Ошибка Огона заключалась в том, что он, поверив в свою победу, принялся пировать. Конрад не стал делать подобной глупости, и, первым делом, решил подавить любое сопротивление. Огон Суровый погиб в битве с Каем, но его люди, те, которых удалось изловить, были живы. Их ждала самая жестокая и кровавая казнь.

– Кай, ты обязан остаться со мной! – заявил Конрад.

– Конрад, друг мой, ты же знаешь, что мне нужно двигаться дальше, – ответил Харт-младший.

– Не спеши. Всё будет хорошо, не переживай. Если надо, мы отправим самых быстрых гонцов в твои земли. Окажи мне честь, останься на несколько дней, мы должны отпраздновать это, как в старые добрые времена! – предложил Конрад.

– Ты думаешь, у нас их больше не будет? – печально спросил Кай.

– С такими друзьями, как ты, каждый день праздник! – заявил Конрад.

Король Севера ещё долго пытался уговорить друга остаться, отдохнуть, восстановить силы и последовать традициям Севера. Сопротивлявшийся Кай все-таки дал согласие, но с условием, что он направит письмо домой, а уже после этого примет решение.

Весь Хельц готовился к казни, которую собирались провести на главной площади ночью при свете факелов и ритуальных костров.

Когда стемнело, Конрада уведомили о том, что всё готово. На площади уже собралась большая толпа, превышавшая по численности армии иных королевств. Северяне разожгли столько костров, что вокруг стало светло как днём. И огонь поглотил ночь. В центре толпы, на возвышении, построенном перед дворцом, поставили троих пленных. Двое были чуть сзади, а один в центре, у всех на виду.

Каждый пленник был намертво привязан к тяжелым бревнам помоста, сковавшим своим весом любое их движение.

Ударили барабаны, задавая тяжелый ритм и воодушевляя соотечественников на кровавое действие, а войны стучали оружием, наполняя атмосферу громом возмездия. Гул барабанов, звон оружия и треск огня, проникали в сознание каждого, и отдавались эхом где-то внутри, накаляя все чувства.

Под громкие крики толпы из дворца вышел Конрад Нортон. Король Севера подошел к жертвам. Он поднял топор вверх, и мгновенно все стихло, барабаны умерили свой бой. Конрад произнес:

– Эти люди, эти жалкие глупцы решили, что можно безнаказанно свергнуть короля, – толпа зашумела, – Север никого не прощает!

Люди взорвались выкриками – Смерть! Смерть! Смерть!

Король оглядел своих подданных, и продолжил:

– Веками наши предки выживали в суровых условиях. Охота была, есть и будет нашим главным промыслом. Именно поэтому мы, северяне, знаем, как дорога каждая жизнь. Ведь не просто так доспехами нам служат шкуры животных. Каждое мертвое существо несет пользу и после смерти, сохраняя нам жизнь своим теплом, – толпа вновь взорвалась криками. Конрад указал на закованных пленников, – только умерев, они могут стать достойными воинами.

С этими словами Конрад Нортон начал публичную казнь над захватчиками.

Под ритуальные звуки барабанов Конрад взял нож и прорезал линию на теле у первого захватчика, от макушки до пояса. Двое его помощников повторили его действия с остальными приговоренными. В ночи, озаренной зловещим отсветом пламени, раздались дикие вопли!

Король Севера повторял традиционный промысел своего народа. Он освежевал тело врага, отделяя кожу и мясо от костей, как это делали его предки с тушами зверей. Кровь ручьями лилась на помост, стекая с него и окрашивая снег в алый цвет. Жертвы орали и дергались, впадая в безумие. В лужах крови отражалось пламя костра, барабаны продолжали греметь.

Север всегда был очень жесток, особенно к своим врагам.

Завершая казнь, Конрад Нортон с хрустом срезал топором пол головы врага и выбросил мозги собакам. Он взял из костра ковш и влил в пустой череп раскаленный металл, символизируя тем самым, что корона слишком тяжела для его головы. Конрад вытер запачканные кровью руки, и торжествующе поднял их над головой.

Остальных захватчиков, которых удалось выловить, подвергли иному наказанию, которое тоже было распространено в этих землях: голых, их выводили на улицу и привязывали к столбам, поливая их водой, чтобы они замерзли заживо и превратились в лед. С мольбами о пощаде они застывали навеки.

Из таких льдин соорудили новый забор королевского дворца, на месте того, который враги разрушили при захвате власти.

Уже прошло несколько дней как Хорьки пересекли границу Бычьих земель. Отряд направлялся на восток к Глухому морю, минуя Оленьи земли, принадлежавшие Питеру Гардену. Осторожно двигаясь в сторону Ахи, столицы Бычьего королевства, которую все еще осаждали войска Лофера, они намеревались осмотреться и начать выполнение основного задания.

Жара изнуряла путников, они часто устраивали привалы, останавливаясь, где придется, и сооружая из подручных средств навесы от солнца.

– Смотри, ха-ха-ха! – Клим показал пальцем на Влада, который по ходу дела оказывал знаки внимания Эллаю.

– О, какой воспитанный мальчик! – рассмеялся Тит.

– Стой! Закрепляйте здесь жерди и полотна, передохнем! – скомандовал Хиган.

Только Хорьки закончили сооружение палаток, и присели, утирая пот, как командир выдал новый приказ:

– Влад, Эллай, пройдитесь вокруг, найдите воду.

Клим и Тит, стоявшие в стороне, прыснули, предвкушая последующее за этой прогулкой представление. Эллай закатил глаза при мысли, что ему придётся идти с Владом вдвоем, но деваться было некуда. Они взяли фляги, оружие, и отправились на поиски.

Закончив размещение, остальные члены отряда собрались вокруг Дана, который, как всегда, принялся рассказывать очередные истории из своей жизни. Клим занял место рядом с Габриэлой, как бы случайно задев её. Он невинно улыбнулся в ответ на недоумение напарницы.

– В общем, сегодня поведаю вам об истории, которая произошла у меня в районе давным-давно, – начал свой рассказ Дан.

– Что такое район? – перебил его Тит.

– Это часть города, как сектора в Гардарии, но меньше, – пояснил республиканец.

Клим повернулся к своему другу с немым вопросом «чего ты тупишь»?

– Так вот, рассказываю дальше, – продолжил свою историю Дан. – У меня в районе был такой случай. Люди и городская стража начали находить мёртвых беременных женщин, у которых был вспорот живот и оттуда вынут ребенок.

– Ф-у-у! – содрогнулась Габриэла, словно почувствовав это на себе.

– Не бойся, милая, я не дам нашего ребенка в обиду! – прошептал ей на ушко Клим.

– И таких трупов, – продолжил Дан, – с каждой неделей находилось всё больше. Никто не понимал, что происходит, и зачем кому-то вырывать детей из чрева, оставляя их умирать вместе с матерями. Сначала все думали, что это случайность, но потом уже каждый понял, что в эта череда не спроста. Но так как в Республике живет очень много народа, обитая, буквально, на головах друг у друга, найти преступника никак не удавалось. Естественно, стражники первым делом приказали всем беременным сидеть по домам. В первые дни после приказа никто не следовал этому, особенно шлюхи, которые, залетев в очередной раз, не слушались никого. Но, после еще пары случаев, все засели по домам, в страхе ожидая беды. А чтобы все-таки выловить эту тварь, мы, обычные граждане, придумали свою хитрость.

Дан замолк, выдерживая эффектную паузу и видя, что его историей заинтересовались все, даже Хиган, сделав важный вид, продолжил:

– Городская стража была ни на что не способна, так как она ходила толпой, а такое количество людей было легко засечь еще издали, даже по топоту сапог. Поэтому мы придумали нарядить одного парня в женскую одежду, подложив ему на живот мешок, словно он вынашивает дитя. Как вы думаете, кто был этим парнем? – спросил Дан.

– Какой-нибудь подросток? – спросил Хиган.

– Это был Влад!

Клим, не сдержавшись, заржал, как конь. Впрочем, весь отряд рассмеялся, понимая, в чём дело.

– Клим! – толкнула напарника Габриэла.

– Прости, но это очень смешно! – сказал Клим, сдерживая себя.