Гард очень вовремя посмотрел на дорогу: трактор держал курс на пылающую елку. Со скоростью пять миль в час. Гард стал выруливать, на руках лопались пузыри. Чудом не протаранил елку. Гусеница чиркнула по стволу, и трактор начал заваливаться вбок. Лицо чуть не опалило разлапистой веткой, окутанной огнем, – в последний момент увернулся, буквально на ощупь продираясь среди жалящей хвои, будто человек, запутавшийся в горящих шторах. Трактор-коротышка накренился, замер в таком положении и удачно встал на землю, обретя равновесие. Гард вдавил дроссель, выжимая из «Томкэта» максимум, и тот погнал вперед по лесной дорожке.

Томминокеры наступали и наступали. Они пробирались по флангам, пытаясь обойти огненный веер, который охватывал все большую площадь. Дик Эллисон, руководивший операцией, рвал на себе волосы, прекрасно понимая, что беглеца уже не поймать. Гарденер успел проскочить через сад, ему повезло. Промедли он три минуты – да что там, минуту, – и все, путь был бы отрезан. Он попросту спекся бы в адском пламени пожара. Его пытались догнать. Четверо смельчаков сгорели заживо, и среди них – миссис Айлин Креншоу и преподобный Гурингер. Креншоу погибла на кукурузном поле. Два пылающих ствола упали на нее, когда она проезжала мимо них на «дюноходе». От неожиданности она выпустила руль, заорала, «багги» понесло прямо в горящие дебри огненного сада. Шины лопнули с оглушительным хлопком. Секунду спустя дорожка была в огне, выбраться ей не удалось.

Сказать, что Дик рвал и метал, – не сказать ничего. В истории томминокеров уже имели место случаи, когда «обращение» приходилось резко сворачивать. Такое происходило не часто, но все же случалось. Впрочем, во все времена причиной тому служили естественные, природные факторы. Так бывает, скажем, когда гибнет целое поколение мотыля в стоячем пруду из-за того, что в разгар грозы в воду попала молния. Но тут же, вы поглядите, не гром и не природный катаклизм – человек! Да еще какой! Жалкое подобие мужчины, шут, которого все презирали и побаивались, точно собаку, что по собственной глупости способна укусить протянутую руку. Человек, не выходящий из пьяного ступора. Хмырь, который обхитрил Бобби, убил ее, да еще и упорно оставался в живых, несмотря на все попытки с ним расправиться.

Нас не остановит какой-то там человек, с остервенением думал Дик. Нет, нет и нет! Да только как теперь этому помешать? Огненный фронт распространялся с небывалой быстротой, напрочь отрезая преследователей. Гарденер – единственный, кому удалось проскочить в самом центре полыхающей аллеи. Хэнк Бак пытался в него стрелять, но не попал, зато, по иронии судьбы, мерзавец сразил его наповал, убил с первой попытки.

Дика обуревала ярость (Ньют это чувствовал и предпочитал держаться в стороне – Дик был тяжелее на двадцать фунтов и моложе на десять лет). На самом деле под толстым слоем злости скрывался леденящий душу страх, словно протухший крем внутри отравленного шоколада. И это было гораздо хуже.

Да, томминокеры, как поведала Бобби, и впрямь великие космические странники. Этого у них не отнять. Но нигде до сих пор, во всех вселенских просторах, не встречали они такого человека, как этот. Он боролся вопреки всему. Вопреки разбитой лодыжке, потере крови и смертельной дозе лекарства, которое, по идее, должно было свалить его пятнадцать минут назад, даже учитывая, что большую часть таблеток ему удалось из себя изрыгнуть.

Происходило невозможное.

Почему-то огонь, который должен был перекрыть Гарденеру путь к кораблю, стал естественной и главной его защитой.

Придется прибегнуть к последнему средству: механическим стражам.

– Они его схватят, – прошептал Дик.

Дик и Ньют стояли на пригорке по правую руку от дома, словно два генерала, наблюдающих за передвижением пехоты. Пехота медленно прокладывала путь к лесу, обходя растянутые фланги пожара. Дик работал кулаками, остервенело сжимая и разжимая ладони. В шейных артериях пульсировала зеленая кровь.

– Схватят, остановят, он не пройдет к кораблю, не пройдет, не пройдет.

Ньют Беррингер осмотрительно помалкивал.

Датчик дыма, как миниатюрная летающая тарелка, беззвучно рассекал по лесу. На брюхе его беспорядочно мигала красная лампочка индикатора. Малышку вела Хейзел Маккриди. Дистанционно. Она уловила волну злости, отчаяния и страха, которая исходила от Дика Эллисона, и решила лично заняться Гарденером. Но сначала она дала одно небольшое поручение Паулине Годж, наиболее ответственному, на ее взгляд, человеку. Затем перешла в свой кабинет, закрыла за собой дверь и заперлась на ключ.

В нижнем ящике картотеки у нее был припрятан гетто-бластер, стереомагнитофон чуть меньшего размера, чем «утилизатор» покойного Хэнка Бака. Водрузив его на стол, она нажала кнопку включения, взяла миниатюрный наушник с лотка для исходящих бумаг и сунула его в ухо.

Она сидела с закрытыми глазами и, замерев, слушала, как справа и слева проносятся деревья, хлещут ветками по лицу – дымовой датчик мчался над землей на высоте человеческого роста. Очень скоро Гарденеру вспомнится одна яркая сцена из фильма «Возвращение джедая» – там, где хорошие парни, оседлав воздушные мотоциклы, гоняют на бешеной скорости, пытаясь поймать плохих.

Впрочем, Хейзел было не до метафор сейчас. И не до них будет потом, если вообще удастся выбраться из этой заварушки. Так что образность – это не для томминокеров.

А меж тем электронный киборг почуял дым в объятом пожаром лесу и жаждал выполнить свое исконное предназначение – врубить пожарную сирену.

Датчик дыма легко покачивался из стороны в сторону, обходя препятствия, огибал стволы, подскакивал над кочками и медленно вновь выравнивал высоту, подобно самому крохотному в мире самолету-опылителю.

Хейзел сидела за столом, подавшись вперед, до упора вдавив наушник в ухо, максимально сосредоточившись на задаче. Она гнала свой крохотный летательный аппарат на пределе возможностей, превышая любые скоростные ограничения, рискуя разбить его вдребезги, но и этого было мало. От корабля их отделяло целых пять миль, и сейчас датчик подлетал к Хейвену со стороны Ньюпорта. До Гарденера нужно добраться как можно скорее. Успеть. Время на исходе.

Датчик нырнул вбок, ловко увернувшись от тонкой сосенки. Пронесся на бреющем… Вот и он. А вот и корабль впереди, весь переливается, пуская в кроны солнечных зайчиков.

Датчик на миг застыл над землей, укутанной толстым покрывалом вековой хвои, – и устремился прямо на Гарденера. Хейзел уже готова была включить ультразвуковую насадку, способную перемолоть все кости в теле Гарденера в мелкую труху.

Гард, берегись! Слева!

До боли знакомый голос. Невероятно, но факт. Это была Бобби Андерсон. Прежняя, «неулучшенная» Бобби. На размышления времени не оставалось. Гард обернулся налево: что-то со свистом неслось на него сквозь деревья. Диск с мигающим огоньком на брюхе. Разглядеть его не хватило времени.

Гард навел на цель звуковой космобластер, попутно удивляясь, что вообще надеется попасть в эту летающую мишень. И тут вдруг голову наполнил нарастающий тонкий писк, словно бы все комары мира собрались в единый хор и гудели в унисон. Сперва он ощутил этот звук ушами, потом головой, а после всем телом. Да, он был где-то внутри, и все внутри его начало вибрировать.

А потом словно чьи-то руки сжали его запястье. Крепко сжали и развернули в нужную сторону. Он спустил курок. Стрела зеленого огня рассекла солнечный луч. Дымовой датчик взорвался, разлетевшись на осколки. Несколько кусков пластмассы просвистели рядом, едва не задев Гарда.

С диким криком Хейзел дернулась в кресле и застыла – чудовищной силы отдача саданула в наушник. Она вскинула руку, пытаясь содрать его скрюченными пальцами, но промахнулась. Губительный жучок так и остался в левом ухе, и тут же из правого брызнули зеленые влажные хлопья, похожие на облученную овсянку. Ее мозги вылетали сквозь узкий слуховой проход, пока, наконец, череп ее не лопнул от давления, раскрывшись подобно чудному цветку. Из сердцевины плеснул мозг и шмякнулся об стену, заляпав календарь с репродукциями.