— Купить можно многое. Но вот по душе найти игрушку — это сложнее. Как тебе с сапогами. Кстати, как ты принесла информацию о том, что родители тебе не родные? Вначале было состояние шока. Но сейчас он должен был пройти.

— Я не считаю их чужими. Они мне родные. Только папа и мама решили развестись. Я же выбрала сторону отца, — ответила я. — Возможно поэтому и есть какая-то предвзятость со стороны мамы, но эта предвзятость могла бы появиться и без этой информации. Все же мое поведение сейчас далеко от идеального.

— Нормальное у тебя поведение. Мне оно нравится. Это намного лучше, чем сидеть вечерами у окошка.

— Я вразнос пошла.

— Но тебе этот разнос нравится

— Нравиться.

— Тогда не вижу проблемы. Ириш, относись ко всему спокойнее. Придет время и тебе все это надоест. Вернешься к четырем стенам, но тебе будет что вспомнить, — ответил Борис.

Мы подъехали к театру. Давно я там не была. Вначале приходилось постоянно ожидать подвоха со стороны Бориса, но ничего такого не было. Он явно пришел посмотреть спектакль. Давали «Войну и мир» Толстого. Сам сюжет был перенесен в современность. Было любопытно посмотреть, как бы все это происходило сейчас, без войны, а с акцентом на мир. В итоге мы с Борисом даже поспорили. Я думала, что такого сейчас бы не было, но Борис считал, что вполне, потому что времена меняются, но люди остаются прежними.

— Сейчас у нас больше возможностей, чтоб быть независимыми. Раньше не было разводов. Женщины не могли жить самостоятельно, — возразила я.

— Ириш, это все есть, но этого одновременно нет. Вы как были зависимы от мужчин, так от них и остались. Женщине одной сложно прокормить себя. Сложно вырастить детей нормальными людьми. Когда ты одна с ребенком, то будешь жить на работе, а ребенок начнет расти травой. И будет тянуться туда, куда ветер подует. В итоге и ребенка потеряешь, и карьеры не сделаешь. Я могу привести в пример бывшую жену. Когда она ушла, то заявила, что справиться сама. Одной ей будет легче. Было время, когда я не мог ей помогать на достаточном уровне. Приходилось за матерью ухаживать. В итоге она осталась с сыном по сути одна. Ей это не особо понравилось. Нас с сыном стравила. Мы какое-то время не разговаривали. Сын пошел по кривой дороге. И другой пример. Он связан с твоей матерью. Она жила с нелюбимым человеком, но жила в достатке. Занималась детьми. Тебя воспитывала. Если бы она ушла от мужа к любовнику, то потеряла бы тот уровень жизни, к которому привыкла. Этот мужик балбес. Он постоянно меняет работы. Нигде надолго не задерживается. Она понимала, что с ним жить будет сложнее. Если придется выбрать его, то ей придется содержать еще и любовника. Так в чем разница?

— Мне кажется, что возможностей больше.

— Возможностей больше, но можно ли ими воспользоваться? Вот сейчас, ты такая самостоятельная и независимая, но едешь со мной и общаешься со мной по моим правилам.

— Ты меня шантажируешь.

— Какая разница? Своего же я добиваюсь. А будь у тебя за спиной сильный мужик, то я бы побоялся к тебе подходить.

— У меня есть отец.

— Ему сейчас не до тебя, — ответил Борис. — Мы можем долго спорить про отношения мужчины и женщины, но я все равно буду прав.

— Из-за того, что ты мужчина.

— Не только. Я просто прав.

— Куда мы в этот раз поедем? — спросила я.

— Мы едем ко мне. Я закончил ремонт. Заодно посмотришь, как мебель встала в квартиру.

— Я думаю, что мы поедем на съемную квартиру.

— Тебе есть какая разница куда ехать? — спросил Борис. — Главное ведь компания.

— Возможно, — ответила я, наблюдая за ночным городом.

— Чего это ты замолчала? — спросил Борис.

— Вечер вроде нормально прошел, — ответила я. — Даже не заметила, как ты решил свои дела.

— Потому что я это решил раньше, — рассмеялся Борис. — Знал, что ты испугаешься.

— Тогда зачем было меня шантажировать?

— Я хотел провести этот вечер с тобой. А ты этого не хотела.

— Логика есть, но мне она не нравится, — ответила я.

— Знаю. Не будешь сопротивляться, тогда не буду шантажировать, — ответил Борис.

Я боялась этого вечера, а оказалось, что все страхи были напрасны. Появилось какое-то чувство неудовлетворенности, как бывает, когда злодей оказался не злодеем, а тараканом из детской сказки.

— Я не хочу и…

Он положил ладонь мне на колено. Я замолчала. Покосилась в сторону Бориса, но он внимательно смотрел на дорогу.

— Чего ты боишься? — спросил Борис. — Я тебя обижаю?

— Нет.

— Тогда чего?

— Мне страшно общаться с тобой.

— Это хорошо. Страх помогает держать в тонусе организм, — хмыкнул Борис. — Главное с ним не переборщить.

— Но одновременно сейчас я тебя не боюсь. Ты меня не подставил.

— Ириш, я не собираюсь тебя подставлять. Ты мне нужна. Поэтому перестань себя накручивать, — ответил Борис.

— Может ты и прав, что я слишком много накручиваю себя. Просто все так сложно стало. Раньше было намного легче.

— Взрослая жизнь она такая. Надо к этому привыкать.

— А если не привыкну? Стоит ли самой бороться за право выбора? Или проще плыть по течению?

— Плыви. Я тогда такое придумаю…

— Так сказал, что аж мурашки по спине прошли.

— Так и было задумано, — хмыкнул Борис.

Поселок, в котором жил Борис, находился недалеко от города. Обычный поселок с малоэтажной застройкой. Кирпичный трехэтажный дом. Машину Борис оставил около подъезда, не заботясь, что ее украдут. Как ни странно, но несмотря на дорогой костюм, он поехал в театр на старой машине. Он опять галантно помог мне выйти из машины. Я уже к этому начала привыкать.

— Знаешь, а не плохая была идея пойти в театр. Мне понравилось, — сказала я, чувствуя неуверенность. Казалось, что стоит мне войти в его квартиру, как чего-то измениться.

— Понравилось? Это хорошо, — ответил он. — Пойдем. Покажу тебе свою берлогу.

— Берлогу? А говорил, что у тебя там ремонт.

— Ремонт и новая мебель. Но все равно она остается берлогой для одинокого медведя.

— А не хочешь привести в берлогу медведицу? Не думал об этом?

— Как тогда мне с тобой встречаться? Вряд ли она одобрит наши с тобой отношения, — ответил Борис.

У него была двухкомнатная квартира с хорошей кухней и широкой прихожей. Свежий ремонт, но в нем не было каких-то современных ноток. Коричневые, белые цвета и обои в цветочек.

— Серьезно? — спросила я, кивая в сторону обоев.

— А почему бы и нет? — весело спросил Борис.

В комнате стоял разложенный диван. Вдоль стены стоял стеллаж, в котором лежало несколько книг. На подоконнике были заросли из цветов в горшках. Рядом было две этажерки, занятые зелеными зарослями. В спальне были обои в виде зеленных лиан с маленькими белыми и желтыми цветочками.

— Тебе нравится трава?

— Цветы, — поправил Борис. — Но лучше они смотрятся среди зелени.

Он ушел в комнату. Вернулся оттуда со штативом и камерой.

— Борь, может не надо?

— Не надо? Почему это? Очень даже надо. И не надо спрашивать зачем мне это. Просто хочу. Вот хочу и все. Такую глупую, наивную девчонку, — настраивая камеру, сказал он.

— А потом ты меня будешь этими кадрами шантажировать.

— Верно. Ты легко мне даешь новые кадры. Покрутись. На тебе красиво смотрится платье.

— Спасибо.

— Все же, я прав, что его выбрал, — ответил Борис. — Встань на колени и обопрись на локти.

— Прям так?

— Угу.

— А что ты будешь делать?

— Играть в режиссера, — ответил Борис. — А ты будь послушной актрисой.

— А если не буду слушаться?

— Тогда ты меня расстроишь, — прищелкивая языком, ответил Борис.

У меня даже возникла мысль, что все так и закончится несколькими позами, снятыми на камеру. Почему я его не послала? Пусть я его и опасалась, но у меня была уверенность, что он не хочет мне зла, а вот играться и самоутверждаться за мой счет он мог. Еще было любопытство. Мне было интересно, что он там такого придумал.