В столовой, куда они пришли после экзамена, Рой навалил себе гору еды и принялся, по обыкновению, размышлять вслух, не давая Винсу вставить и слова.

– Если наберу за оставшиеся два экзамена хотя бы средний балл, – с набитым ртом говорил он, – смогу претендовать на место техника. Круто, да? Может, получится поработать с системами наведения, хотя механизмы снабжения тоже охренительная вещь. А там и до повышения недалеко. Техники и в портах чаще бывают, а омеги любят военных. Смекаешь, о чем я?

– Нет, – ответил Винс, потому что от того, что он скажет, все равно ничего не зависело.

– Омегу себе найду, Авило, темень ты! Может, даже не одну, – блаженно прищурился Рой. – Дрочкой уже себе все руки истер, а до следующей увольнительной еще две недели. Это если наряд не поставят. Хочу такую, чтоб с… – Рой осекся, бросив взгляд на Винса, который терпеть не мог, когда об омегах говорили как о товаре. – В общем, главное, чтобы у нас возникла крепкая взаимная симпатия. А ты что?

– Что я? – буркнул Винс.

– Слушай, – оживился Рой. – Мне на такое место наводку дали. Неподалеку от порта. У омег там вроде книжного клуба или кружка по вышиванию. Они там собираются, а потом, когда у них все это заканчивается, начинают расходиться и возвращаться домой, смекаешь? Их как минимум надо проводить.

Что ж, в навыках Роя искать «рыбные» места можно было не сомневаться. Он был большой умелец нравиться омегам от шести до шестидесяти лет и всегда будто кожей чуял, куда пойти и что сделать, чтобы познакомиться с омегой и ее очаровать. Метку Рой, правда, ставить не спешил, активно проповедуя «свободную любовь». Омеги, попавшие под его обаяние, были не против, хоть Винсу это и казалось дикостью.

В детстве он хотел встретить ту, которая была его реверсом, а сейчас… Винс обвел взглядом столовую, но Харри нигде не было.

Сейчас Винс стал еще большим идиотом, чем в девять лет.

– Авило, ты какой-то кислый в последнее время. Ничего, вот будем в Центруме через пару недель, я тебе помогу развеяться. Это у тебя все от недостатка омег. Я читал, что альфам такое вредно для здоровья.

– Я… я уже нашел себе кое-кого, так что больше искать не буду.

Идиот ты, Авило. Правильно Харри говорит: глупее метеорита. Осел рудовой. И все-таки ходить налево в то время, что у него есть омега, Винс считал недопустимым.

Он скользнул взглядом по хромированным стенам и по одетым в темно-синие кители кадетам. Через несколько недель его уже здесь не будет, а когда-то казалось, что срок обучения в академии – бесконечный.

По Центруму, впервые попав туда, Винс бродил несколько дней. Он уже начинал всерьез задумываться над тем, что делать дальше, когда наткнулся на голографическое объявление: «Империи нужны лучшие!» Он бы не обратил на него внимания, если бы не мужчина, изображенный на объявлении: в возрасте, с суровым лицом и в парадной военной форме, какую Винс видел на картинках в детской книжке, привезенной мамой на Деладу в числе других вещей. Там человек в такой же форме храбро сражался с огромными скорпионами, с устрашающего вида синими великанами и, кажется, с красными осьминогами размером с планету. Книжка была тонкая, но Винс любил листать ее, представляя, что это он вместе с этим человеком всех побеждает. Человека звали Солдат (после Винс узнал, что это звание, а не имя). Солдат был один в один как Харри, хоть в книжке и не было прорисовано его лицо. Просто Винсу так казалось: увидев Харри, он подумал, что встретил Солдата. И влюбился, наверное, как-то сразу.

В академию Винса зачислили не иначе как благодаря чуду. Ну и физической силе, по уровню которой он превосходил всех, кто пришел на отбор. В войне, которая ведется в основном с помощью тактики и нажатия на нужные кнопки корабельного пульта, сила не самое большое преимущество, а потому Винсу казалось, что взяли его по ошибке или шутки ради. Тем не менее, в академию он поступил.

В каюте космолайнера с Винсом ехали в основном дети лордов и богатых горожан из Центрума и других крупных точек Империи. Винс, в своих самостоятельно сшитых штанах и в просторной домотканой рубахе, с единственным узелком за спиной, смотрелся среди них как лопух посреди розовой клумбы. В академии ему выдали обувь, форму и даже белье, но разница все равно была слишком ощутимой. Винс отмечал это краем сознания: по сути, ему было плевать. Вернее, было бы плевать, если бы не Харри: глядя на него, Винсу всегда хотелось прыгнуть выше головы.

Впрочем, он не жаловался. У него была отдельная койка в общей каюте, ежедневные завтрак, обед и ужин, а еще – развлечения. Винс, который за всю жизнь видел книг столько, сколько пальцев на одной руке, а кино впервые посмотрел в Центруме, получил доступ к библиотеке голокниг и фильмов, к симуляторам и к виртуальным соперникам, которые помогали отработать хоть восточный стиль боя, хоть западный, хоть тот, какой левая пятка захочет. Но главное – он получил доступ к симуляторам полетов и битв! Это было охренительно! Винс готов был сутками гонять корабли, если бы его не выпроваживали из тренировочной, чтобы освободил место для других. Так что он твердо решил, что за возможность находиться в этой чудесной академии, где не было рудников, зато были еда и развлечения, уцепится руками и ногами. А что болит иногда все от физнагрузки, голова кипит от космического ориентирования и поспать не выходит из-за нескольких вахт подряд – ну так а кто сказал, что жизнь будет легкая?

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, подходила к концу и учеба Винса. До выпуска оставалось всего несколько недель, чуть больше месяца, а затем Винс получит направление во флот. Скорее всего, практикантом, но, может, повезет начать и сразу матросом. Некоторые кадеты становились сразу механиками или инженерами, этот вариант считался самым шикарным, для яйцеголовых, как Рой: тот был на ты с любым механизмом.

Традиционно один кадет заканчивал академию уже в статусе командира собственного линкора. Пускай этот линкор обладал небольшим материеизмещением, а экипаж его, как правило, насчитывал чуть больше трех сотен человек, часть из которых была кадетами-выпускниками, это было почетно. Больше, чем почетно. Это было охренительно.

В их выпуске линкор, красавчик «Ямато» с грушевидным корпусом, способный разгоняться до третьей сверхсветовой, с двенадцатью плазменными цилиндрами и с ядерными орудиями тысяча двадцатого калибра, достанется, конечно, Харри Эдертону.

Тем временем Рой, прекратив подозрительно разглядывать Винса, отмахнулся от него вилкой с наколотым на зубья тонким листом мяса.

– Да какую ты омегу мог себе найти, если из академии не вылезаешь. Слушай, – Рой понизил голос, – мне тут рассказали, что в Центруме даже есть специальный клуб для омег-мужчин. Это как обычная омега, только с членом, смекаешь? Я бы попробовал. Экзотика!

Винс скрипнул зубами.

– Как бы тебя кто не попробовал в этом клубе.

– А я и не против, – хохотнул Рой. – Только у них, говорят, кишка тонка. Ручка есть, а толку с нее нет, представляешь? Только задницу могут подставлять. Ошибки природы. Но что-то в этом есть, конечно…

– Это ты ошибка природы с тупой головой и грязным ртом, – рявкнул Винс, нависая над Роем. Как тот посмел открывать рот в сторону Харри?! – Треплешь языком, как подзаборная шваль, у которой одна радость – что хер стоит. Больше гордиться нечем? Да он, может, ста таких, как ты стоит. Тысячу!

– Какой еще он?… – хлопнул глазами Рой, и Винс встряхнул головой, осознав, что мало того, что проговорился, так еще и едва не придушил друга.

– Командир Авило, что вы себе позволяете? – раздался голос за спиной, и Винс выпрямился.

– Виноват, сэр, – козырнул он.

Рядом с их столом стоял старшина Гидеон Малик, лысый, как колено, и такой же эмоциональный. Как командир отряда, в последний год Винс сталкивался с ним чаще остальных кадетов и ни разу не видел, чтобы Малик улыбнулся или нахмурился.

– Контр-адмирал ждет вас у себя, – спокойно, будто робот, сообщил Малик. – И ведите себя прилично, вы же командир, а не истеричная омега.