— Охрана Люка Скайуокера? — продолжил свой допрос Лорд Фрес, не обращая внимания на ехидные замечания Виро.

— И негласная охрана тоже, — с нажимом произнесла Лора, сверля ситха темными упрямыми глазами. — Только я не понимаю, к чему это все. Неужто вы считаете, что кто-то осмелится?..

— Считаю, дорогая моя, считаю, — невежливо перебил ее Дарт Фрес. — Вы этого можете не чувствовать, но я точно знаю, что скоро Империю наводнит всякая шваль, и все они будут жаждать только одного: пробраться поближе и расколоть Триумвират, чтобы этими осколками затем перерезать нас всех. Поэтому за такими гостями надо следить особенно тщательно; леди София установила, что это клон, великолепно выполненный клон. Кто знает, из какой старой и прогнившей туши вытряхнули душу и поселили в эту роскошную, соблазнительную оболочку?

Темные глаза Лоры вновь скользнули по лицу Лорда Фреса, она криво усмехнулась.

— Леди София установила? — насмешливо произнесла она, и в ее голосе проскользнула нотка ревности. — Целуя вас? У вас на лице ее помада.

Фрес, чуть усмехнувшись, тыльной стороной ладони провел по губам, и на его руке заблестел прозрачный блеск. В уголках его глаз собрались хитрые морщинки, губы дрогнули, улыбаясь, блеснули острые зубы.

— Красит губы, надо же, — пробормотал он, и его тонкие ноздри вздрогнули.

Казалось, он вовсе не испытывает неудобства оттого, что был уличен в такой пикантной подробности, несмотря на то, что его юная собеседница, казалось, готова была вся изойти ядом.

Лора гневно прикусила губу, и на ее щеках расцвел гневный пунцовый румянец, вспыхнули даже губы и кончик носа, она поспешно опустила заалевшее лицо и зачем-то тронула волосы, словно скрывая что-то или смутившись своего дерзкого, бестактного замечания.

— Ну-ну, дорогая, — произнес Лорд Фрес, переведя взгляд со своей руки на склоненное лицо девушки и заметив, как пунцовые пятна расцветают на скулах мандолорки, — не ревнуйте. Таких, как я, нельзя ревновать.

Лора гневно отвернулась, упрямо сжав губы, и Фрес, рассматривая ее профиль и горящие от гнева уши, вновь усмехнулся.

— Присматривайте за Аларией, — произнес он совершенно будничным голосом, возвращаясь к той точке делового разговора, на которой его нравоучения прервало ревнивое замечание Лоры. — Лично. Такие вещи лучше всего делать лично.

— Вы что, хотите меня заставить шпионить?! Вы думаете, я соглашусь?! — мандолорка подпрыгнула, как ужаленная, и на ее сердитом лице написалось еще и живейшее негодование оттого, что ситх предлагал ей откровенную низость.

— Согласитесь, дорогая, еще как согласитесь! И будете, — голос Фреса стал жестким, его пальцы крепко сжали локоть девушки, а из серых глаз, тотчас превратившихся в жесткие, замороженные бездны, пропали смешинки. — Еще как будете. Вы включите вашу прямолинейность, вашу откровенность, и будете задавать ей неудобные вопросы, так, как вы умеете. А она вынуждена будет отвечать, — с нажимом в голосе произнес Лорд Фрес, пресекая желание Лоры возразить ему. — Разумеется, она будет лгать. Разумеется. Но в ее словах будет крупица истины. И если я буду ее знать…

— Вы… заставляете меня наушничать?!

Лорд Фрес наклонился прямо к розовому ушку девушки и произнес так тихо, что и сама Лора едва расслышала:

— Да, я вам именно это предлагаю. Сделайте это… для меня. Не для Империи, и не для Императора, а для меня. Хорошо?

Его дыхание ласкало кожу молоденькой мандолорки, и по тому магическому воздействию, что оказывало на девушку одно только присутствие Темного Лорда, можно было предположить, что ситх касается ее разума Силой, одурманивая и подчиняя себе каждый раз.

Лорд Фрес притронулся к лицу Лоры, приподнимая его к себе за подбородок, и прикосновение его длинных чутких пальцев было обжигающе-холодным. Девушка сурово насупилась и упрямо не хотела поднимать на ситха глаз, и он, чуть улыбнувшись, покровительственно коснулся губами ее гладкого белого лба.

— Я полагаюсь на вас, — произнес он, убирая руку и отпуская ее подбородок.

Темной тенью, пропахшей металлом, ни с кем не прощаясь, он практически бесшумно скользнул мимо девушки, направляясь к выходу из лаборатории, а Лора проводила его сердитым, немного обиженным взглядом, в досаде закусив губу, и поспешно отерла предательски заблестевшие глаза, прежде чем выйти на свет, к Леди Софии и Виро.

Леди София продолжила свои исследования, рассматривая в микроскоп образцы крови Аларии и покуривая сигаретку, вставленную в длинный мундштук. Лора, сурово сопя, сердито глянула на Леди Ситх — губы Софии были ярко-красными, немного даже припухшими, и абсолютно лишены помады.

— Лорд Фрес прав, — щуря глаз от сигаретного дыма, с полуулыбкой произнесла София, глядя на насупленную Лору. — Таких, как он, ревновать нельзя. То, что для вас имеет такое огромное значение, для него всего лишь один из подобных эпизодов, и в этом… в этом нет ни капли чувств. Холодное любопытство.

Как бы ни был тих разговор между Инквизитором и его протеже, леди София все же его услышала. Виро, кстати, тоже; комично и деланно прикрывая лицо ладошкой, очень плохо изображая смущение, она так и покатывалась со смеху, стараясь, впрочем, смеяться совсем беззвучно. Ее бессовестные глаза смотрели на разозлившуюся подругу, и в них танцевали бесенята.

Лора до боли прикусила губу, слезы щекотали ее нос, она не в состоянии была смотреть на улыбающиеся, красные, влажные губы Ситх Леди, еще хранящие память о ласке Инквизитора.

— Я не ревную, — сухо бросила Лора, осмелившись, наконец, поднять взгляд и заглянуть в глаза Леди Софии. — Лорд Фрес мне как отец. О чем вы?

Виро оживилась, нетерпеливо заерзав на месте.

— Он что, не трогал тебя?! — совершенно бесцеремонно бухнула она, и ее пухлые губки растянулись в восторженно-ошарашенной улыбке, а светлые голубые глаза расширились от неподдельного изумления. — Что, вообще?! Ни… ничего?! Трахательная Сила, да он даже меня как-то раз ухватил за задницу и так прикусил шею, что я чуть в штаны не напустила! Вообще не трогал?!

Теперь пришел черед Софии удивляться; она с изумлением воззрилась на адъютанта Дарта Вейдера, и та многозначительно покачала головой — да, да, а вы что думали?!

Лора сердито засопела, вновь опустив глаза в пол.

— Это его дело, — отчеканила она. — Незачем мне это рассказывать.

София, хитро ухмыляясь, еще раз облизнула свои бессовестные губы, многозначительно вздернув брови.

— Значит, — задумчиво произнесла она, — он вам отводит какое-то отличное ото всех место.

* * *

Тем временем Лорд Фрес неторопливо шествовал по тайным коридорам дворца, заложив руки за спину, и обдумывая то, что он сейчас скажет Императору.

Разумеется, личный визит был совершенно необязателен.

Достаточно было всего лишь раскрыть свой разум ищущей жадной Силе Дарта Вейдера, и тот сам нашел бы ответы на свои многочисленные вопросы, но Дарт Фрес предпочитал личный контакт. Многие вещи не нуждаются в озвучивании, достаточно посмотреть в глаза, ухватить выражение лица собеседника, услышать, как изменится его дыхание при звуках того, другого имени…

Да, именно так.

Дарт Фрес не только хотел дать ответы на все вопросы Императора — он и сам хотел бы услышать парочку.

Увидеть.

Прочесть нужное решение в светлых глазах Императора.

За этим он и шел в покои Владыки, чувствуя нетерпение Дарта Вейдера, пытающегося бесцеремонно проникнуть в разум Лорда Фреса и вывернуть его, как собственный карман, вытащив оттуда все.

Но Инквизитор настойчиво закрывался от Дарта Вейдера, и скоро ситх прекратил свои попытки разузнать все заранее, поняв, что Дарт Фрес настаивает на личной встрече. Вероятно, у Императора на этот вечер были какие-то свои планы, ну, что же… Инквизитор чуть слышно хмыкнул, представляя себе, что это за планы, и склонил ниже голову, чтобы гвардейцы Люка Скайуокера, охраняющие личные покои Императора и теперь, с приближением Лорда Фреса к самому сердцу дворца, все чаще встречающиеся на его пути, не увидели его плотоядную ухмылку.