От края крыльца тянулось целых два ряда отшлифованных до блеска каменных пеньков, которые через пятнадцать метров сходились в единую цепочку. Уже дальше от основного пути ответвлялись другие — более сложные, но в то же время и более короткие, варианты маршрута. Кое-где пеньки казались настолько узкими, что, даже встав одной ногой на носочке, не устоишь. В других местах расстояние между соседними опорами ощутимо превышало последний олимпийский рекорд по прыжкам в длину с места. Так что варианты имелись разные.

Я отошел на противоположный край и демонстративно потоптался по финишу. План «б» конечно же хорошо, но переносить точку от Портальной Лестницы пока рановато — Старму и его гусарам она может еще пригодиться. А остальные и вовсе не стоит трогать. Так что на старт я вернулся, так и не заякорившись на финише.

Из окон, как по команде, высунулось несколько десятков гномьих голов и с жадным любопытством уставилось на нас с Паком.

— Ваш выход через минуту, — заявил безбородый шкет, довольно бандитского вида. — Повторно отмашки не даю.

— Мне одному кажется, что это скорее блошиный цирк, а не бега? — поинтересовался я.

— Смотря что изобразишь, — пожал плечами Пак.

Подойдя к краю деревянного настила, он приготовился к первому прыжку. А я внимательно осмотрел дно. Босиком бежать можно, хотя кое-где видны острые каменные иглы. Но главное — не сплошной ковер из гвоздей, так что йога из себя изображать не придется. Главное быть осторожным. Мне конечно на боль плевать, но так и от кровопотери на полпути окочуриться недолго.

— На старт, внимание, марш! — проорал гномий подросток и махнул рукой.

Пак прыгнул, а я сел на край крыльца, свесив ноги и обернулся к пацану.

— Какой здесь рекорд?

— Никакого. Никто не засекает время. Ты так и будешь сидеть? Я вообще-то на тебя поставил, — зло проворчал мелкий обормот.

— Молодец, значит, умный.

И спрыгнул вниз. К счастью ни на одну каменную пику я не напоролся. Оценив обстановку, направился в обход Бастиона, стараясь не сильно приближаться к свернувшимся то тут то там камнеежкам.

— Эй, так же нельзя! — послышался сзади растерянный голос пацана.

— Правила перечитай, — бросил я не оборачиваясь.

Похоже я поторопился с похвалой. Тем временем Пак горным козликом прыгал где-то вдалеке. Вот только от финиша он оказался гораздо дальше, чем я, и пеньки уводили его все дальше и дальше вглубь пещеры. А вот нечего заключать пари с дьяволом. Все равно ведь обманет. Хотя бы за счет больших возможностей. Не знаешь, что дьявол? Значит не заключай пари с незнакомцами.

— Слыш умник, тебе что — жить надоело?! Что за нафиг? Это читерство!!!

Судя по всему один из гномов, злобно пялящихся на меня из окна, высказал общее мнение собратьев по кирке.

— Может вам парочку камнежорок внутрь зашвырнуть для компании? Смотрю вам там скучно — спортом заниматься мешаете, — в ответ раздался злобный ропот, но на том все и закончилось, во всяком случае — пока.

А вот со стороны прыгающего Пака донесся сдавленный крик. Резко обернувшись, я понял, что он все же сорвался вниз. И что камнеежки не такие уж безобидные, как выглядят на первый взгляд. Мелкие твари дружно принялись жрать моего убийцу живьем. Словно крысы. Хорошо, что их не так уж и много. Не мог себе хотя бы шею свернуть, когда падал? Пришлось бежать на помощь.

Стараясь не наступить на озверевших камнеежек, чтне хватало еще обернуть их агрессию против себя, я подхватил Пака под мышки и попытался затолкать его обратно на каменный обрубок.

— Ты что, охренел? — жертва спорта открыла глаза и зло смотрела на меня.

— Я тебя спасаю!

— Спасибо, блин. И что, мне потом на пеньке до вечера валяться, пока окаменение не отпустит? Оставь меня в покое. Быстрее сожрут — быстрее вернусь. Или лучше прикончи меня, вон сколько кругом острых осколков.

— Обойдешься.

Что-то мне не улыбалось из-за Пака начинать свой счет убийств. Киллер как-то странно на меня посмотрел и закрыл глаза. Лицо его казалось белее ваты.

— Может давай ты меня убьешь? — предложил вдруг я. — Победишь.

— И что это даст? Кроме того, что Лика окончательно станет считать меня сволочью. Или думаешь, я так рвусь к победе?

— Я думал ты как раз этим девушек и покоряешь. Харизмой злодея и победителя хоббитов.

— Отвянь. Прикалываешься над человеком, которого жрут заживо. Сам бы попробовал такую боль потерпеть. Вот не зря ты даже сам себя Подонком называешь.

— Блин, извини, как-то забываю, что остальные ее чувствуют.

За это я заслужил еще один испепеляющий взгляд.

— Харе уже. Вали давай.

— Слушай, так получится, что я тебя бросил тут на съедение.

— И что?

— Как я после этого Лике в глаза смотреть буду? Потащу тебя на спине.

— Придурок, — бросил Пак. — Мне по колени ноги сгрызут, пока ты будешь тащиться вместе со мной к финишу. Ты же коротышка.

— Так я к старту. И вообще, привыкай говорить «сэнсэй». Например: «Брось меня, сэнсэй и спасай свою мелкую задницу».

Хотел предложить, чтобы он ногами подергал, вдруг камнеешки отстанут? Но вовремя вспомнил про окаменение.

— Если мы оба припремся обратно на старт, то победителя не будет. Так что обойдешься без «сэнсэя»..

— Я потом по-быстрому обегу вокруг здания, так что не отвертишься. Сам же предложил.

— А почему ты убивать меня не хочешь?

— Не знаю. Может я пацифист? И вообще, вдруг плюшку какую дадут?

— Тебе мало?

— А вдруг те, что уже дали — за мой мирный нрав?

— Лучше заткнись. А то я от умиления сдохну! Мирный нашелся. Да тебя только тронь!

— Точно! И это я тебя пока даже в жабу ни разу не превращал, заметь. Доброта и милота.

Ответом мне был лишь тяжкий вздох. Видимо покусанному ассасину стало не до шуточек.

У крыльца, я аккуратно обобрал с Пака камнеежек, каждую забрасывая подальше в сад пеньков. Одна, кстати, приземлилась на срезе сталагмита и сползать вниз не спешила. Подтолкнув почти безвольное тело снизу, я почувствовал, как девчонки подхватили его за руки и парень буквально взмыл вверх. Фух.

— Надо его добить, — категорически заявила Лика. — Или искать целителя.

— Вмешательство в Блошиные бега, пока не определен победитель, запрещено! Я даже не представляю, что с вами за такое сделают! — пробубнил пацан, переводя взгляд выпученных глаз то на меня, то на девчонок.

— Пока не убивайте, я сейчас, — и опрометью помчался вокруг дома.

Не знаю как насчет блошиных бегов, но по обычному бегу я какой-то рекорд, наверняка, побил. Вскарабкавшись к финишу, я успел увидеть, как Лика по-деловому свернула своему дружку шею. А Ната подхватила меня на руки и смачно чмокнула в губы.

Я почувствовал, как все у меня растет. И везде. Безумное ощущение, будто у тебя одновременно встают все члены тела. Мама, роди меня обратно!

— А че, прикольный. И нос теперь не картошкой, — подала голос Лика. — Натка, счастливая ты, теперь точно знаешь, что ты ему нравишься.

Сперва я не врубился о чем это она, а потом…

Блин, блин, блин!!! Я и так чувствовал себя, очень плотно набитым мясом и потрохами, кожаным мешком. Офицерская форма все-таки выдержала все издевательства, вот только на мне она теперь выглядела формой велогонщика — очень обтягивающие велотрусы и не менее обтягивающий топик. Как только пуговицы выдержали? Особенно на бывших штанах. Капец.

Когда я поднял взгляд, девчонки резко отвернулись в сторону, а потом и вовсе принялись невинно любоваться потолком пещеры.

— Здоровенные, скажи, Натка? — Лика кивнула на гроздь сталактитов, и обе заржали.

Дергаться поздно, надо поскорее успокоиться.

— Завидуйте молча, — проворчал я и вскочил на ноги.

Ага. Почти. Попробуйте вскочить с мешком цемента на плечах, только перед этим не забудьте надеть на ноги метровые ходули. Это какой-то позор. Я гулко приложился об доски лбом, после чего по деловому растянулся на крыльце, будто так все и было задумано.