Схватившись за голову Морган резко сел. Остатки сна улетучились. «Мо&К» — не такой ли логотип на кольце у Мурси? А не этот ли состав она называла «зелень»? Может быть Леди Ковакс — ещё одна сестра капитана? В какие судьбоносные для всей Галактики события попали Морган и его бывший отряд? Империя и СШГ тайно объединяются, и Мурси пытается привнести блага для всех держащих Силу, испытывая на себе новые вакцины? Или что?

Катар зарычал, не в силах разобраться в новых данных и упорядочить их в голове. Сделал дыхательную гимнастику и попытался не думать о неважных для нынешнего момента деталях. Главное, что узнал из статьи Морган, — это неконтролируемость триггера. Но вот капитан прекрасно справлялась со своими эмоциями. Она направила на него руку в попытке устрашить, но действий никаких не предприняла, а, значит, могла чётко видеть границы дозволенного. Скорее всего, Мурси называет этим термином совсем другое явление. Похожее, но не такое сильное по воздействию. В этом она вся — «леди придумывательница новой реальности».

Морган усмехнулся. Он тоже умеет подбирать не обидные, но ёмкие прозвища. Надо будет при случае назвать её так, пусть знает, что он не какой-то там «имперский лапоть», чем бы то ни являлось в итоге. Ради интереса катар набрал в поисковике и это название. Вопреки ожиданиям, термин «лапти» действительно существовал.

«1. Лаптями называется обувь, сделанная из подручных средств на колонизируемой планете в период обустройства, пока ещё не налажены поставки с большой Земли (материнской планеты) и не запущено производство.

2. Лапоть — уничижительное название простодушной и не слишком умной персоны. Имперский лапоть — йонгей, неспособный принять всю ширину предлагаемых благ Тёмной Материи по моральным, этическим или другим соображениям и использующий лишь маленькую толику своих природных возможностей».

Морган расхохотался. Вот уж кто, действительно, имперский лапоть — так это Мурси. Йонгей, которая ведёт себя, словно малое дитя и, как справедливо заметила Клара, взрывает объекты по Галактике, вместо того, чтобы наслаждаться предлагаемой роскошью родного Отечества. Нет, конечно, бывают не амбициозные люди, но могла бы хоть корабль себе по последнему слову техники купить, да броню нормальную. И не слушать с покорно опущенной головой поругания от брата во грехе, пусть он и наставник. Когда Христов её отчитывал, Мурси готова была разрыдаться, а ведь по Силе она точно его превосходит минимум в два раза.

Укладываясь обратно на подушку, Морган отчего-то вспомнил постыдный момент сегодняшнего вечера. Но на этот раз отбросил все негативные переживания и, вспоминая запах капитана, её грудь в руке, широко улыбнулся. Укусил, йонгей тебя подери! Ещё и в шею!

Для Моргана — катара, воспитанного в деревенском прайде, практически в изоляции от внешнего мира, такое проявление чувств вполне уместно. В их культуре не поощряется открытое выражение эмоций, а тем более речью. «Слова могут обмануть, прикосновения — никогда» — так гласит народная мудрость. В детстве Морган, бывало, подбежит к деду, обнимет, да и прикусит плечо. Или навалится сзади, пока тот в поле с посадками возится, и вместо слов ухо зубами сожмет. Именно такое считалось приемлемым среди членов прайда. Конечно, за шею Морган не кусал никого — это уже переходило грань обычных дружеских отношений, как и всё, что связанно с этой частью тела.

Живя бок о бок с людьми долгое время, Морган уже научился выражать свои чувства по принятым в человеческом обществе правилам. Но за последних два дня столько всего смешалось у него в душе, что он просто не смог бы облачить это в речь. Не смог бы точно обозначить полный спектр своих переживаний — от презрения к материнскому вопросу до страха за жизнь Мурси. Вот и сделал то, что сделал.

***

Морган подошел к капитану на следующий день, как только увидел её в дверном проеме кухни.

— Капитан! Возможно, я вчера, сэр, перестарался со спасением вашей жизни, — скомкано произнес он, смущенно почесывая затылок и глядя в пол. Врать катар не любил и не умел. — Сэр, я просто был выпивший и не до конца сознавал границы допустимого.

— Ещё один урок, капрал? — на этот раз Мурси не смогла сдержаться и едва заметно улыбнулась. — Принято.

— Нет же, сэр! — раздраженно фыркнул катар. — Почему вы такая упрямая?

— Я? О, кто заговорил! Мистер межгалактическое упорство, доканывающее… — капитан посмотрела на него и, сжав плотно губы, сделала глубокий вдох. — Простите, капрал. Вырвалось. Я обещала не трогать вас и не валять дурака. Теперь ещё обещаю не пить. Никогда в вашем присутствии, — она рукой указала ему посторониться и быстрым шагом отправилась в комнату для совещания, в надежде, что Морган не последует за ней.

Катар, закусив губу, плюхнулся на диван. Ну хотя бы капитан посмотрела на него, уже хороший знак. Проще было бы не придумывать про алкоголь, а сказать открыто и прямо, что не совладал с игнорированием в свой адрес. В конце концов, даже в Уставе прописан запрет на пытку изоляцией и капрал может даже точно назвать параграф. Мурси, как руководитель, не имеет права проявлять к нему подобную холодность. С другой стороны, она ведь улыбнулась, новое прозвище дала — значит, самое страшное позади.

Из своей каюты вышла Клара и вопросительно посмотрела на друга, который мечтательно водил глазами по пустому проходу к рубке управления.

— Ты как, Морган? Всё в порядке? Сказал уже?

— Да, — сухо ответил катар.

— И она что?

— Ничего. Ответила, что принимает и этот мой урок.

— Хвала Вселенной! Лишь бы ничего нового не задумала. Отстала бы навсегда от тебя, чтобы мне спокойней спалось.

***

После обеда команда собралась за столом в общей комнате и обсуждала вчерашние гуляния. Столица одной из ведущих планет СШГ подарила ребятам множество новых впечатлений своим футуристическим непривычным обликом. Оживленные улицы, толпы куда-то спешащих с деловым видом чиновников, местные жители. Разнообразием рас и видов они заставляли оглядываться даже Джимми, который за свою недолгую жизнь успел, наверное, закрутить быстрые романы со всеми представителями СШГ на военной базе.

А сколько магазинов и ресторанов с изысканными предложениями! Денег, к досаде Дорн, не хватало даже на обычные сувениры для семьи. Она только фотографировала приглянувшиеся ей безделушки и теперь с удовольствием делилась изображениями с остальными, попутно расписывая их в подробностях. В таких случаях память у Клары работала, словно электронное записывающее устройство.

Снующие по проложенным в небе воздушным коридорам общественные скайтреи, личные автомобили и одиночные спидеры то и дело норовили свернуть с ограничивающего пути, сокращая дистанцию, и подрезать зазевавшегося пешехода. Это сильно пугало и нервировало Боббьера, привыкшего оставаться незамеченным для всех. Поэтому самое большое впечатление на твилекка произвело именно устройство дорог и разнообразие транспортных средств.

И лишь Ваццлав не запомнил ничего. Он не обращал внимания на творящуюся вокруг круговерть, а только продолжал переписываться с кем-то по холофону, ориентируясь по ногам впереди идущих соратников.

Город накрыли сумерки, предвещающие скорый снег, а по корабельному времени настал час безделья и игры в карты. Ребята просматривали на центральном холотерминале фотографии, коих наделали несусветное количество, удивлялись ранее незамеченным мелочам и оживленно беседовали. Один Морган не присоединился к ним, он задремал за чтением в своей комнате, так как предыдущих несколько ночей почти не спал.

Дверь каюты капитана отворилась и показалась Мурси в коротком чёрном платье. Она спешно накидывала на себя куртку с утепленной подкладкой, а в руке сжимала большую меховую шапку. Невысокие черные полусапожки с квадратными каблучками элегантно смотрелись на миниатюрной ноге. Устроившийся в ложбинке между ключицами проводящий камень ярко поблескивал в свете корабельных ламп. Крепился он к широкому чёрному чокеру, закрывающему почти полностью длинную шею капитана.