сад и поехала на работу. Повезло, что перед уходом она не стала заглядывать в комнату, мы бы ее точно шокировали.

— Ты ей скажешь?

— Она прикончит меня, если узнает.