Мы с Роллом уверенно направили осликов между Клыками, и, спустя десять минут, нас обступили сплошной стеной рыжие скалы. Под копытами похрустывал такой же рыжий щебень, а сама дорога была едва различима. Зато пыли мы подняли, словно колонна древних колесных грузовиков.

Склон становился все круче. Дорога упрямо карабкалась по нему, огибая причудливо торчащие к небу камни. Мне они напоминали чудовищные пальцы зомби-великанов, которые собрались выбраться из-под земли, чтобы устроить апокалипсис, но в самый последний момент у них что-то не срослось.

Время от времени скалы немного расступались, открывался обзор на лежащий впереди скальный монолит. Горой это назвать язык не поворачивался. Больше похоже на здоровенный кусок сыра с дырками, к тому же конкретно изъеденный мышами. Тысячами мышей размером с космический тяжелый крейсер. Добравшись до очередной развилки, я сверился с картой в голове и кивком указал напарнику нужное направление. Назвать это дорогой, язык не поворачивался.

— Тормозни, я горло промочу. Гребаная пыль уже везде! — Ролл остановил осла и жадно присосался к горлышку фляги. — Кордильеры напоминает. Начинаю понимать ковбоев Дикого запада. Повязка на лицо не помешала бы.

— Так в чем проблема? — усмехнулся я и тут же, последовав своему совету, оторвал нижний край рубашки. — Как я тебе?

Зеркала не было, так что понять, насколько глупо я выгляжу с куском тряпки на лице, было невозможно.

— Хитрый Жук, друг индейцев, — усмехнулся писатель.

Перед тем, как сделать то же самое, он еще раз попытался тормознуть своего осла, который упорно продолжал трусить вперед. Наконец он махнул на него рукой и принялся изворачиваться, чтобы на ходу разжиться куском материи.

— Тебя можно даже не переименовывать, — ответил я той же монетой. — Балабол, борец с собственным шмотом.

Пока Ролл безуспешно превозмогал своего осла, терзал неожиданно крепкую ткань своей рубашки и вообще был занят разными важными делами, я спокойно достал флягу и первым делом прополоскал рот, сплюнув получившуюся бурду в такую же бурую пыль. Действительно, полегчало. Теперь и попить можно.

— Нам эти пейзажи еще минимум пару дней наблюдать, так что воду экономь, — посоветовал Ролл.

Ему наконец удалось оторвать здоровенный кусок ткани, так что выглядел он, как самый настоящий ковбой.

— Только шляпы не хватает, — хмыкнул я. — Если ты внимательно изучил карту, перед тем, как засунуть ее в сумку, то знаешь, что к вечеру мы должны добраться до ручья. А трех паладинских фляг на пол дня хватит. Во всяком случае мне.

— От шляпы не отказался бы, — вздохнул Балабол и слегка тронул осла пятками по бокам. — Жаритт нещадно.

А мне норм. Хотя оно и понятно. По сравнению с адом, здесь курорт. Но хвастаться этим в сложившихся обстоятельствах — плохая идея.

Наши ослы радостно припустил вверх по тропе, в которую превратилась дорога. Небольшая повозка здесь еще проедет, а вот две разминуться уже не смогут. Во всяком случае, не везде.

Чем выше мы подымались, тем ближе подбирались к тропе стены каньона, по дну которого мы с Роллом неспешно пробирались. Понять, как далеко погоня и есть ли она вообще, было совершенно невозможно, так как обзор отсутствовал в принципе. Если не считать, ярко полыхающую полоску голубого неба над головой.

Когда солнце покинуло зенит, появились тени. Ролл старался держаться их, ну, и я тоже. У моего ослика иммунитета к огню точно нет. Но, спустя час непрерывного подъема, мы все же выбрались из каньона на открытый всем ветрам скалистый склон сырной горы. Стены исчезли, а вместе с ними и спасительная тень.

Зато мы смогли разглядеть реку, мост, торговый пост и недавно покинутую нами развилку. Там клубилась пыль. Облако недвусмысленно упиралось в Клыки. Прошло больше трех часов, так что это точно не после нас. Значит, погоня уже вышла на след. Что же, тем больше поводов поторопиться.

Ролл без труда оторвал вторую полу рубахи и соорудил нечто похожее на бандану. Я решил не притворяться, что мне настолько жарко, а просто отпил из фляги, не переставая оглядываться.

— Мы должны добраться до ручья, если не хотим проблем, — видимый участок пути меня не порадовал. — Вечером ослов нужно обязательно напоить.

— Интересно, кто прокладывал эту Дохлую Змею? — так же безрадостно поинтересовался Ролл.

Было видно, что дорога вымотала его гораздо сильнее, чем меня.

— Нам бы гномских горных туров. Они по этим косогорам, как по ровному мощенному тракту прошли бы, — мечтательно протянул я.

— Одно радует, на лошадях здесь проехать намного сложнее, чем на ослах, — правда радости на лице писателя не наблюдалось.

— Погнали. Нечего погоне упрощать задачу.

Склон был невероятно крутой и от того, что вокруг не было стен из скал, выглядел намного опаснее, чем раньше. И хотя тропа вилась по самым пологим его участкам, но обычно это был либо самый край пропасти, либо стремный скалистый выступ, торчащий из отвесного монолита.

Остатки зелени остались позади, в каньоне. На раскаленных камнях не попадалось даже лишайников. Такая себе высокогорная пустыня.

К счастью, ослы чувствовали себя здесь, как дома. Браво шагали по изъеденному ветрами и солнцем камню, не особо заморачиваясь бездонными провалами под самым боком. Уши то и дело закладывало, недвусмысленно намекая, что мы быстро поднимаемся все выше и выше. О том, чтобы протащить здесь повозки, и речи идти не могло.

Вообще не понятно, кому в таком месте сдалась тропа. Судя по карте, никаких поселений впереди нет, если не считать Зандара. А на треть меньшее расстояние до от границы к столице в подобных условиях вряд ли кого-то привлекает. Кроме нас. Разве что другие дороги еще хуже.

Миновав особо отвесный участок тропы, мы оказались в той части, которая как раз и придавала всей горе вид дырявого сыра. Кривые тоннели прорезали склон в самых неожиданных местах. Зато тропа отсюда просматривалась до самого перевала и выглядела намного более полого.

— Пол пути до столицы позади, — Балабол вытер пот со лба рукавом многострадальной рубахи.

А меня внезапно накрыло чувство опасности.

— Ролл, тебе не кажется, что это просто идеальное место для засады?

Тропа, огибая край скалы, убегала под арку, оставляя позади открытое пространство, с множеством разнокалиберных булыжников, за которыми, при желании, можно спрятать целую толпу народа. Еще и здоровенная нора в горе. Пещера. Оттуда ощутимо тянуло псиной. Или это мое гипервосприятие? Похоже волки.

Опыт общения с последними ехидно напомнил, что серым проглотам палец в рот лучше не ложить.

Словно насмехаясь над моими худшими предположениями из темного провала шустро выскочил здоровенный медведь и косолапым галопом понесся к нам. Четыре метра в холке! Че-то мне ссыкотно стало. Где там у меня точка возрождения установлена? Тактический маневр — заходим в спину собственной погоне.

— Я слышал, если притвориться мертвым, медведь не тронет, — краешком губ просипел побледневший Ролл, глядя на приближающуюся к нам гору меха сильно округлившимися глазами.

— Ага, стоя, — кивнул я, не отрывая от мишки такого же ошарашенного взгляда.

— Можно упасть и притвориться, что убился нахрен. Или умер от страха.

— Еще обосраться можно, — фыркнул я. — Вдруг побрезгует?

— Наоборот, внутри меньше дерьма останется. Хотя это как повезет, — философски добавил писатель.

Первый шок у нас прошел, пора думать, как быть.

— Я могу запрыгнуть на него верхом, обхватить шею руками и сжечь. Во всяком случае попытаться.

— Только шерсть ему опалишь и разозлишь сильнее. Будешь сюда точку переносить?

— Я вот думаю — а стоит ли? Вернемся к мосту и спокойно поедем по другой дороге, — пожал я плечами.

Мишка, кстати, слега замедлил бег, перейдя на рысь, словно давая нам время промотать перед глазами всю нашу жизнь. Теперь он трусил к нам с вальяжной ленцой, шумно принюхиваясь.